Кассандра - Сергей Пономаренко

— Как это понять — совсем недавно добивались со мной встречи, а теперь нос воротите?! — слегка повысил голос следователь. — Приезжайте — это и в ваших интересах.

— Хорошо, скоро буду, если только ненадолго, — скрепя сердце согласился Леонид и вытер пот со лба.

— Обещаю, что управимся быстро, — отделался следователь ничего не значащей фразой.

Пока Леонид ехал в райотдел, внутри у него все будто обрывалось. Чтобы успокоиться, включил приемник. Из динамиков зазвучал Кузьма Скрябин — его последний хит «Люби до смерті». Многократное повторение в припеве «Люби до смерті! Люби до смерті! Люби до смерті!» вновь напомнило ночи, проведенные с Эльвирой, перед внутренним взором возникло ее мертвое лицо и окоченевшее тело — «Люби до смерті! Люби до смерті!».

Леонид, заходя в райотдел, огляделся и словно по-новому увидел окружающий мир: вереницы автомобилей медленно тянулись в обоих направлениях, по тротуарам спешили и неторопливо прогуливались люди, одолеваемые заботами дня и страдающие от избытка свободного времени. Но, пожалуй, никто из них не испытывал такого тяжелого чувства, с каким он вошел в кабинет следователя. Здесь, а точнее, на столе Василия Васильевича царил бедлам: кипы документов загромождали всю его поверхность, а часть даже была на полу. За двумя соседними столами сидели мрачные мужчины и что-то сосредоточенно писали, не обратив на приход Леонида никакого внимания.

— Заходите — вы приехали даже чуть быстрее, чем я ожидал, так что пока не управился со своими делами, — сообщил следователь.

Заметив вопросительный взгляд Леонида, осторожно маневрировавшего среди стопок папок, лежащих на полу, Василий Васильевич пояснил:

— Перехожу на повышение в другой район — начальником следственного отдела. Знаете, как это часто бывает: здесь еще не все сдал, а там уже принял. Собственно, вопросы у меня связаны с новым назначением. Вы Эльвиру Самойленко знаете?

— Самойленко — нет. У меня есть знакомая Эльвира, но у нее другая фамилия — Смертолюбова. — Леонид внутренне подобрался. «Вот и произошло то, чего я так боялся. Сейчас он поинтересуется, когда я был у нее в последний раз».

— Смертолюбова она по мужу, но в паспорте не меняла свою фамилию, вернее, фамилию первого мужа. Когда вы с ней виделись в последний раз?

— Несколько дней тому назад, а чтобы сказать точнее, надо напрячь память. Мы не очень хорошо знакомы. — Ему вспомнилось, как ночью она, разгоряченная после секса, шептала ему слова любви. — Видите ли, она моя клиентка. Мы познакомились недавно, и она дала мне несколько работ покойного мужа, художника, для реализации.

— Как успехи с их продажей?

— Пока никак. Попробовал выставить несколько работ на сайте в Интернете, но с аукциона их убрали — художник не именитый, совсем незнаком интересующейся искусством публике. Пытаюсь что-нибудь придумать.

— Эльвиру Самойленко вчера обнаружили мертвой.

— Какой ужас! — немного фальшиво воскликнул Леонид, и Василий Васильевич сразу устремил на него свой пытливый взгляд.

— А вы не знали?

— Откуда? У нас нет общих знакомых. — Леонид взял себя в руки. — Отчего она умерла? Ведь такая молодая, красивая — ей бы жить да жить.

— Передозировка наркотиков. Похоже, она стала колоться совсем недавно, можно было принять за несчастный случай. — Леонид вспомнил мертвого Стаса и гарцующего на нем лысого Баху. — Но она оставила записку: «Больше не в силах этого выносить». Слово «этого» написано прописными буквами. Как вы думаете, что бы это значило?

Леонид немного успокоился, услышав, что смерть Эльвиры не связывают с криминалом.

— Не знаю. Это может быть что угодно: несчастная любовь, болезнь, Бог знает что еще…

— Вот и мы пытаемся это выяснить, тем более что после ее смерти в квартиру кто-то заходил. Случаем, это были не вы?

— Нет, что мне там было делать? Мы с Эльвирой больше общались по телефону.

— Да, последний, кому она звонила, были вы. Многократно и даже ночью. Что она хотела?

— Мне показалось, что она была пьяна, а может, находилась под действием наркотиков? Несла какую-то чушь. Я хотел спать и отключил телефон. На следующее утро уже она не отвечала на мои звонки.

— Хорошо. На этом пока закончим. Может, вы мне еще понадобитесь, но тогда придете ко мне на новое место работы. Давайте пропуск, я его подпишу.

Несмотря на то что все благополучно закончилось, лоб у Леонида покрылся испариной, и чтобы немного отвлечься, он, в свою очередь, спросил:

— Вы намекали на какой-то мой интерес в нашей встрече? В чем он?

— Ах, да. Совсем забыл. Смерть вашего друга Новицкого — вас смущало одно обстоятельство: место, где обнаружили труп. Дело уже закрыто, но была одна деталь, которая меня тоже насторожила. Никакой зацепки я не нашел. Вот, посмотрите… — Следователь достал из ящика стола женскую заколку. — Ее обнаружили в постели Новицкого, и, согласно заключению судмедэксперта, он незадолго до этого занимался сексом.

— Вы думаете, эта женщина открыла газовый кран и убила Стаса?

— Если бы я так думал, то дело не закрыли бы. Отпечатки на газовом кранике — Новицкого, и других нет, даже смазанных. Но я люблю, когда все становится на свои места. Не знаете, кому заколка могла принадлежать? Ведь вы наверняка знали всех подруг Новицкого.

— Не всех, но кое-кого видел. — Заколку, как ему казалось, он где-то видел, но не мог вспомнить, где именно. Если видел, то что в ней особенного? Почему она ему запомнилась? — Мне можно ее взять?

— Возьмите. По факту смерти Новицкого не было возбуждено уголовного дела — он умер вследствие несчастного случая, так что это не вещдок, хотя в описях эта заколка фигурирует. Если что раскопаете — дайте мне знать. А вот теперь все!

Когда за Леонидом закрылась дверь, один из мужчин, до этого сосредоточенно писавший и, казалось, не обращавший ни на что внимания, с сожалением сказал:

— Зря, Вася, ты с ним тянешь. Видел, как он волнуется, — руки трясутся. Его опознал на фото свидетель, подтвердил, что именно он был на квартире вчера, тебе этого мало? Он сам признался, что взял картины у Самойленко на реализацию, а стоят они копейки или значительно больше, должен заключить эксперт. Его надо было сейчас взять, немного прижать, и дело будет раскрыто.

— Он не похож на полного идиота, а исходя из твоих слов, поступки его идиотские. Поэтому немного повременим, пустим за ним «наружку», посмотрим, чем он будет заниматься в ближайшие день-два, а там решим, как с ним поступить, — не согласился с ним Василий Васильевич. — Свидетелей-то два!

28