Одиночество вдвоем - Файона Гибсон

— Не все так просто, — ответила я.

— Это не проблема. Я бы вам помог. Вы могли бы сделать это место своим домом.

На одну долю секунды эта идея мне показалась вполне разумной.

Глава 20 ИГРУШКИ

Есть много причин, чтобы не спать с Кристофом. Прежде всего его абсолютная уверенность, что он останется переночевать. Будто я готова спать с юношей моложе Дейла (вспомни, что из этого вышло). Не думает ли он, что я в этом нуждаюсь? Или он считает, что я ему обязана за то, что он закрепил крышу и убрал за мной?

Между нами нет ничего общего. Настолько ничего, что даже говорить не о чем. Он ни в чем себя не проявил, нигде не был. Да, он бывал в Лондоне, но что его туда привело? Работа тут, работа там, слонялся без дела. Мое беспечное прошлое кажется таким далеким, что я даже не припомню, что такое «нечем заняться».

Были и другие причины, по которым мне не следовало переступать черту дозволенного с самоуверенным, незрелым (хотя и несомненно красивым) молодым недорослем:

Я — мать.

А он еще ребенок и живет со своей матерью.

У меня есть Джонатан (как бы).

Его гормоны буйствуют, и это чувствуется всеми.

У него молодой запах.

Возможно, он весит меньше одного моего бедра.

А что, если, и это больше всего меня беспокоит, он захочет поговорить о французской поп-музыке.

Раздался нетерпеливый стук в дверь. Так темно, что я не могла видеть свою собственную руку. Я встала с постели, взяла атласное стеганое одеяло, накинула его на плечи и, нащупывая края и плоские поверхности ступенек, стала спускаться.

Снова постучали. Я щелкнула выключателем и приоткрыла двери. На пороге стоял почтальон. Я открыла, чувствуя себя смешно в своей накидке. Он протянул мне пакет. Пришлось вынуть руку из-под одеяла, но взять пакет я не могла, так как одновременно мне приходилось держать одеяло, чтобы оно не упало. Я кивнула на землю. Почтальон поставил пакет и воскликнул:

— Сумасшедшая туристка.

Внутри пакета лежал рождественский подарок, завернутый в симпатичную бумагу: серебряные звезды на сиреневом фоне с биркой для подарка с надписью: «Нина, я увидела это и подумала о тебе. Люблю. Бет».

Это была книга под названием «Начало разговора. Начало любви».

На обложке штрихами изображены мужчина и женщина в манере Лихтенстайна. Челюсть мужчины карикатурно квадратная. Ее густые ресницы соблазнительно загнуты. Они стоят рядом, скрестив на груди руки. Он, как всегда, опоздал, испортив в очередной раз ужин. (Или, может, он увидел своего сына в кинорекламе.) На форзаце задней обложки помещена фотография автора: на ней мохеровый свитер кремового цвета и легкая улыбка на лице. Первая глава начиналась с нескольких вопросов:

«Вы повышаете голос, чтобы вас услышали?

Ваш партнер кричит, чтобы привлечь ваше внимание?

Вы скандалите на публике?

Вы затеваете однообразные вечные ссоры из-за пустяков?

Нет, нет, нет, нет.

— Поздравляю! — преувеличенно радостно восклицает Мохеровая Дама.

Вы общаетесь, не прибегая к крику или спору. Однако мы все можем выиграть, работая над нашим умением говорить и слушать. Упражнения из книги помогут вам стать ближе в качестве супружеской пары».

Передо мной возник Кристоф, потиравший озябшее плечо с гусиной кожей. Вокруг его талии в стиле саронго висело одеяло девочек-скаутов. Выше талии торчали ребра.

Я закрыла входную дверь и бросила книгу «Начало разговора. Начало любви» в корзину из ивовых прутьев для макулатуры.

— Возвращайся в постель, — сказал он.

Бен и я проведем сочельник в гостинице «Hotel Beauville», где семья Сильви собиралась устроить праздничный обед. Никаких формальных приглашений не предусматривалось, только обязательство, что мы придем. Сильви в честь этого важного дня украсила шторы тесемкой. Нарядная елка сверкала серебристо-ярким дождиком и стеклянными игрушками. Старый стул был тоже украшен блестящими елочными шишками, связанными золотистым поясом. Сильви задыхалась, суетилась и пританцовывала, поручая дела Надин и Кристофу, но не прося помощи у меня.

— Вы наша гостья, — напомнила она мне. — Вам ничего не надо делать, ничего.

Итак, я уселась на диван и пила предложенные мне фруктовые напитки, смаковала круглые конфеты в промежутках между бисквитами и кексом.

Бен поднимался на диваны, кресла и грыз мягкие игрушки. Он, видимо, предпочитал гостиницу «Hotel Beauville» дому моих родителей. Там нет игрушек, кроме отложенных на Рождество подарков. Я спрятала от него раскраски, полученные за несколько недель. Зачем баловать ребенка? Бен мог без устали все утро стучать по мятой кастрюле деревянной ложкой. В былые времена никто не беспокоился о воспитании детей. К примеру, я с трех до одиннадцати лет проводила все дни, качаясь на калитке. И мои впечатления не пропали даром — я стала журналисткой.

Теперь у меня, как у важного человека, было два дома: в одном колготились люди и грохотала посуда, в другом я спала. Кристоф заходил почти каждый день с подарками в виде продуктов, вина или своего тела. Однажды утром он появился с игрушечным грузовиком, сделанным из красно-желтой жестяной банки из-под масла для жарки. Конечно, в изобретательности Кристоферу не откажешь, но игрушка была небезопасной из-за рваных краев, о которые Бен мог порезать себе руку. Я поблагодарила и поставила машину высоко на книжный шкаф с рождественскими подарками.

От вина все вокруг принимало слегка туманный вид. Я подумала, а не использует ли меня Кристоф для того, чтобы попрактиковаться в сексе, а потом найти подходящую подругу. Другого объяснения его присутствия здесь я не находила. Зачем ему взрослая, усталая, деформированная родами женщина? Кстати, я ведь до сих пор не удосужилась провериться из страха обнаружить какую-нибудь болезнь.

Бен спал на большой кровати, защищенный со всех сторон подушками. Мы незаметно укрылись в маленькой комнатке и грели друг друга под зеленой атласной простыней и пятнистым серым одеялом. Ощущение, что он практиковался, исчезло вместе со всякой способностью мыслить и что-либо понимать. Я просто забывала обо всем на свете, когда погружалась в море его нежности.

Позвонила моя мать и извинилась, что не послала Бену подарок к Рождеству. «Мы что-то положили в багажник машины, хотя ты поймешь, что эта вещь новая, за исключением того, что неисправен гудок». Потом она перешла к детальному разбору диетических требований к продуктам для новогоднего визита:

— Чтобы все было без масла и клейковины, не забывай. Никакой баранины, говядины, и от цыпленка Эшли не в восторге, поэтому я бы предпочла рыбу.