Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин

Поздравляю вас, Адам! Надеюсь, вы не уйдете от нас в Бродвейский театр! Ксавьер Дарлинг

Лизбет признавала: Адам заслужил премию. Он играл на рояле для гостей после окончания своей смены просто потому, что ему нравилось это занятие. Однако премию заслуживал каждый сотрудник, причем каждую неделю. Лизбет надеялась, что Ксавьер и сам убедится в этом, когда приедет.

На телефон пришло сообщение. Лизбет, услышав звук уведомления, как и в последние несколько недель, подумала: «Марио?»

Однако сообщение было не от него. Ей написал Джей-Джей.

«Завтра возьму выходной. Можем встретиться и поговорить?»

Лизбет сделала глубокий вдох, затем выдохнула, отпила кофе.

«Ладно. Там же, где всегда, в восемь вечера», — ответила она.

Под «там же, где всегда» Лизбет имела в виду ресторан «Проприейторс» на Индия-стрит. Раньше бармен, Стойкая Ли, бронировала им два стула в углу барной стойки каждый субботний вечер вне туристического сезона. Лизбет уже много месяцев не была в «Проприейторс». Да, ее одолевали двоякие чувства по поводу встречи с Джей-Джеем (она напомнила себе, что это всего лишь встреча, а не свидание). И все же, шагая к белому, обшитому досками дому, построенному в девятнадцатом веке, по кирпичному тротуару и открывая красную, как помада, дверь, женщина ощущала лишь радость.

«Давно не виделись, друг мой», — подумала Лизбет. Как же она любила интерьер ресторана! Пол был сделан из широких досок, стены были выложены кирпичом, с потолка свисали светильники «Эдисон». Барная стойка была длинной, из белого дуба, спереди покрытая металлом с узорами. На стенах висели полки с разной фарфоровой посудой и коллекция антикварных дверных ручек. На каждом столе стояла стеклянная банка с полевыми цветами Нантакета и лежали салфетки из грубого хлопка с серовато-зелеными полосками. Лизбет долго не хотела включать «Проприейторс» в «Лазурную книгу» — а вдруг ее любимое заведение наводнят туристы, без конца заказывающие коктейли «Мыс Кейп-Код»? В конце концов Лизбет добавила ресторан в раздел «Заведения высокой кухни» и описала его как «эклектическое» место для людей, которые хотят «не спеша великолепно поужинать и попробовать самые необычные коктейли на острове».

Лизбет намеренно пришла раньше Джей-Джея. Она помахала рукой Ли, обняла ее, перегнувшись через барную стойку, и заказала тот же коктейль, что и обычно, — «Чел, сельдерей». Он смешивался на основе мескаля Joven (Лизбет и к текиле намеренно не прикасалась уже много месяцев) с добавлением сиропа из сельдерея; края бокала украшали горошинами белого перца. Коктейль был соленым — Лизбет предпочитала их сладким (прости, «Сердцеедка»!). Лизбет с наслаждением пригубила ледяной напиток. Как же она скучала по этому ресторану!

— Ждешь кого-то? — спросила Ли.

— Может быть, — пожала плечами Лизбет.

Ли удивленно приподняла бровь — и тут же улыбнулась.

— Ого! Смотрите, явился не запылился! Прямо как в старые добрые времена. Тебе как обычно, шеф-повар?

— Да, пожалуйста, — кивнул Джей-Джей.

Лизбет встала со стула и обняла его, словно давнего друга из старшей школы. Он, не упустив возможности, крепко прижал к себе Лизбет. Ее ноздри наполнились его запахом: недавний душ, мыло от Ivory, лосьон после бритья с ароматом гаультерии, слабая примесь дыма от сигареты, выкуренной по дороге.

Когда Лизбет отпустила его, он сказал:

— Лиззи, выглядишь потрясающе. Кажется, это платье я еще не видел?

— Не видел, — кивнула Лизбет. На ней был красный сарафан из жатого хлопка (короткий, чтобы было видно стройные ноги) и телесного цвета босоножки на платформе.

Они заняли те же места, что и сотню раз прежде. Вскоре Джей-Джею принесли его напиток, и они с Лизбет стукнулись бокалами. Неужели Лизбет неосознанно вернулась к прежней жизни? «Это просто встреча, а не свидание», — напомнила она себе. К счастью, Ли была не только стойкой, но и сдержанной. Любой другой человек уже написал бы сообщение всем на острове большими буквами: «ЛИЗБЕТ И ДЖЕЙ-ДЖЕЙ СНОВА ВСТРЕЧАЮТСЯ В „ПРОПС“!!!»

Лизбет не могла придумать, что сказать этому человеку — тому, кого знала лучше всех на свете. Стоило ли спросить его о Кристине? Нет. Может, рассказать ему про поддельную Шелли Карпентер? Нет — он в этом не разбирается. Кажется, мужчина нервничал. Рука, которой он держал меню, дрожала.

Чтобы помочь ему расслабиться (Лизбет не верилось, что ей снова не все равно на его состояние), женщина спросила Джей-Джея, как дела в ресторане.

— Худшее лето за всю историю, — ответил он.

— Так мы говорили каждый август.

— Нет, я серьезно, Лиззи. Все просто ужасно! Ресторан лишился души. Технически все в порядке: я отлично готовлю, персонал знает свое дело. Но вся эта атмосфера любви и волшебства… пропала.

«Да что ты говоришь», — подумала Лизбет.

— На «ТурСплетнях» оставляют отвратительные отзывы, — продолжил Джей-Джей. — Все называют ресторан разочарованием. Нас будто наказывают за успех в прошлые годы. Знаешь, как это бесит? Люди слышат что-то вроде: «О, „Палуба“ — лучшее место на острове» — и приходят с невероятно завышенными ожиданиями. А мы всего лишь люди, которые содержат ресторан. Всякое может случиться.

— Действительно.

— Лиззи, вернись, пожалуйста.

Лизбет издала истерический смешок. Ли взглянула на них, и Лизбет подозвала ее.

— Мы готовы сделать заказ.

В том, что касалось меню, не возникло ни конфликтов, ни путаницы: Лизбет и Джей-Джей всегда заказывали одни и те же блюда. Для начала они взяли одну порцию жареных зеленых помидоров с сырным соусом пименто и медом с черным перцем и одну порцию запеченных говяжьих мозговых костей. Затем Лизбет заказала форель в панировке, а Джей-Джей — ребрышки по-корейски с пюре из кимчхи.

— Еще напиток? — спросила Ли у Лизбет.

— Нет, спасибо. Мне завтра рано на работу, — отказалась Лизбет. Теперь она каждый день работала с утра и не могла позволить себе выходить из ресторана, еле держась на ногах, как раньше.

Когда Ли ушла, Лизбет сказала:

— Я не вернусь, Джей-Джей. Ты упустил свой шанс.

Он повернулся к ней так, что его колени с обеих сторон касались ее ноги. Мужчина оперся о спинку ее стула, подался вперед и очень мягко, негромко заговорил. Лизбет поняла не все, но общую суть уловила: «Я был таким идиотом, дураком, мразью! Ненавижу себя за то, что натворил. Что угодно бы сделал, чтобы вернуть все как прежде. Мне было так плохо с Кристиной, она глупая, плохо ко всем относится, у нее куча комплексов, она тебе страшно завидовала. Кристина почти загубила ресторан, персонал ее ненавидел. Как-то в воскресенье она впустила в „Палубу“ подростков и продала им бокалы с датами, хотя даже слепой бы понял, что удостоверения личности они подделали. Я сделаю что угодно, чтобы ты вернулась, а если не вернешься, я не знаю, как быть дальше…»

— Так же, как все порядочные люди, — ответила Лизбет на последнюю фразу. — Оставить прошлое в прошлом и идти вперед.

— Я продам ресторан Гусу и уйду.

— Ты так не сделаешь.

— Хочешь проверить?

— Звучит как попытка угрозы. Но мне все равно, продашь ты «Палубу» или нет. Какая мне разница? Это твой ресторан.

— То есть ты хочешь сказать, что тебе все равно на «Палубу»?

Лизбет допила остатки своего коктейля.

— Раньше ресторан был мне важен. Он был моим… нашим домом, а персонал — семьей. Но сожгла этот дом не я, Джей-Джей. Ты сам это сделал, своими руками.

Ли принесла закуски.

— Итак, жареные зеленые помидоры и мозговые кости. Что-нибудь еще?

«Беруши, — подумала Лизбет. — Диазепам. Возможность красиво уйти».

Вместо этого она, как и в прошлом, положила на тарелку Джей-Джея один зеленый помидор. Он же в ответ протянул ей толстый золотистый ломтик поджаренного хлеба, на который намазал сочный костный мозг.

Они одновременно пожелали друг другу приятного аппетита, и Лизбет тут же отправила в рот один из помидоров. Вот она — вся суть Нантакета. В душе Лизбет творился сущий ад, зато она сидела в очаровательном заведении с безупречным обслуживанием и ела безумно вкусную еду.