Расплата за жизнь - Эльмира Нетесова

— Пока мы в Риге будем канать, «кубышку» расколют. А мы останемся с носом. Попробуй ему выскажи, взашей выгонит. А сам не мычит, не телится. Сколько ждать будем? Надо монеты взять до Прибалтики! — торопил Дмитрий.

— Как возьмем? — спрашивал Кешка.

— Пришьем старуху и все тут!

— А она нам не откроет. Как войдешь? Хотя… Есть ход. Через Маркова. Он у нее даже ночевал. Пусть приедет. Обговорим с ним все.

Кешка этим же вечером позвонил Анатолию Фомичу. Пригласил его в гости. Тот не спешил согласиться, сослался: мол, много работы. Когда управится со срочными заказами, тогда можно будет.

Иннокентий, обдумав все, торопил. Они с Димкой обсудили многое.

— Послушай, твои потери компенсируем. У нас к тебе разговор есть нужный. Дело предложили выгодное. Но это при встрече.

Анатолий Фомич пообещал приехать через неделю. Раньше никак не мог. А Кешка с Димкой решили узнать, навещал ли кто Любовь Ивановну из прокуратуры или милиции.

Выведать они вздумали через своего знакомого — старого почтальона, обслуживающего дом, в каком жила Попова. Он разносил пенсии и был беспрепятственно вхож в любую квартиру.

Старик был обязан Быковым за внука, угнавшего мотоцикл с чужого двора. За это у пацана могла быть крупная неприятность. Но Кешка сжалился. Не дал ход делу И вернув мотоцикл владельцу, пожурил подростка. А вот деду сказал, от какой неприятности уберег внука. Тот в слезах благодарности чуть не утопил обоих братьев, больше нечем было благодарить. Зато теперь Кешка его вспомнил.

Старик-почтальон, узнав, что от него требуется, враз согласился. Да и в чем сомневаться, если женщину хотят уберечь от неприятности. Ведь вот и его не стали срамить, внука уберегли от колонии. И туг в память о Петре решили оградить бабу от разных бед. Что в этом худого? Не говорить ей про Быковых? И не надо. Коль вздумали помочь безымянно, это их дело, — подумал почтальон и через два дня, как и полагалось, принес пенсию.

Любовь Ивановна, ничего не подозревая, предложила чай. Присела напротив, разговорилась со стариком.

— Одиноко живу? Да нет. Заходят соседи, знакомые, иногда друзья навещают. Хотя, конечно, не то, что прежде. Случается и поскучать у телевизора. Слухи всякие по городу ходят. Видно, от тоски. Иль делать людям нечего. Я редко из дому выхожу, — говорила женщина.

— А я слышал, что тебя замучили из прокуратуры и милиции. Допытываются про всякое. Не замарана ли честь органов проходимцами? — смеялся старик.

— Ложь все это! Никто ко мне не приходил и ни о чем не спрашивал, — ответила Любовь Ивановна.

… Услышав это, братья Быковы вздохнули. Всю ночь не спали, обдумывали тонкости предстоящего дела, казалось, ни одной мелочи не упустили.

— Пусть он увезет старуху в ресторан. Уговорит ее, облапошит. Не согласится в ресторан, в театр ее отведет. Лишь бы из дома. Нам много времени не надо. За полчаса управимся. А там махнем из Орла подальше. В тот же час. Пока старая хватится, мы уже далеко будем. Сейф, я уверен, в шкаф вделан. Или за ним. Надо отодвинуть. А уж расколоть его — пара пустяков.

— Конечно! Ведь к ней с обыском не приходили, никому и в голову не стукнуло, где искать надо. Дурье, слабаки! — говорил Димка, довольно потирая руки.

— Одно меня удивляет, как Петр сумел нас обвести? Сколько времени прошло, и никто не догадался. И мы не в раз поняли. Исподволь выпытывали у него. А разгадка, вот она! Сама напрашивалась… Стоило подумать, понаблюдать…

Быковы встретили Маркова по-королевски. Тот приехал в Орел не на поезде, как обычно, а на черном «Форде». Своем. Сумел подсобрать и купил машину, которой несказанно гордился и берег.

Быковы поздравили его с приобретением, предложили обмыть колеса. Анатолий Фомич рассказал братьям, как и за сколько купил машину. Поделился, сколько зарабатывает. Выпив, вовсе расслабился, разоткровенничался. Быковы не жалели коньяка. Главное — стереть фактор времени, разлучивший почти на полтора года. А там ближе к теме, но не раскрывая подробностей, решили между собой.

— Иначе долю запросит немалую.

— Хрен ему! Самим надо! Дадим малость. Если все на мази будет! — говорил Димка. И уже на следующий день решили обработать гостя.

— Увезешь старую клячу куда-нибудь из гнезда. В ресторан постарайся уволочь. Она кабаки уважает. Давно там не была. Небось от счастья с ума сойдет, что выпал шанс молодость вспомнить, тряхнуть стариной. А то ведь плесенью покрываться стала! — хохотал Кешка.

— Упои ее до свинячьего визга. Чтобы она в кабаке мозги посеяла! — поддержал брата Димка.

— А зачем вам это нужно? Почему сами не смогли упоить ее? — не протрезвел Марков окончательно.

— Нам нельзя самим ее приглашать. Понимаешь, мы не с нею, с Петькой ее корефанили. Она нам была до фени. Потому не сдружились. Да и сама старуха не уважает ментов.

А зачем вам нужно, чтобы я ее уволок из дома?

— Кое-что глянуть хотим…

— А что именно? — любопытствовал Марков.

— Там право на наследование лежит. В документах. Ей этим уже не воспользоваться. Петька мог за этот дом получить. Нам за ту бумагу обещают бабки хорошие дать. У нее она просто сгниет даром.

— А сколько дадут?

— Посулили…

— Погодите… А я что с этого иметь буду? — поинтересовался гость.

— Если все получится, еще один «Форд» купишь, — пообещал Кешка.

Анатолий Фомич задумался, прикидывая в уме свое. И спросил:

— На кабак сами обеспечите?

— Конечно…

— Ну и на визит! Не могу же я к ней заявиться ни с чем! Весь вечер мне придется перед ней комедию ломать да прикидываться идиотом. На трезвую голову — не поверит. А ведь мне ее в кабаке надо удержать до полуночи. Верно понял?

— Час или полтора нам хватит, — сказал Кешка уверенно.

— Одно не пойму. Почему я ее должен уломать? Иль не сыскали в Орле ни одного хахаля из прежних ее кобелей? Почему меня подставить вздумали? — засомневался Марков.

Быковы растерялись. Ведь прежде чем позвать Маркова, они обдумали все варианты бывших любовников Поповой. Но не могли обратиться ни к одному по той простой причине, что все прежние действительно любили Любовь Ивановну. И никогда, ни за какие деньги не согласились бы предать, устроить пакость женщине, с которой встречались искренне. А уж тем более не стали бы разговаривать о ней с Быковыми.

— Не подставить тебя позвали. Ведь ты тут совсем в стороне остаешься. Ты будешь с ней, и тебя мало касается остальное. Нам надо успеть. Ее прежние хахали чуть выпьют, тут же разболтают о нашей просьбе. Старая лярва шухер поднимет. И дело лопнет. А ты побыл и уехал. Ни твоего адреса, ни черта она не знает. Да и в чем заподозрит? Ни в чем!

— Ладно! Но мою долю когда получу?

— После ресторана, — ответил Кешка.

— Половину отдадите до того. Иначе не согласен.

— Хорошо. Уламывай старуху на кабак, — согласился Дмитрий за обоих.

Марков набрал номер телефона Поповой. Долго рассыпался в комплиментах женщине, пока та не спросила, давно ли в Орле и откуда звонит.

Анатолий Фомич сказал, что в городе он всего ночь переночевал. Скоро ему возвращаться домой. Не мог уехать, не позвонив ей, не поблагодарив за прошлое гостеприимство. Что ее радушие он помнил всегда и преклоняется перед нею — хозяйкой и женщиной. Всегда тепло вспоминал ее.

Любовь Ивановна ответила, что если он найдет время, то может навестить ее. Она будет рада встретить Петькиного знакомого.

Они условились встретиться на следующий вечер. И Анатолий Фомич, положив трубку на рычаг, протянул руку к Быковым:

— Гоните половину, как договорились…

Всю ночь ворочался в постели Кешка. Никак не мог уснуть.

«Кто знает, может, эта ночь в Орле последняя? И завтра уже махну отсюда навсегда! — оглядывается вокруг и вспоминает, что Тоська опять уехала на выходные к матери. Вместе с детьми. Приедут автобусом лишь послезавтра ночью. — А меня уже не будет. Далеко упорхну. От всех разом. Заново жить начну. Сам. Если совсем повезет, свое дело заведу. Займусь чем-нибудь. Может, бизнесом. Димку — в охрану возьму, чтобы деньги не проматывал. На большее он не годится. Так и останется в боевиках при мне. Тоже дело нужное. Где ни живи, без своей крыши не продышишь. Сегодня мы с ним последнюю ночь в ментах. Завтра все изменится», — мечтал Кешка, уставясь в темный потолок. Он и сам не заметил, как наступило утро.

Быковы в этот день были особо возбуждены. Они ждали назначенного времени. Марков должен был прийти в гости, побыть у Поповой недолго. Как говорил Анатолий Фомич, первый визит нельзя затягивать.

— Приглашу ее в ресторан. Но скорее всего она перенесет это приглашение на следующий день. Женщины ее возраста долго и тщательно готовятся к таким вечерам, чтобы появиться в обществе достойно! — говорил Марков.

— Ни хрена себе! Она еще выламываться будет, старая кикимора! А если ты раздумаешь тащить ее в кабак? Прежние уже не пригласят. Сами на чай да на кисели перешли. Если не ты, она до конца жизни больше не побывает в кабаках! — смеялся Димка.