Возвращение Скорпиона - Юрий Кургузов

— Что-то туманно, — проворчал Паук. — Яснее нельзя?

Я заверил:

— Будет и яснее. Но чуть позже. Завершая же предыдущий пункт, скажу только, что после моего появления Маргарита Владимировна нашего доблестного милиционера оперативно оставила…

— Ну еще бы! — Старшая сестра Маргариты глядела на меня почти презрительным взглядом. — Ну еще бы она его не оставила!

Я испугался, что возникнет словесная перепалка, и поспешно сказал:

— Тезис пятый будет озвучен с нарушением хронологии событий, потому что произошло это за несколько часов до возвращения Маргариты Владимировны с пикника, на который увез ее Мошкин, дабы дать своим подручным свободу действий против меня в ее доме. А что произошло, спросите? Отвечаю. Какой-то мальчишка передал Ларисе адресованный мне сверток. Что оказалось в свертке? Алмаз. Да-да, "Чёрный Скорпион". Однако не тот, местонахождение которого я знал, а другой. Теперь оказалось, что "Скорпионов" два, просто фантастика! Но кто подбросил мне его? И главное — зачем?!

Знаете, могу догадываться…

— Догадываться можете сколько душе угодно, а вот показать его можете?

Я удивленно уставился на Таню Николаевну. Мальвина подала голосок. Покачал головой:

— Увы, не сейчас.

— Но почему?

— Я его спрятал. Но не это главное.

— А что же? — насмешливый голос. Старшая дочка Паука. Спокойно, председатель, спокойно…

— Что главное? — переспросил я. — А вот что, синьора. Всякий самокритичный человек, ежели чувствует свою слабину в каком-то вопросе, обычно обращается за помощью к консультантам. — Простер длань в сторону Профессора: — Вот, господа и дамы, мой главный консультант, которого для краткости и конспирации я назову просто Иваном Ивановичем.

Все словно по команде поглядели на Профессора, на аристократическом лике коего не дрогнул ни единый мускул. Он же поглядел на меня, и я на секунду съёжился. Однако лишь на секунду.

— Почтенный Иван Иванович, — продолжил я, — был хорошо знаком не только со мной и Анатолием Алексеевичем, но и с покойным супругом Маргариты Владимировны, и… еще кое с кем. Оказанная им помощь была воистину бесценной. Вам лишь сообщу, что он просветил меня насчет количества "Скорпионов". По его словам, алмазов было три: один — в перстне, второй — в пряжке, а третий — в рукоятке кинжала. Судьбу же этих камней Иван Иванович не знал…

Профессор заиграл желваками, и я поспешно добавил:

— Но это неважно. Гораздо важнее, что… — Глубоко вздохнул. — Что два дня назад я нашел адресованное мне письмо Сергея. Письмо, которое он написал, быть может, за несколько часов до смерти.

— Что?! — вскрикнула Маргарита.

Я развел руками:

— Да. Прошу простить за ложь, дорогая, но в действительности я нашел его лишь позавчера. И когда прочел — всё встало на свои места. Ну, может, и не всё — но почти. То же, о чем прежде я мог только догадываться, теперь подтвердилось.

— Чёрт! Да что подтвердилось-то?! — взорвался Паук.

— Спокойно, Владимир Евгеньевич, — тихо произнес я. — Держите себя в руках и берегите нервы. Они вам сегодня еще понадобятся.

— Что?..

Однако я его больше не слушал. Я снова заговорил:

— Пожалуй, первую часть заседания можно считать завершенной. Тезисов больше не будет, лишь информация. Итак…

Итак, подполковник Мошкин (взгляд в упор на Маргариту), к смерти которого, к слову, я не имею ни малейшего отношения, был связан с человеком, которого я ранее уже окрестил "некто". По приказу "некто" Мошкин вступил в сговор с вашим, Владимир Евгеньевич, конкурентом Белым и нанимал у последнего людей, ну, например, для того, чтобы следить за мной в моем — представляете, наглость! — родном городе, и прочих дел. Кстати, сегодня заявлялся Белый и тоже требовал алмаз, хотя и не думаю, что по наводке Мошкина — у Белого самого котелок неплохо варил, но главное — у Мошкина уже имелся "хозяин", и такой, шутки с которым плохи. Навряд ли наш славный милиционер рискнул бы на двойную игру, связавшись с каким-то местечковым мафиози.

Но как и откуда подполковник узнал своего будущего босса? Вопрос, конечно, интересный… Не помню, говорил или нет, Маргарита Владимировна, что, пытаясь с вашей помощью найти камень, Мошкин искал его не для вас и даже скорее всего не для себя. Что поделаешь — мент, он и в любви мент… Однако как они встретились? А так. Что, скажите на милость, является главной цементирующей и направляющей силой общества?

— Бухалово, — интеллигентно буркнул Кузнец.

— Нет! — Я назидательно поднял палец вверх. — Нет, уважаемый Анатолий Алексеевич, не бухалово, а женщины. Так произошло и в данном случае. Женщины связали господина Мошкина с нашим пресловутым "некто", ну и… Ну и понеслась душа подполковника в рай.

Лица сидящих передо мной дам были сейчас самыми разными. Ларисы — непроницаемо-напряженным, Маргариты — откровенно злым, даже пятна пошли по щекам, Татьяна Николаевна снова захлопала глазами как кукла, а внучка Паука являла всем своим видом прекрасный образчик юношеского максимализма и молодежного негативизма типа "а дураки вы все!". И только выражение лица ее матери с трудом поддавалось какой-либо классификации.

Громко закашлялся Паук. Потом вытер губы платком и потребовал:

— Объяснитесь!

Я кивнул:

— Объясняюсь. Одна женщина узнала о "Чёрном Скорпионе" от другой. Думаю, произошло это в начале зимы. Узнав об алмазе, она поделилась секретом с третьей женщиной, а затем, похоже, и с четвертой… Ох, не хочу гадать на кофейной гуще, каким именно образом дамы вышли на "некто". Да это, в принципе, и не важно. Важно то, что они на него вышли, и то, что последовало за этим.

Что последовало? А вот что. Человек исключительно хитрый и умный, "некто" сразу же повел операцию по нескольким направлениям. Он связался с Мошкиным и через того привлек к делу ничего не подозревавшую (очень на это надеюсь) Маргариту Владимировну. Второе направление — он загодя начал опутывать своей сетью меня. В моем городе! Это только недавно я врубился, что некоторые из моих незапланированных "гулянок" на деле были либо явно "запланированными", либо же на них вдруг оказывались незнакомые люди, которые ну уж чересчур неприлично набивались ко мне в друзья, пытались базарить за жизнь и т. д. и т. п. Теперь-то понятно, с какой целью.

Но — не получилось. С незнакомцами я, как правило, осторожен, даже пьяный. Что дальше? Дальше, естественно, извините, бабы. Баб мне тоже подсовывали, однако, используя их по основному профилю, откровенничать я вовсе не собирался. "Некто" и здесь пролетел. И вот тогда…

И вот тогда, уважаемые, он сотворил такое, что я с удовольствием снял бы перед ним шляпу, кабы та у меня была. Прекрасно изучив мои привычки и повадки (точно зверя), в одну холодную февральскую ночь он…

А впрочем, не он. Она. Не знаю, сколько дней девчушка сидела в том тесном киоске, покуда на ночном горизонте не нарисовался я. Полупьяный. Полузамерзший. Распустивший слюни и сопли от мороза и ностальгии по заре туманной юности…

Короче, мы подружились. И даже вроде, как говорится, полюбили друг друга, хотя достаточно странно вообще-то: с одной стороны я — стареющий полупень, измочаленный жизнью как собака, а с другой она — молодая, красивая, нежная.

Мы продружили, если можно так выразиться, почти четыре месяца — отличных, замечу, месяца, — и не раз и не два открывал я было пасть по поводу "Чёрного Скорпиона", но… Но не до конца, уважаемая публика, не до конца. Хотя как знать: возможно, если бы "некто" был более терпелив, в один прекрасный день я выложил бы ей всё. Но…

Но вдруг — телеграмма. И — слезы ревности. И — разрыв. Я пошел к ней домой, но мать девушки меня не впустила. Правда же, грустная и трогательная история?

— Слушайте, но при чем здесь алмаз?! — сварливо проскрипел Паук. — Вы нам наболтали уже бог знает сколько, а воз и ныне там!

Я покачал головой:

— Не там… Не там, дорогой Владимир Евгеньевич, а здесь. Я говорил уже, что всё в этой истории сплелось в такой замысловатый клубок, что распутать его без помощи высокочтимого Ивана Ивановича и не менее высокочтимого Анатолия Алексеевича мне бы не удалось. Я, конечно, не мальчик, но не мог выступать одновременно на двух или даже трех фронтах этого незримого до поры до времени тайного сражения. И тогда я призвал на помощь друзей. И они приехали. Как раз в самый нужный час. А Иван Иванович к тому же перед отъездом сумел раскопать едва ли не самую важную во всем этом деле для меня информацию. О чем? Или точнее — о ком?

Чёрт, да снова о женщинах! Что, спросите, конкретно он узнал? Иван Иванович, помимо прочих своих достоинств, — коренной москвич и фигура в белокаменной не из последних, что существенно облегчило ему задачу. Какую? По моей просьбе Иван Иванович, пардон, надыбал некий адресок и сходил по нему — проведать нужных мне людей. Увы, ему не открыли, а соседи сообщили, что люди те несколько месяцев назад уехали. Куда — не известно. Но была у нас с Иваном Ивановичем маленькая зацепочка — физкультурный институт… — Краем глаза я заметил, как напрягся Паук. — И вот Иван Иванович наведался в этот институт, и…