РОТА - Андрей КОНСТАНТИНОВ

Хамзат крови не жаждал:

– Эмир, отдай их в мой отряд – на перевоспитание.

И эту разумность Хаттаб оценил тоже… Так и получилось, что Хамзат со своим отрядом «прибился» к «черному арабу». И не пожалел – честно говоря, Радуев со своей «армией генерала Дудаева» давно надоел Хамза-ту своим бессмысленным политиканством. Салман хаотично мотался по Гудермесскому району и брал на себя ответственность за теракты чуть ли не в Индонезии… С Хаттабом было интереснее заниматься «экстремальным горным туризмом». Правда, в Питер Хамзат полетел еще по радуевским завязкам, ну, и результат вояжа был соответствующим. Такие люди, как «дядя Исмаил», Салмана открыто клоуном еще не называли, но под разными предлогами денег уже старались не давать… «Черный араб» отпустил тогда Хамзата с уговором, что он вернется не позднее 28 февраля. Встретиться договорились под Улус-Кертом.

Конечно, этого не могли знать ни Примаков, ни Самохвалов, ни тем более генерал Иванцов, но в принятии решения на прорыв именно под Улус-Кертом основную роль сыграла та самая карта погибшего начальника штаба батальона «вэвэшников», которую добыл Хамзат. Цепь случайностей, которых никто не мог предугадать: боевики не знали, что офицер погиб как раз, когда ехал за получением боевой задачи – поэтому-то его карта и оказалась еще «полупустой». На ней были лишь какие-то собственные пометки начштаба, без привязки к замыслам командования – поэтому ничего стратегического хаттабовцы в ней не нашли. Но так уж вышло, что разные дороги начштаба помечал – то звездочкой, то крестиком, то кружочком, и лишь дорога через перевал Исты-Корт (с развилками) не была помечена никак. Так уж вышло. Поэтому хаттабовцы и решили собираться для прорыва в неприступные горы под Улус-Кертом. А собраться их должно было – до полутоpa тысяч. В роте же Самохвалова насчитывалось чуть больше девяноста человек…

…Капитана Числова Примаков нашел недалеко от пищеблока.

– Здорово, Сережа.

– Здравия желаю, Александр Васильевич!

Примаков достал сигареты, они закурили, помолчали, потом полковник, заметив, что Числов и впрямь производит какое-то странное впечатление, спросил:

– Ну как… похоронил?

– Похоронил…

– Ну… как там мать?

– Тяжко, товарищ полковник.

– Понятно.

Примаков глубоко затянулся и задал новый вопрос:

– Ну а сам… По Невскому-то… прошвырнулся?

– Прошвырнулся, – ответил Числов с какой-то странной интонацией. Полковник попытался посмотреть ему в глаза, но капитан отвел взгляд.

– Хм, – сказал Примаков. – Похоже, действительно «прошвырнулся». Ну а насчет рапорта… как?

Числов в один затяг «добил» свою сигарету:

– Александр Васильевич… товарищ полковник… Я… Вы меня извините за ту… цидулю… Порвите ее, если… В общем, я… никаких рапортов писать не собираюсь, и…

– Понятно, – повел подбородком Примаков. – Только зачем же рвать-то… такой документ. Вот станешь генералом – я тебе эту… бумажку… подарю – для семейного архива. Потом в музей сдашь. Хм-хм… М-да… Сережа… А ты больше мне ничего не хочешь рассказать?

Числов недоуменно вскинул голову.

– Нет… А что?

– Ничего, – пожал плечами Примаков. – Ничего такого военно-морского… За исключением одной непонятной такой мульки… Иванцову сегодня звонили… М-да… Из Москвы… Хм-хм… Из Генерального, ты понимаешь, штаба… И из ГУКа – тоже звонили. И знаешь, по поводу кого?

– Не знаю, – насупившись, ответил Сергей.

– А я тебе скажу, – ласково «успокоил» его Примаков. – По поводу некоего капитана Числова… М-да… Касательно его перевода в город на Неве… Кстати, знаешь, на какую должность?

– Не знаю, – помотал головой Числов. – И знать не хочу… Не согласен я на эти переводы…

– Что значит «не согласен»… – начал было Примаков, но Сергей не по-уставному перебил его:

– Александр Васильевич… Я… Я там в Питере с одной девушкой познакомился – это ее штучки…

– Да? – дернул бровями полковник. – Как интересно… Ты знаешь, Сережа, насколько я в курсе, – Иванцову звонили мушшыны… Причем в погонах, причем – в ого-го каких… Иванцов аж по стенкам бегает, как с ним разговаривали: почему это он толком не знает, кто такой «сам капитан Числов» из какой-то там роты… Генерала чуть кондратий не хватил.

Сергей достал свои сигареты, нервно закурил:

– Это она… Ее штучки… Понимаете, Александр Васильевич, она – олигархиня… Ну, богатая очень. И в Москве у нее не просто «все схвачено», а… Только я ни в какой Питер не поеду. Это она так считает – хочу, принесите на блюдечке. Хренушки! Я – офицер, а не пупс…

Примаков некоторое время глубокомысленно молчал, потом так же глубокомысленно заметил:

– Да-а… Действительно, ты там в Питере… прошвырнулся… Ну а мосты, там, архитектура… – все цело? Эрмитаж там… Что там еще есть? Надеюсь, – сильных разрушений не произвел?

Числов понимал, что полковник откровенно насмехается над ним, поэтому молчал.

– Ладно, Сережа, – вздохнул наконец Примаков. – После «выхода» поговорим… Проветришь на горном воздухе мозг… там олигархинь нету… я надеюсь. Вот… а потом как-то надо это все… хм-хм… разрулить… Тебе с твоей… м-да… девушкой… Желательно, без вовлечения… хи-хм… генералов в ваши, ое-ей, отношения…

– Да, Александр Васильевич, – клятвенно прижал руки к груди Числов. – Я-то здесь… Это она…

Полковник сдвинул брови:

–Что?! Детский лепет! При чем здесь я, это все она… Ты – офицер, или где?! Если офицер, то должен знать, как угомонить свою бабу, кем бы там она ни была! Ясно?

– Ясно…

– Ну и ладушки… хм-хм… А то у вас там – какие-то проблемы в отношениях, а почему-то я, немолодой уже полковник, получаю от товарища генерала в жопу по самое «здрасьте»… Ладно, удачи тебе.

– Спасибо, Александр Васильевич.

Примаков пожал капитану руку, потом не выдержал и обнял его, затем, словно устыдившись проявления своей «лиричности», резко зашагал прочь. Правда, через несколько шагов все же обернулся снова:

– Числов!

– Я, товарищ полковник.

– А где этот, как его… любимец-то мой… Панкевич?!

– Не знаю… Здесь где-то… Позвать?

– Да нет… Это я так… раз под руку сам не подвернулся – пущай живет…

…Рыдлевка, не знавший, – не ведавший, что его только что «пронесло», в этот момент разбирался в своей палатке с Арой:

– Азаретян, закрой дверь… Ты у меня в папке рылся? Оборзел совсем? Тебе Арарат показать?

Ара засопел, переступил с ноги на ногу, потом выпалил:

–Я не рылся, товарищ старший лейтенант… Там фотки сверху лежали… Я хотел их вернуть… Это – Родионенко, а грешили на Конюха… Вы забыли просто… А я Тунгусу отдал, и он… Ну, чтобы Веселый с Конюхом помирился.