Запрещенная реальность. Перезагрузка - Василий Головачев

– Не родись красивой, не родись богатой, а родись здоровой и дружи с лопатой.

Дива фыркнула, снова засмеялась:

– Это ближе к истине.

– Выходи за меня замуж! – вдруг сказал он неожиданно для себя самого.

Она удивлённо сдвинула брови, в глазах зажёгся ироничный огонёк:

– Нашёл время шутить.

– Я не шучу!

Дива более внимательно оглядела лицо капитана, ошеломлённое вырвавшимся признанием, покачала головой, так что волосы рассыпались по плечам, но глаза женщины по-прежнему остались полны иронии:

– А если я не умею готовить?

– Я научу.

– А вытерпишь? Подруга вышла замуж за хорошего парня, моего давнего знакомого, живут, она не готовит день, два, он ей кофе в постель, сам готовит, прошёл месяц, он ей осторожно: «Может, начнёшь кашеварить?» Она взбрыкнула – и разошлись.

Матвей недоверчиво посмотрел на Диву:

– Это ты к чему?

– Не торопись, Котов, как говорил один прокурор: «Женатый живёт дольше, а холостой интересней».

– Я серьёзно…

– Не обижайся, – Дива успокаивающе сжала его локоть, – не время решать личные проблемы. Справимся здесь – обещаю обсудить твоё предложение.

Матвей постарался скрыть охватившее душу разочарование, шутливо отдал честь:

– Есть не торопиться! Идём? Нас пропустят? Я не успел спросить.

– Подожди минуту, сейчас подъедет немецкая делегация, возжелавшая полюбоваться Лаврой, и мы пройдём вместе с ней.

Рука женщины лежала на сгибе локтя, её близость кружила голову, и он был готов ждать кого угодно и сколько угодно. Однако ждать долго не пришлось, через минуту подъехал микроавтобус «Мерседес Пуанто», из него выбрались двенадцать мужчин и женщин преимущественно зрелого возраста, чтобы не сказать – пожилого, и направились ко входу в Лавру.

Дива догнала старика в зелёном полупальто, кутавшегося в шерстяной шарф, заговорила с ним по-украински, выслушала ответ и вернулась к отставшему Матвею.

– Всё в порядке, мы включены в состав группы.

– Как тебе удалось договориться?

– Не мне – Тарасу, он не зря торчит в Киеве чуть ли не месяц.

– Кто они?

– Правозащитники, немцы и австрийцы, важные шишки с дипломатическими паспортами, а один из них близок к доктору Шнайдеру.

– Это ещё кто такой?

– Анарх Германии.

Матвей невольно присвистнул:

– Ничего себе! Откуда вам это известно?

– Не задавай ненужных вопросов, капитан, не заставляй жалеть о друзьях, верящих мне на слово.

– Извини.

Монахи на входе остановили делегацию, заговорили с седым господином в зелёном пальто, скорее всего гидом, показавшим какую-то бумагу. Монахи прочитали пропуск, оглядели членов группы, ткнули пальцами в Диву с Матвеем. Старик кивнул, что-то сказал, и гостей пропустили под своды арки.

Прошли Святые Врата под церковью, двинулись по мощенной камнями дорожке к храму, ближайшему от входа.

Матвей вспомнил его название: Больничный Троицкий монастырь, основанный в двенадцатом веке черниговским князем Николаем Святошей.

На Диву оглядывались даже совсем пожилые члены делегации, и Матвею это льстило, потому что именно он сопровождал такую красивую и соблазнительную женщину, способную одним своим видом вскружить голову кому угодно.

Дива заметила его мину, сжала локоть сильнее:

– Сосредоточься! У нас больше не будет возможности детально изучать подходы к нужному объекту.

Матвей послушно настроил себя на режим биолокации, отбросив мешающие восприятию ментального фона переживания и мысли.

Мир вокруг изменился, стал дрожащим и зыбким, насыщенным невидимыми глазу паутинками излучений и прозрачными лепестками полей.

Через минуту наступил момент полного погружения в этот странный мир иного света, и Матвей превратился в подобие многодиапазонной антенны, воспринимающей игру биопотенциалов живых объектов вокруг и давящее мрачноватое молчание зданий и сооружений.

Человеческий мозг способен обрабатывать достаточно большой поток входящей информации аналогично компьютерным алгоритмам сжатия видео: если некий однотонный фрагмент видимой картины, к примеру, голубое небо над головой или асфальтовая площадь под ногами не меняются в течение определённого времени, вычислительные ресурсы – нейроны мозга – переключаются на анализ других, более динамичных объектов. Всё привычное, обыденное, не меняющееся во времени считается фоном и ускользает от нашего внимания. Во всяком случае, стены церквей и золочёные купола их представляли собой именно такие фоновые области окружающего мира, отражавшие его незыблемость.

Но Матвею уже приходилось «вскрывать» их своим «пси-скальпелем», как хирургу опухоли, что требовало внимания и энергии, и, не будь рядом Дивы, он с задачей не справился бы, поглощённый созерцанием невидимого, наверняка заставил бы наблюдателей обратить внимание на его поведение. Дива отвлекала всех своей внешностью и восторгалась красотой строений Лавры так искусно, что ни у кого из наблюдателей не возникло сомнений в её искренности… и в его инфантильности. А наблюдатели были.

– Над нами… – заторможенно начал было он.

– Дорогой, потом поговорим, – перебила его спутница, заговорив по-английски. – Тут так интересно!

И он больше не пытался заговорить, сообразив, что их могут подслушать, несмотря на иголку блокератора аудиополя, воткнутую в лацкан пиджака.

Он хотел сказать: над Лаврой висит дрон. А ещё он уловил тонюсенькие, как иголочки, струйки внимания, колющие затылок, и понял, что за группой «немецких туристов» следует микрокластер нанитов, наблюдающий за гостями, что говорило об исключительной важности охраняемого комплекса, готовившегося к приёму иного уровня – Сходу Комитета 300.

Искать же носителя МКН не имело смысла. Им мог оказаться любой комар, муха или на худой конец невидимая пылинка, которая непременно заметила бы манипуляции подконтрольного объекта, и те, кто ею управлял, поняли бы, что объект ищет наблюдателя.

Обошли Успенский собор Пресвятой Богородицы, Катаевскую и Голосеевскую пустыни, Большую Лаврскую колокольню, Крестовоздвиженскую церковь, постояли у церкви Всех Святых.

Немцы подустали, к тому же им не разрешили пользоваться фотоаппаратами и мобильниками, и многие стали отставать от группы, задерживаться у церквей, Братских корпусов и здания Духовной семинарии.

Матвей уловил косой взгляд Дивы, отрицательно качнул головой. Он пока ничего не обнаружил под осмотренными строениями Лавры, хотя был настроен решительно.

Ближние и Дальние пещеры разделял овраг и «хребет» горы.