На изломе - Александр Афанасьев

По правилам – их должна была сопровождать машина ГАИ, причем не одна – но вместо этого прибыла милицейская. Пожилой офицер – переговорив о чем-то с командованием – сел за руль, включил мигалки без сирены. Тронулись. Не зная о том, что замполит части – уже ушел к бандеровцам и передал им план развертывания при ЧС со всеми маршрутами движения и контрольными точками…

…

Рация – зашуршала сигналом вызова, потом – раздалось три тона, потом еще один.

– Идут! – сказал командир боивки – всем приготовиться! Внимание на головную и замыкающую. Затем – свободная охота.

Боевики встали с кроватей, со стульев. Залязгали оружием…

Несмотря на то, что по-настоящему опытных было немного – охотников и профессиональных стрелков хватало. Потому командир боевиков принял единственную оправданную тактику – подстеречь колонну в городском квартале, запереть и разгромить или по крайней мере остановить. Стрелять – с крыш и балконов. В городе против такой тактики – противопоставить нечего, это поняли сербы, когда в Вуковаре пришлось применять танки и артиллерию в городской застройке. У него было два снайпера и автоматчики.

Сам командир – зарядил холостыми «папавку», которую раздобыл еще в Хорватии, где воевал на стороне хорватов с сербами, набирался опыта. «Папавка» – это югославский карабин Симонова, который может использоваться при стрельбе гранатами, как осколочными, так и противотанковыми. От РПГ-7 у него два отличия: есть осколочная граната и нет реактивной струи, так что можно стрелять из помещения и даже в помещении. Минус – если выстрелить боевым при надетой на ствол гранате – от стрелка мокрое место останется.

Противотанковая граната, похожая на уменьшенную копию ПГ-7, была готова к бою.

…

Львов – город старинный, даже средневековый. Узкие и горбатые его улицы – совсем не подходят для развертывания военной техники.

Первой – в колонне шла БРДМ, прокладывая путь. Только командование знало, что боезапаса в ней нет – ни к крупнокалиберному, ни к станковому. Следом – шли армейские грузовики, за ними – уже автобусы.

Когда колонна частично завернула за угол – навстречу ей покатился ЗИЛ. Водитель БРДМ резко затормозил, водитель ЗИЛка – выскочил из кабины и юркнул куда-то в переулок. Колонна встала…

Командир колонны – встал на подножке в полный рост, пытаясь понять, что там такое. Но понять не успел. Четко стукнул винтовочный выстрел, и он упал на брусчатку. Одновременно с этим – югославская граната попала в БРДМ и он, со своим бензиновым двигателем – весело задымил. Потом – появился язычок пламени…

С крыш – застрочили автоматы.

Пинчука спасла дверь. Или – брама, как ее называют во Львове. Львовские брамы – отдельное произведение искусства: массивные, иногда в полтора – два человеческих роста, они закрывают входы в подъезды и проходные… являясь напоминанием о том, как когда-то этот город был частью Австро-Венгрии, и столицей местных жителей была Вена, а не Москва. И каждый город мозаичной, многоязыкой Империи – хотел бы хоть немного походить на блистательную Вену… город, где еще в начале века проживало два миллиона человек.

Вместо того, чтобы спрыгивать как все сзади – он разрезал штык-ножом тент и спрыгнул через борт. Рядом – была приоткрытая дверь – оно! Дверь была такой массивной, и вырезанной из такого старого, окаменелого от времени дерева, что отклонила направленную в Пинчука пулю. И он внезапно – из залитой кровью улицы – перенесся в тихий подъезд, и только за дверью – бухало и грохотало…

Как они…

Идти на улицу, под хлещущий огонь с крыш – было страшно. Младший сержант решил идти наверх, по широкой, с колодцем лестнице. Совсем не такой, как была в его харьковской хрущобе… которой его отец очень гордился, так как получили по заводской очереди одними из первых…

Выставив перед собой автомат – он пошел вперед. Кто-то открыл дверь из квартиры на лестницу, но увидев стрелка с автоматом, тут же захлопнул. Даже, несмотря на форму… впрочем, сейчас все камуфло носят…

Шаг за шагом, младший сержант поднимался вверх, не зная, что вверху его ждет…

Дом был старый, как говорили архитекторы – времен сецессии. С первого этажа по пятый – был витраж, раньше он был полностью цветной, сейчас – некоторые элементы его были утрачены, а часть рам – заменены на обыкновенные, через которые было хорошо видно. Вот, на пятом этаже, как раз через такую раму – и увидел младший сержант крышу дома напротив, что был на этаж ниже. Старое кровельное железо… ограждение… человек в черной маске со снайперской винтовкой, похожей на Драгуновку и рядом с ним еще один, с похожим на АК автоматом…

Пинчук замер, перестав дышать… а они не видели его.

Когда-то давно – он охотился на крысу… ему было лет семь или восемь, и это было у бабушки, на Слобожанщине. Хитрый и наглый пасюк – воровал зерно из лотка для кур, а уходил он в одну и ту же нору, рядом с ларем. И вот он, забравшись на ларь, и ждал этого пасюка, сжимая в руках держак вил…

Медленно, как во сне, Пинчук потянул с плеча автомат. Отщелкнул предохранитель вниз, до конца…

Предохранитель вниз до упора

Очередь от живота…

Он вспомнил, что в АК очередь – среднее положение и поднял предохранитель наполовину.

Один из террористов, перезаряжаясь, отвлекся от происходящего на улице – и увидел целящегося в них из автомата солдата, но сделать ничего не успел…

Пинчук нажал на спуск, и автомат облегченно застрочил, избавляясь от заключенной в нем смертельной ярости…

…

Как оказалось, это стало переломом в стычке – потеряв снайпера, боевики, сколько бы их ни было, решили уходить. У них не было задачи забить до конца колонну.

Когда он спустился вниз – все было уже кончено. Над ранеными хлопотал санинструктор, Груздь, увидев выходящего из подъезда Пинчука, вскинул автомат, но тут же опустил.

– Борька! Блин, Борька. А мы уж думали…

…

– Ты чо, ранен?

Пинчук отрицательно покачал головой

– А Лымарь убит… снайпер снял… он командовать пытался. Ты его снял?

Пинчук кивнул.

– Идем, посмотрим…

Они пошли в ту сторону, откуда по ним бил снайпер. Снайпер валялся на булыжной, помнившей еще подковы австрийских коней, мостовой, рядом с ним лежала винтовка. Несмотря на падение, она не разбилась, прицел тоже остался цел – в стальном корпусе.

Грузь поднял винтовку, по слогам прочитал.

– За-ста-ва.

Подумав, протянул Пинчуку.

– На. Заслужил. Трофей…

Борис Пинчук опустился на колени, начал стягивать маску со