Не было печали (Богиня мести) - Ю Несбё

— Да-да, все так, но я хочу быть полностью уверенным, Харри, прежде чем мы сделаем официальное заявление. Ведь это первополосная новость, сам понимаешь.

— Ты бы хоть немного порадовался, шеф. — Харри поднялся. — Давненько у нас таких громких дел не было, и мы это преступление раскрыли. Так где же праздник с серпантином и воздушными шариками?

— Наверное, ты прав, — вздохнул Мёллер и, помолчав, спросил:

— А ты-то почему не радуешься?

— Порадуюсь, когда с другим преступлением разберусь, ты знаешь с каким, — Харри направился к двери. — Мы с Халворсеном сегодня все лишнее выбросили из головы и с завтрашнего дня беремся за дело Эллен.

Мёллер кашлянул, и Харри остановился в дверях:

— Да, шеф?

— Просто хочу узнать, как ты выяснил, что Лев Гретте и Забойщик — одно лицо.

— Пожалуйста. По официальной версии, Беате опознала его на видео. Хочешь услышать неофициальную?

Мёллер массировал онемевшее колено. Вид у него снова стал озабоченный.

— Да нет, пожалуй.

— Вот так, — сказал Харри, не переступая порог «Камеры пыток».

— Вот так, — Беате развернулась на стуле и вперила взгляд в экран.

— Вот зашел поблагодарить за сотрудничество, — произнес Харри.

— Взаимно.

Харри не двигался с места, вертя в руке связку ключей.

— Так или иначе, — сказал он, — Иварссону нечего так долго злиться. Он разделит успех с нами, ведь это его идея — объединить нас в команду.

Беате слегка улыбнулась:

— Которой больше нет.

— И запомни, что я тебе говорил о нем.

— Нет! — В глазах у нее сверкнули молнии.

Харри пожал плечами:

— Он скотина. И меня бы совесть замучила, если б я тебя об этом не предупредил.

— Приятно было познакомиться с тобой, Харри.

Харри отпустил дверь, и она медленно закрылась за ним.

Харри отпер замок, поставил сумку и пакет с «Playstation» на пол в центре прихожей, прошел в комнату и завалился спать. Он проспал без сновидений три часа, но его разбудил звонок телефона. Он повернулся, увидел, что будильник высвечивает 19.03, сбросил ноги с постели, протрусил в прихожую, взял трубку и еще до того, как звонивший представился, сказал:

— Здорово, Эйстейн!

— Здорово, приятель! Я в Каирском аэропорту, — откликнулся Эйстейн. — Мы ведь в это время договорились созвониться, так?

— Ты сама пунктуальность, — подтвердил Харри и зевнул. — Да ты вроде пьян?

— Ничего я не пьян, — сердито возразил Эйстейн. — Две «Стеллы Артуа» всего-то и выпил. Ну, может, три. В этой пустыне надо поддерживать водный баланс, старина. Чувак в ясном уме и трезвой памяти, Харри.

— Отлично. Надеюсь, у тебя хорошие новости?

— У меня, как говорят врачи, две новости: хорошая и плохая. Начну с хорошей.

— Давай.

Последовала долгая пауза, в трубке слышалось только какое-то поскрипывание, будто собеседник прерывисто дышал.

— Эйстейн, что с тобой?

— Да?

— Я жду и сгораю от нетерпения, как ребенок.

— Ты о чем?

— О хорошей новости.

— Ах да. Ну в общем… Я достал номер абонента, Харри. No problemo, как здесь говорят. Это норвежский номер мобильного телефона.

— Мобильного? Точно?

— Ты можешь послать электронное сообщение откуда угодно. И без всяких там проводов. Тебе только надо подключить компьютер к мобильнику, а он уже звонит на сервер. Такой способ давно не новость, Харри.

— О'кей, а как имя абонента?

— Э-э, оно мне известно. Но здесь, в Эль-Торе, его нет, они отсюда просто загружают норвежского оператора, в данном случае «Теленор», а тот уже предъявляет счет абоненту. Так что я просто позвонил в «Теленор» и узнал имя.

— Ну и?.. — Харри окончательно проснулся.

— А теперь очередь не очень хорошей новости.

— Давай!

— Ты в последнее время проверял счет своего мобильника, Харри?

Только через несколько секунд до Харри дошел смысл сказанного:

—  Моегомобильника? Этот гад пользуется моим мобильным телефоном?

— Так ведь он уже не твой — я правильно понимаю?

— Правильно, я потерял его в тот вечер у… у Анны. Черт!

— И ты даже не подумал заблокировать телефон, когда его потерял?

— Подумал?! — уныло сказал Харри. — Да у меня ни одной умной мысли в башке не появилось, с тех пор как эта хренотень началась! Извини, Эйстейн, что я тебе все это говорю, но ситуация, выходит, проще некуда. Вот почему мне не удалось найти телефон у Анны. Вот почему он чувствует себя на коне.

— Прости, если я тебе настроение испортил.

— Погоди, — неожиданно бодро произнес Харри. — Если он пользуется моим мобильником, значит, мы сможем доказать, что он побывал у Анны после меня.

— Ура! — закричал в трубку Эйстейн. А потом опасливо добавил: — Так, значит, ты все-таки доволен? Алло? Харри?

— Да здесь я. Думаю.

— Думать — это здорово. Продолжай думать, а у меня тут уговор с некой Стеллой. Вернее, с несколькими. Так что, если я хочу успеть на самолет до Осло…

— Ладно, Эйстейн, бывай!

Харри застыл с трубкой в руке, борясь с желанием швырнуть ее в висевшее перед ним зеркало. Проснувшись утром, он было решил, что разговор с Эйстейном ему приснился. Да он, собственно, и приснился. В шести или семи версиях.

Харри говорил, а Расколь слушал, опустив голову. Он ни разу не шелохнулся и не прервал Харри, рассказывавшего, как они нашли Льва Гретте и каким образом история со злополучным телефоном Харри помешала им собрать улики против убийцы Анны. Когда Харри закончил рассказ, Расколь поднял голову:

— Выходит, ты свое дело закончил, а мое до сих пор не раскрыто.

— Я не считаю, что одно дело мое, а другое — твое. Под свою ответственность…

— Зато я так считаю, Спиуни, — прервал его Расколь. — И организация у меня военная.

— Хм. А что ты имеешь в виду?

Расколь прикрыл глаза:

— Я не рассказывал тебе, Спиуни, как князь царства У поручил Сунь-Цзы обучить своих наложниц военному искусству?

— Да вроде нет.

Расколь улыбнулся:

— Сунь-Цзы был умен, и поначалу он четко и доходчиво объяснил женщинам, какие команды им придется выполнять в походном строю. Но когда загрохотали барабаны, женщины остались на месте, кто-то из них хихикал, кто-то смеялся. «Если подчиненные не понимают команды, виноват генерал», — сказал Сунь-Цзы и повторил урок. Но когда он скомандовал «Марш!», повторилось то же, что и в первый раз. «Когда подчиненные понимают команды, но не исполняют их, виноваты командиры», — сказал Сунь-Цзы и приказал своим людям вывести из строя двух старших жен. И обезглавить их на глазах у остальных насмерть перепуганных женщин. Услышав о казни двух своих фавориток, князь занемог и пролежал в постели несколько дней. А выздоровев, назначил Сунь-Цзы командующим всеми войсками. — Расколь снова открыл глаза. — Ну и чему, по-твоему, учит эта история, Спиуни?

Харри промолчал.

— А учит она нас тому, что в военной организации все основано на железной логике и нерушимой последовательности действий. Не будешь последовательным — окажешься у разбитого корыта с группой хихикающих наложниц. Когда ты попросил у меня еще сорок тысяч крон, я дал тебе их, потому что поверил в историю с фотографией в туфле Анны. Анна ведь цыганка. А когда цыгане кочуют, они всегда оставляют патрин, своего рода упредительные знаки на развилках дорог. Это может быть красная тряпка на ветке дерева или, к примеру, кость с зарубкой, и каждая из этих вещей символизирует то или иное событие. Скажем, фотография означает, что кто-то умер. Или скоро умрет. Ты об этом знать не мог, поэтому я и поверил, что твой рассказ правдив. — Расколь положил руки на стол ладонями вверх. — Но человек, который лишил жизни дочь моего брата, на свободе. И вот теперь я смотрю на тебя, а вижу перед собой хихикающую наложницу, Спиуни. Нерушимая последовательность действий. Назови мне его имя, Спиуни.

Харри перевел дыхание. Два слова, четыре слога. Если б он сам раскрыл преступление, сколько получил бы Албу? Преднамеренное убийство на почве ревности — девять лет. И через шесть вышел бы на свободу. А последствия для самого Харри? Расследование наверняка показало бы, что Харри, находясь при исполнении служебных обязанностей, скрыл правду, чтобы подозрение не пало на него самого. И тогда ему осталось бы только одно — застрелиться. Два слова. Четыре слога. Произнеси их Харри — и конец всем его печалям. Расплачиваться пришлось бы Албу.