Егерь. Последний билет в рай - Александр Байбак

— Стесняюсь спросить, а каким это образом? Ладно, тебе видней…

Демонстративно держа штуцер стволами вверх, я отлип от скалы и вышел на крошечную площадку перед боксом. Петрович незамедлительно выплюнул перо и принялся тереться о мой сапог.

— Убедился? Кто второй?

— Жека, таки можете вылезать, все в порядке.

С крыши модуля совершенно бесшумно соскользнула неясная тень, через секунду оформившаяся в небезызвестного лейтенанта Бесчастных. Охотник вырубил «хамелеон» и поигрывал штатным «вихрем», уставившись на нас с Петровичем исподлобья. Забрало он не затемнял за ненадобностью — все же ночь на дворе — и я отчетливо мог рассмотреть его лицо в ноктовизор. Я ответил той же монетой, про себя неприятно поразившись профессионализму оппонента. Я-то его считал чуть ли не пустобрехом, не способным ни на что серьезное. А он эвон как: засаду устроил классически, внимание отвлек попугаем и в любой миг мог нас с Петровичем на ноль помножить. Силен.

— Пойдемте в модуль, нечего здесь отсвечивать, — нехотя процедил через некоторое время Бесчастных, и первый скрылся в шлюзе.

Выбравшийся из тамбура Кульман пожал плечами — дескать, сами разбирайтесь — и последовал его примеру. Я немного задержался, объясняя Петровичу задачу, дождался, пока он поменяет окрас на более уместный в данной обстановке и скроется среди камней, и только тогда осторожно шагнул в шлюз, держа руку на кобуре. «Меркель» я от греха убрал в спинные захваты.

В крохотной комнатке, до отказа набитой аппаратурой, царила интимная полутьма, нарушаемая мерцанием трех мониторов и перемигиванием многочисленных индикаторов. Места только-только оставалось под миниатюрный журнальный столик и пару офисных кресел на колесиках, одно из которых уже занял Кульман. Лейтенант Бесчастных с откинутым забралом сидел на полу, пристроив «вихрь» на коленях, и на всякий случай контролировал вход. Под его хмурым взглядом мне сразу стало неуютно, но я не подал виду — придвинув свободное кресло, уселся в него и в свою очередь откинул забрало. Снимать шлем совсем было бы не очень разумно — в случае чего Петровичу будет труднее до меня докричаться, все-таки коннектор великая вещь.

— Ну что, коллеги, рассказывайте…

— Сначала ты, — незамедлительно среагировал лейтенант.

— Да не вопрос! — Спорить совершенно не хотелось, не время и не место. — С чего начать?

Мой рассказ занял с четверть часа — я старался выражаться кратко и по существу, в то же время ничего не скрывая: пусть убедятся, что не вру. Охотников таким штучкам учат мало и неохотно, они все же не оперативники СБФ, но кое-что любой боец корпуса Егерей умеет. По вполне понятной причине придержал только информацию про недотехнологии Первых, используемые оппонентами. Судя по выражению лица Бесчастных, он мне поверил, причем сразу и безоговорочно. Больше всего моих слушателей поразил рассказ о таинственной разгромленной базе, причем я заметил, что ее существование для них отнюдь не новость. Скорее всего, они надеялись, что оттуда можно дождаться помощи, но я их надежды развеял, как дым. Переспрашивать они ничего не стали, даже Миша Кульман забыл о своем природном любопытстве, погруженный в неприятные мысли.

— Вот так я сюда и попал, — завершил я свою историю. — А тут как дела?

— Дела хреново!.. — покачал головой лейтенант. — Новостей для тебя море, но не все приятные. Галю мы видели. И даже покажем, но позже. Кульман, введи Денисова в курс дела.

Ага, узнаю Беса! Вот теперь ты настоящий — жесткий, но, как оказалось, принципиальный.

Миша с Охотником спорить не стал и приступил к рассказу. С его слов постепенно вырисовывалась следующая картина: на Флоранс напали практически в одно время с Пятачком, то есть двое суток назад, воспользовавшись разыгравшейся непогодой. Всех подробностей Кульман не знал, но догадывался, что вторжение началось одновременно с двух направлений — вынырнувшие из-за горизонта легкие катера высадили десант сразу в нескольких точках базы, в том числе и в Обезьяннике, а минут за пять до того взбунтовались некоторые ученые и часть Охотников. Судя по той легкости, с которой неизвестные боевики взяли под контроль ключевые точки комплекса, операция готовилась заблаговременно и весьма тщательно. К тому же они прекрасно знали, кто из персонала союзник, кто особо ценный специалист, а с кем и церемониться нет нужды — таких перебили практически сразу же, с неумолимой целеустремленностью отыскивая даже в самых глухих закоулках поселка. Миша бы тоже попал в руки захватчиков, но случайно оказавшийся поблизости Викентий быстро сориентировался в обстановке, чем привел коллегу в изумление, и помог выбраться из лаборатории. Вместе они почти сумели затеряться в жилой зоне, но на самой окраине напоролись на двойку патрульных из местных Охотников. Те оказались ренегатами, и Кульман совсем было сник, но Егоров совершенно неожиданно ввязался с ними в драку, дав тем самым возможность напарнику смыться. Миша, подгоняемый даже не страхом, а животным ужасом, побил все личные рекорды скорости и укрылся в зарослях. Разыгравшийся шторм тоже помог — преследовать его не стали. Часа через два блуждания по округе Кульман наткнулся на лейтенанта Бесчастных. Вернее, Охотник подкараулил его в одной из пальмовых рощиц и скрутил от греха подальше. От лейтенанта Миша узнал, что все реально плохо — большая часть бойцов перебита, остальные с самого начала конфликта оказались на стороне врага. База потеряна, торжествующие победители обыскивают прилегающую к комплексу местность на предмет поимки возможных беглецов, а потому надо как можно быстрее сваливать куда подальше. От страха Кульман начал соображать быстрее и вспомнил про метеостанцию в предгорьях. Бесчастных согласился, что это лучше, чем совсем ничего, и они часа три пробирались через весь остров к потенциальному убежищу. Непогода и не думала стихать, а потому натерпеться ученому пришлось на всю оставшуюся жизнь вперед — в отличие от лейтенанта, облаченного в броню, Миша выбежал из лаборатории как был, в легком комбезе и белом халате поверх него. От демаскирующей тряпки он уже давно избавился, а оставшаяся одежка промокла насквозь. Тут бы и загнуться неугомонному одесситу в жутких мучениях от ОРВ, ангины и свиного гриппа в одном флаконе, но выручила аптечка, обнаружившаяся у лейтенанта.

В конце концов напарники добрались до искомой метеостанции, но осторожный Охотник настоял на том, чтобы сразу туда не лезть, а немного переждать в сторонке. В бокс наведались очень ненадолго, разжиться какой-никакой одежкой. Как оказалось, осторожничал Бесчастных не зря: часа через три, когда переодетый и накачанный по уши антибиотиками Кульман немного отошел от потрясения, на станцию явился патруль в количестве двух боевиков и одного предателя-Охотника. Проверив бокс, те убрались восвояси, и только тогда беглецы с относительными удобствами устроились в модуле. Поспать не получилось — Кульмана до сих пор трясло, а Бесчастных добросовестно выбирался на разведку чуть ли не каждые полчаса. Потом ему это надоело, и он раскидал на подступах к убежищу десяток миниатюрных датчиков движения, замкнув систему на баллистический комп. Помехи никуда не делись, но на сотню метров передатчики добивали. По совести говоря, пешие разведки тоже пользы приносили мало — видимость ограничена, издалека засечь приближение врага проблематично, так что и нечего лишние силы тратить.

Когда окончательно распогодилось — где-то к середине ночи — появился Карлуша. Как он нашел Кульмана, выяснить не удалось, да они и не очень-то стремились. С поселившимся на крыше бокса попугаем стало куда спокойнее — он чуял любую мало-мальски крупную тварь и предупреждал о ее появлении недовольным квохтаньем. Под охраной птица удалось немного покемарить, и на утро Мишу посетила гениальная мысль. Станция была буквально напичкана разнообразным оборудованием, а управлял всем этим хозяйством мощный стационарный вычислитель, связанный оптоволоконной линией с центральным «мозгом» базы. Грех было не воспользоваться такой возможностью, и упрямый одессит тут же попытался выйти в Сеть. Как не трудно догадаться, совершенно безрезультатно — кто-то успешно глушил все ретрансляторы в округе, и до ближайшего маяка докричаться не удалось. Локалку тоже перекрыли, но, на взгляд Кульмана, совершенно по-дилетантски: тот водил близкую дружбу с нашим главным админом, знал структуру местной сети как свои пять пальцев, а также обладал недюжинным хакерским талантом. В общем, через пару часов возни с непокорной железякой Миша сумел влезть в сеть, причем совершенно незаметно для нынешнего ее администратора. Дальше уже было дело техники, и Кульман незамедлительно подключился к системе видеонаблюдения. Связаться с кем-либо за пределами острова не удалось: видимо, у захватчиков был иной канал связи, потому что передатчиком базы они не пользовались, полностью перекрыв доступ в эфир. Убедившись, что помощь позвать не удастся, беглецы сосредоточились на сборе информации, чем и занимались поочередно вплоть до сегодняшней ночи, когда Миша внезапно засек попытку проникнуть в локалку с одной из рабочих станций. Выявить место вторжения труда не составило, а камера наблюдения в пункте связи, равно как и в большинстве технических помещений базы, имелась. Меня напарники опознали мгновенно — хватило одного взгляда на мое оружие. После этого коллегиально было принято решение позвать меня на усиление. Остальное вы уже знаете — «следуй за белым попугаем» и далее по тексту.