Манифест Дзен. Свобода от себя - Бхагаван Раджниш

Жена была обескуражена, но что-то нужно было сделать. Она открыла дверь, а Мулла Насреддин наблюдал за происходящим из окошка второго этажа. Жена сказала: «Его нет в доме. Кого вы ожидаете?»

Они сказали: «Он пришел с нами и вошел перед нами. Мы все свидетели. Он пригласил нас на обед — возможно, вы не знаете, но он уже вошел в дом».

Жена сказала: «Его нет в доме».

Они сказали: «Это странно. Мы пришли с ним. Он велел нам подождать здесь. Сходите и найдите его. Очевидно, он внутри, наблюдает или ищет вас».

Жена не хотела пускать их внутрь. Компания пыталась войти. Компания говорила: «Мы все друзья вашего мужа. Позвольте нам посмотреть!»

Мулла, видя ситуацию, закричал с верхнего этажа:

«Это абсолютный вздор! Если она говорит, что его нет, значит, его нет! Как вам не стыдно пререкаться с бедной женщиной? Он мог прийти с вами, но мог и выйти снова через заднюю дверь».

А говорил он сам...

Спросите у Карла Ясперса: «У вас несчастное сознание?» Если он отрицает, что у него есть сознание, тогда кто это отрицает? Либо он должен отрицать его, либо он должен признавать его, но в любом случае даже его отрицание будет доказательством сознания.

Эта странность свойственна не только Карлу Ясперсу, но и всем философам на свете. Они продолжают говорить, что только материя существует, потому что материя может быть переживаема глазами, ушами, руками, всеми вашими чувствами. Она может быть измерена, следовательно, это единственная реальность. Но истина в том, что даже те, кто отрицает существование неизмеримого, признают, хотя бы своим отрицанием, сознание. Иначе кто же отрицает?

Самое изумительное, что такой великий интеллектуал, как Карл Ясперс, очень уважаемый философ этого столетия, говорит как глупец. Но все философы говорят как глупцы. Его высказывание, что реально только то, что можно измерить, является абсолютно ошибочным. То, что может быть измерено — это материя, а то, что не может быть измерено, тоже реально, но это сознание.

Мы ищем неизмеримое. Измеримое можно оставить ученым. Мистиков интересует неизмеримое.

Теперь время Сардара Гурудаяла Сингха...

Капитан по прозвищу Треска, старый пират, в пивной «Пьяная чайка» однажды ночью рассказывал истории из своей морской жизни.

— Был у меня попугай, — заявил он, допивая свой ром. — Это была просто невероятная птица! Он мог имитировать что угодно — Чарли Чаплина, Джека-потрошителя, Мерлин Монро, Папу Польского... даже Нэнси Рейган!

— ух ты! — восклицает бармен Игорь. — Где же он? Что с ним случилось?

— Эх! — вздыхает старый пират. — Суровое было время, я голодал — вот и съел его!

— Ты сожрал своего попугая? — восклицает Игорь с отвращением. — Каков же он на вкус?

— По вкусу он был в точности как индейка, — отвечает капитан Треска. — Этот попугай мог имитировать что угодно!

Пэдди засиделся в пивной до поздней ночи, и когда она закрылась, он вышел, шатаясь, в пьяном угаре. Он блуждал по улицам, стараясь вспомнить, как попасть домой, и, в конце концов, сдался. Пэдди уселся посреди улицы, озираясь вокруг, как вдруг рядом с ним остановилось такси.

— Ox! — стонет Пэдди, карабкаясь и устраиваясь на заднем сиденье. — Подвезешь меня на улицу Фергюс номер пять?

Водитель оглядывается на Пэдди и отвечает.

— Эй, мистер, это и есть улица Фергюс номер пять!

— Ох! — стонет Пэдди. — В следующий раз не вези так быстро!

Туманным утром в Австрии, в Вене, двое известных психоаналитиков, доктор Зигфрид Майнд и доктор Крейзи Карл Конг, встречаются в маленьком кафе. (англ. Mind — ум, Crazy — безумец)

Стол накрыт кофе и пирожными с кремом. Вдруг доктор Конг вскакивает, хватает Зигфрида за шею и трясет его.

— Мы обязаны поехать на этот раз! — кричит Карл. — Мы пытались уже шесть раз! Мы обязаны поехать к египетским пирамидам увидеть мумии!

— Мумии? — вопит Зигфрид, падая в глубоком обмороке на пирожные с кремом.

Доктор Конг льет кофе на голову доктору Майнду, пока тот не приходит в себя.

— Пошли, Майнд, — приговаривает доктор Конг, хлопая его по щекам. — Мы можем сделать это! Мы должны исследовать эту тайну смерти!

— Смерть? — вопит Майнд, и снова падает в тарелку с пирожными.

Через полчаса в Венском аэропорту доктор Крейзи Карл Конг тащит за воротник доктора Зигфрида Майнда на каирский самолет.

— Пойдем, Майнд! — покрикивает Крейзи Конг, пыхтя и отдуваясь. — Мы зашли так далеко, мы должны увидеть эти мумии!

— Мумии? — вопит Зигфрид, валясь без сознания на стюардессу Нелли Кникерс.

Конг и Нелли дотягивают Майнда до сиденья и пристегивают ремнем. Самолет взлетает, и три часа спустя, достигает земли пирамид. Конг ведет бормочущего доктора Майнда к прокату верблюдов, на которых им нужно добраться к могилам фараонов.

Доктор Конг кричит проводнику Абдулле Бабулу:

— Вези нас к мумиям!

— Мумии! — вопит Майнд, теряя сознание и падая со своего верблюда носом вперед, прямо в песчаные дюны.

Через два дня известные психоаналитики и их верблюды прибывают к огромным пирамидам. Доктор Конг спрыгивает на землю, поджигает факел, хватает доктора Майнда за ворот и начинает тянуть его во тьму таинственных склепов.

Неожиданно в темноте доктор Конг спотыкается обо что-то.

— Что это? — вопит Майнд.

— Все в порядке — всего лишь дохлая кошка! — восклицает доктор Конг.

— Смерть! — вопит Майнд. И падает в холодном обмороке.

— Соберись, доктор! — кричит Конг. — Мы почти у цели!

И Конг хватает Зигфрида за ботинки и тащит его за ноги к золотому гробу.

— Вставай! — кричит доктор Конг, прислоняя Майнда к стене и вручая ему горящий факел.

Потом Крейзи Карл Конг напрягается и поднимает тяжелую скрипящую крышку гроба. Крышка падает наземь с оглушительным грохотом, и когда пыль рассеивается, остается доктор Конг с широко открытым ртом, пристально разглядывающий привидение, представшее его глазам.

Он оборачивается, хватает застывшего доктора Майнда за ворот и нагибает его лицом к гробу.

— Вот! — кричит Конг с триумфом. — Это и есть мумия!

— Мумия? — вопит Зигфрид. Но он просто таращится, не веря, с выпученными глазами.

— Мумия? — вопит он снова. — Пожалуй, это больше похоже на пупию! (англ. mummy — мумия, mammy — мама)

Пора, Ниведано...

Ниведано...

Будьте безмолвны...

Закройте глаза...

и чувствуйте себя совершенно застывшими,

Это подходящий момент, чтобы войти внутрь.

Соберите всю свою энергию, все свое тотальное сознание и

устремитесь к внутреннему центру с глубокой

интенсивностью и настоятельностью.

Центр находится прямо в двух дюймах под пупком,

внутри тела.

Быстрее... и быстрее... Глубже... и глубже...

Как только вы приближаетесь к центру существа, великое

безмолвие нисходит на вас, а внутри покой, блаженство,

свет, который заполняет вас изнутри целиком. Это и есть

ваше изначальное существо. Это и есть ваш будда.

В этот момент свидетельствуйте то, что вы не тело, не ум, не

сердце, а просто чистое свидетельствование, чистое сознание.

Это и есть ваша суть будды, ваша скрытая природа, ваша встреча с вселенной. Это и есть ваши корни. Расслабьтесь...

Ниведано...

Расслабьтесь... и просто побудьте молчаливым свидетелем. Вы начинаете таять как лед в океане. Аудитория Гаутамы Будды становится океаном сознания. Вы больше не разделены — это и есть ваше единство с существованием. Быть единым с существованием значит быть буддой — это сама ваша природа. Это не вопрос поиска и нахождения, вы есть это, прямо сейчас.

Соберите все цветы, благоухание, пламя и огонь, неизмеримое, и принесите это с собой, когда возвратитесь.

Ниведано...

Возвращайтесь умиротворенно, безмолвно, как будда.

Всего на несколько секунд закройте глаза, и вспомните путь и

источник, который вы нашли, и природу будды, которую вы

испытали.

В этот миг вы самые благословенные люди на земле.

Вспоминать себя как будду — это самое драгоценное

переживание, потому что это ваша вечность, это ваше

бессмертие.

Это не вы, это само ваше существование. Вы едины со звездами, и деревьями, и небесами, и океаном. Вы больше не разделены.

Последнее слово Будды было — саммасати.

Помните то, что вы будда — саммасати.

Хорошо, Маниша?

Да, Ошо.

Это последние слова, сказанные Ошо своим, ученикам.