Темная сторона дороги (сборник) - Олег Кожин

Рядом с порождением земли сидел уже знакомый пес.

Загонщик.

– Мама, отпусти меня! – пропыхтела Тоня, но Света лишь крепче обняла дочь. Она не должна видеть этого. Не должна.

И Света не должна… Надо бежать. Куда угодно! Этот монстр в поле…

Бежать!

Тварь в поле подняла голову и явила безглазую морду с пастью-воронкой. Медленно расправились тощие паучьи руки. На голове монстра красовалась нелепая вязаная синяя шапка с помпоном и бегущими белыми оленями.

Точно такую же носил Коля.

Боже мой…

– Идем, Тоня… – сдавленно прошептала Света. – Идем.

Она протащила дочку сквозь ставший призрачным «логан» и оказалась на дороге. Но замерла, увидев, что на дороге появился трактор. Тарахтя, он полз по грязи, а следом за ним крался уже знакомый пикап.

Где-то в глубине ее души еще оставалась надежда на то, что не все потеряно. Что мужчины на ревущих автомобилях прогонят тварь прочь. Что все вернется назад. Что она почувствует мягкий велюр салона, промокшие насквозь кроссовки.

Дочка все время пыталась высвободиться, обернуться, но Света держала ее так сильно, как могла. Главное, не позволить ей увидеть ЭТО.

Она потащила Тоню навстречу трактору, стараясь не замечать того, что ноги пронзают рыхлую землю насквозь и не оставляют на ней следов.

Там спасение. Только там, у людей.

Тварь в поле провожала ее взглядом, но не преследовала. Черная слизь сочилась из разинутой пасти на паршивого пса, свернувшегося возле монстра. Мерзкий лохматый уродец жадно глотал гнилую субстанцию, благодарно прижав уши и виляя хвостом. Хозяин вернулся. Хозяин вновь кормил его. Как всегда.

Пес вспоминал темный бетонный подвал дома хозяина и бесформенные туши на крючьях, с которых стекал сладостный, чуть солоноватый нектар. Вспоминал стоны тех, кто ждал своей очереди в железных клетках. Вспоминал их тонкие пальцы на холодных решетках, их испуганные глаза во тьме. Вспоминал долгие прогулки по округе, когда хозяин искал своих жертв, будучи еще в том, в прежнем, обличье.

Ему так не хватало тех времен, пока голос хозяина не призвал его вновь. Пока он не научил его новому. Пока не принес ему лакомство. О, как он был благодарен тем, кто вернул ему его хозяина. Пусть теперь от него пахло совсем иначе, но все же…

Пес благодарно взвизгнул, прижавшись к ноге монстра.

Светлана бежала к машинам, прижимая к себе Тоню и не чувствуя ее веса.

– Отпустииииии! Мааааааааам! Мааааа-маааааааа! – верещала дочка.

Мужчины помогут, повторяла Света про себя. Они приедут, и все будет хорошо. Они прогонят эту проклятую гадину в поле. Монстр не посмеет напасть! А если его нет и не было никогда, если она сошла с ума – то они найдут в машине пускающую слюни мамашу, вызовут кого надо, и история хотя бы для Тони закончится хорошо. Ведь, скорее всего, Света просто сошла с ума. Бывает. То, что она видела, то, что она слышала, – никак не могло быть правдой.

Когда до трактора осталось не больше сотни шагов, Света закричала:

– Помогите! Помогите, пожалуйста!

Она уже видела небритое лицо водителя в бейсболке. Видела, как мужчину болтает из стороны в сторону на кочках. Видела в кабине пикапа противное лицо Саши с сигаретой в зубах.

Видела пустоту в их глазах. И уже в тот момент все поняла. Поняла, но продолжила кричать:

– Помогите! Помогите нам! Прошу вас! Умоляю! – Она остановилась на пути трактора. И железный конь проехал сквозь нее, не заметив мать с дочкой на руках.

Света еще крепче прижала к себе Тоню и всхлипнула. Медленно обернулась к полю.

Тот, кто при жизни был Николаем Степановым, так и не пойманным «похитителем с Приозерского шоссе», ждал этого мига. И как только обреченный взгляд бывшей жены уперся в его мертвые глазницы – проклятый за свои грехи Коля сделал первый шаг к добыче.

Мария Артемьева

Стрелочник

© Мария Артемьева, 2014

Ярославль – Москва

Как часто бывает: какая-нибудь мелочь, обыденная, незаметная, нисколько не занимательная дрянь случится в жизни… Но пройдет время – и вдруг понимаешь, что именно к этому-то пустяку вытянута, словно по линейке, цепочка явственных, неоспоримых следов, приведших к событию, может быть, наиболее важному из всех прочих.

Как будто так оно изначально и было задумано, сплетено и записано в книге Судеб. А попытайся человек увильнуть, спрятаться от воли неведомых управителей, возникнет перед ним Стрелочник, бесстрастный и неподкупный, словно скальпель хирурга.

И уже окончательно направит по пути, которого не миновать.

Эти стрелочники караулят каждого. Дожидаются назначенного часа. И невозможно угадать, в каком виде и когда они явятся.

– Как – отменили? – Максим Белов решил, что ослышался.

– Что вы меня спрашиваете?! Вы бы начальников у себя в Москве спросили! – Женский голос хрипел, скрипел и пришепетывал, проходя через старый микрофон, вмонтированный в окно кассы. Самой кассирши не было видно – ее загораживала какая-то массивная серая коробка и желтые выцветшие занавески. Казалось, этот голос просто записали на пластинку много лет назад, и теперь он звучит из далекого прошлого. В крошечном вокзале маленькой станции прошлое глядело отовсюду: с облезлых стен, из выщербленной плитки на полу, из дверей, крашенных унылой коричневой краской для пола. И еще запах – специфическая стойкая смесь табачного дыма, туалета, угольной пыли от титанов старого буфета, немудреной выпечки и еще бог знает чего.

– Да подождите, подождите… Как – до вторника?!

– Отменили, – повторила кассирша. Окошко кассы захлопнулось, подставив под нос Максиму глухой деревянный ставень. Рассердившись, он грохнул по нему рукой. Палец зашиб. Голубь, бродивший по кромке стенда с расписанием поездов, испуганно взмыл под крышу вокзала. Пожилая торговка, пронося мимо корзину с пирожками, шарахнулась от злющего мужика в охотничьей униформе.

Белов устыдился своего раздражения.

Только теперь он заметил, что деревянный ставень кассы затерт и потемнел. Задолго до него тысячи ладоней и кулаков стучали в это окошко. Тысячи тысяч. В течение многих лет. Ну и к чему это привело? Он вынул крохотную занозу из ушибленного пальца и оглянулся по сторонам. Что ж делать-то?

Бедная Лика. Она наверняка обидится. Распсихуется. Он же обещал ей – не позже воскресенья. Железно! Именно теперь, когда все между ними висит на волоске и, того и гляди, может сорваться… Лика ненавидит, когда ей приходится ждать понапрасну.

Как всегда в трудных ситуациях, рука Максима сама собой скользнула в карман, нашаривая сигареты. Перекурить бы.