Расплата за жизнь - Эльмира Нетесова

Время было позднее. На магистрали пустовато. Последние машины встретились километрах в тридцати от города.

Когда машина гостя набрала хорошую скорость, Савва увидел, как из машины Быковых, из открытого окна, сверкнула вспышка. Савва понял, что кто-то из братьев выстрелил в покрышку передней машины. Вот тут-то с проселочной дороги на магистраль внезапно вывернул КамАЗ. Он еще не набрал скорость, потому затормозить успел, когда машину рижанина вынесло на встречную полосу. Все обошлось благополучно. Водители не поскандалили, расстались дружелюбно. Грузовик поехал, не дожидаясь, покуда сядет за баранку рижанин.

Савва тут же запомнил номер КамАЗа. Он заметил, что прибалтиец разглядывал спустившее колесо. Не ждал погони. Но в тот момент, когда он понес его в багажник, братья Быковы разом выскочили из машины.

О чем они говорили, Савва не слышал. Но видел, как Быковы толкнули приезжего от машины к кювету. Тот пошатнулся. Его сдернули вниз, подталкивая, поволокли в темноту, в кусты. Оттуда послышался негромкий звук выстрела и что-то, похожее на стон.

Савва видел, как Кешка вернулся к своей машине. Открыл багажник. Недолго поковырявшись, достал небольшую лопату. Спустился вниз. Минут через двадцать оба брата поднялись на магистраль.

Кешка сел в свою машину. Дмитрий, забросив пробитое колесо, сел в машину гостя. Оба продолжили путь по шоссе.

Савва за ними не последовал. Он понял все. И на следующий день рассказал об увиденном прокурору. Тот не поверил в услышанное. Не признавал, не уважал Савву. Знал, был наслышан о мерзком, склочном характере человека, отказавшемся наотрез изложить свои показания в письменном виде. Это и вызвало недоверие к услышанному. А Савва не хотел стать официальным свидетелем по делу, зная заранее, как отнесется к такому милиция, и предпочитал оставаться инкогнито.

Прокурор все же рассказал начальнику милиции об услышанном от Саввы. Тот не поверил. И велел своим сотрудникам разыскать Быковых.

Савве не доверяли ни в прокуратуре, ни в милиции еще потому, что знали, как этот человек умеет плести слухи и делать из мухи слона. На своей шкуре убедились.

Случилось прокурору поехать с адвокатом в его «Мерседесе». Назавтра весь Орел говорил, что прокурор купил себе иномарку за взятку от Быкова.

Привез в подарок сотрудникам-новоселам недорогой торшер, Савва сочинил, что прокурор купил сыну квартиру. И снова на деньги Быковых.

Не остался в стороне и начальник милиции. К нему на дачу, по сплетням Саввы, Быковы приезжали, как к себе домой, и генерал сам жарил для них шашлыки и угощал братьев, словно родных сыновей. А все потому, что они привозили ему деньги. Не пачками — чемоданами. Оттого он на все их пакости и смотрит сквозь пальцы. Все им прощает.

— Купили Быковы всех с потрохами, — это слышали не раз и прокурор, и начальник милиции.

— Вон своему генералу знаете, что Быковы подарили на день рождения? — судачили обыватели со слов Саввы. — Импортный телевизор — экраном на всю стену и видеомагнитофон. К тому — видеокамеру. На все про все — мешок денег ушло. Где же после того правду искать? У любого от таких даров мозги заклинит. И совесть усохнет. Неспроста Быковым все позволяет…

Краснел начальник милиции. И кто о том прознал? Кто увидел и донес? Откуда просочилась информация? — недоумевал человек.

Подарили братья Быковы своему генералу на день милиции два импортных спиннинга и резиновую лодку с мотором. Знали — вместе с прокурором едут на охоту и рыбалку. Назавтра о том весь город говорил на всех перекрестках:

— Ничего себе подарочки у легавых! За цену спиннинга можно весь месяц целой семье харчиться, сало салом заедая! Уж не за уважение такое дарят! Чтобы на черные дела глаза закрывать!…

Подвез Кешка дочь прокурора с базара на своей машине. Назавтра город сделал из них любовников.

— Вонючка! Подлец! — нервничал прокурор.

Но избавиться от Саввы никто не мог. Он был непревзойденным специалистом в своем деле — прирожденным судмедэкспертом. Равных ему просто не было нигде. Его заключение никогда не подвергалось сомнениям и проверкам. После его вскрытий ни разу не проводились эксгумации. Ни одной жалобы за все годы, ни одного замечания не имел человек. Он обучал своему делу молодых специалистов — терпеливо и долго. Он сам выбирал себе учеников и работал с ними, не жалея ни сил, ни времени. Он проверял их, закалял. Как металл. Конечно, не все выдерживали. Иные в ужасе выскакивали из моргов, где проводил практические занятия Савва.

— Он заставлял меня нюхать говно покойника! И велел по нему установить причину смерти! — плакала, жаловалась преподавателю студентка мединститута, наотрез отказавшаяся посещать занятия Саввы.

— Зачем вы издеваетесь над выпускницей? — спросили Савву. Тот удивился неподдельно:

— Да помилуйте! Это было рядовое занятие, не унижающее никого! Я сам, ставя диагноз, определял причину смерти, проверив четко все. В том числе и фекалии, то есть экскременты. Они своим запахом, цветом, консистенцией первыми показывают, был ли отравлен организм человека перед смертью. Чем именно и в какой дозировке. Я по виду точно могу сказать, как жил, чем питался человек за неделю до смерти. Отравился рыбой или грибами. Пищевые отравления дают кислый запах экскрементов. Они бывают темными, жидкими, в них много углекислого газа. А вот молочные — светлые. Химические отравления, как правило, имеют свои особенности и никогда не проявляются внешне. Экскременты не имеют резких запахов, их цвет не изменяется. Консистенция никогда не бывает разжиженной, наоборот, загустевшая…

— Послушайте. Ради Бога, достаточно об этом! — затыкал нос преподаватель, которому четко представлялся предмет разговора, какой не хотелось продолжать.

— Погодите, сударь! Я еще не все сказал! — ловил Савва за локоть преподавателя. — Я за своих учеников не должен краснеть в будущем. Я им обеспечиваю всестороннюю поддержку. Ведь патологоанатом не косметолог. Он не должен брезговать ничем, что имеет прямое отношение к диагностике. И тут нет места мещанскому подходу к экскрементам! В морге нет кисейных девиц! И вы обязаны знать, что патологоанатомы — особая категория врачей.

— Хорошо, хорошо! Я это учту на будущее! — торопился преподаватель поскорее уйти от Саввы.

Случалось, иные студенты падали в обморок на занятиях в морге. Не все могли переносить спокойно вид умерших. И только Савва умел весело шутить с мертвецами, разговаривать, как с близкими приятелями, гладить, похлопывать, трепать по плечам и головам, отпуская в адрес каждого соленые, колкие шутки.

Работа в морге была его обычными буднями. Ее он скрашивал как мог.

Недостаток общения, понимания и тепла Савва компенсировал своеобразно, не думая и не боясь последствий. Он знал, что все неприятели рано или поздно окажутся в морге на холодном, обитом железом столе. Голые и беззащитные. Когда-то и его самого вскроет нерадивый ученик, высказав уже мертвому всю правду в лицо. Зная, что в ответ ничего не услышит. А безнаказанность всегда была родной сестрой подлости. Ее попробуй выковыряй из натуры. На такое не решился бы ни один врач…

Савва знал, что несколько дней подряд милиция разыскивает Быковых. Но безуспешно. На пятый день пришел запрос из Риги на Маркова Анатолия Фомича, поехавшего в Орел к Иннокентию Быкову по приглашению последнего. До сих пор Марков не вернулся домой и не звонил в Ригу. Хотя должен был вернуться еще пять дней назад.

«Помогите в розыске указанного человека», — заканчивался запрос. И начальник милиции был вынужден принять все меры, чтобы разыскать Маркова, вернуть в Ригу. Живым или мертвым…

Вот когда ему пришлось обратиться к Савве.

— А черт его знает? Или, может, он в этот раз ничего от себя не добавил? Ведь в любой его брехне есть доля правды, — подумал краснея.

Вскоре следователь милиции вместе с судмедэкспертом и оперативниками выехали на место происшествия.

Савва ликовал. Наконец-то Быковы будут привлечены к уголовной ответственности. И условие Елены выполнено! Он сможет прийти к этому спокойно и уверенно. Он станет ее любовником надолго, навсегда…

— Вот здесь остановитесь! — попросил Савва милицейского водителя и вслед за следователем и оперативниками вышел из машины.

— Куда они пошли? — спросил следователь Савву, имея в виду Быковых.

— Давайте за мною! — предложил Савва.

— Нет! Не смейте! Укажите. Сами подождите в машине. Мы сами посмотрим и найдем….

Через полчаса следователь вернулся молчаливый, злой.

— Нашли? — спросил Савва.

— Да, конечно. Действительно — труп. Но никаких документов, подтверждающих личность. Может, это вовсе не тот, кого разыскиваем.

— Можно пригласить родственников или Попову на опознание.

— Лицо изувечено. Выстрелом в голову разнесено все. Только лоб и подбородок уцелели, — говорил следователь, пряча фотоаппарат.