Житие мое - Ирина Сыромятникова

Довериться черному? Еще раз?

— Возможно, жертвы как-то связаны с подпольем, — заметил Паровоз, пытаясь собраться с мыслями. — В ангаре — большая партия нелегального оружия.

— Нужно обыскать ангар! — оживился координатор.

Капитан Бер поморщился — может, Саталу на его место секретаршу нанять?

— Сутки. У вас есть ровно двадцать четыре часа. После этого я сообщаю в центр, что мы потеряли контроль над ситуацией.

Глава 25

Искусники могли сжечь половину Редстона и вести затяжные бои с отрядами НЗАМИПС, но лекция по алхимии начиналась в девять ноль-ноль, и я был на ней вовремя, пускай помятый и не выспавшийся.

Неяркое осеннее солнце наполняло мир сдержанными контрастами тепла и холода, золотистая листва в университетском парке настраивала на лирический лад. Это что ж надо сделать с черным, чтобы его потянуло на лирику? Глупый вопрос! Два раза чуть не убить, заставить целый день натощак бегать по городу, целиться в него из арбалета и зачаровать так, чтобы вся его магия вывернулась наизнанку — сущие пустяки.

Четвертушка встретил меня у ворот (ждал, что ли?) и немедленно начал вываливать накопившиеся новости. Где он успевает столько узнать, мы же с ним третьего дня вместе пили? К тому моменту, как я занял свое место в аудитории, мне уже было известно, какими напряженными выдались в Редстоне эти выходные. Полиция запретила пикет в поддержку Мелонс, и ничего не случилось. Кто-то поджег заброшенные халупы на острове в северном конце, и господин мэр нагорел где-то на миллион крон. Впрочем, все равно этих денег ему никто не заплатил бы — место считалось проклятым. Ходят упорные слухи, что «надзор» разорил гнездо Искусников (ну как же, «надзор»!) и нарыл там такие жуткие штуки, что видавшие виды полисмены отказываются говорить о них даже шепотом. Два изуродованных тела, которые отловили в реке, наверняка, дело рук той же банды, и теперь горожане гадают, появится ли третий труп. Я меланхолично кивал и думал, сколько попыток нужно некоторым, чтобы сделать все правильно. Искусники по части напортачить! Если они так действуют всегда, немудрено, что в Нинтарке столько народу полегло.

— … а лошадь мэра родила трехногого теленка.

— Чего?!!

— Я думал, ты меня не слушаешь.

Избить Четветушку до полусмерти мне помешало появление лектора. Да, сегодня я без юмора! У меня его и так не много, а сегодня — вообще нет.

Лекция прошла кошмарно. Смысла темы я не улавливал, приходилось тупо строчить слово в слово. Даже в больнице со мной такого не было — там я был слаб, но не туп. В мыслях — полный кисель, в ушах вата, в глаза хоть спички вставляй. Если окажется, что эти мастеровитые портачи проутюжили мне мозг, я посвящу жизнь истреблению их рода! С черными так нельзя!! В конце концов, мне удалось собраться, сосредоточиться на принципах построения электрических машин, и вялость отступила.

Отделаться от Четвертушки оказалось сложнее. С нехарактерным для него занудством, Рон преследовал меня аж до университетской столовой, куда я просто вынужден был зайти (после вчерашнего поста меня терзал зверский голод).

— Ну, что ты пристал?

Силы мои были на исходе, мне хотелось сотни противоестественных вещей, только не учиться. От необходимости еще два часа заниматься теорией прочности я просто умирал, но знал, что, упустив что-то важное, повешусь от досады. Тем не менее, желание посетить пивной погребок не покидало меня ни на секунду. Просто проклятье какое-то!

— Том, ты не заболел?

— Нет, просто выпил много.

— Так ведь это позавчера было! — опешил Четвертушка.

— А я закусывал не тем. Отравился я, понимаешь? Вчера весь день блевал.

— Извини… Ты это, так неожиданно уехал тогда… Обычно ты до утра остаешься.

До меня внезапно дошло, что Четвертушка, должно быть, извелся от беспокойства. Мило, но не своевременно.

— Ты странный такой! Сам же у меня рюмку из рук вынул. Что мне там было делать до утра?

Четвертушка заулыбался (словно отравиться — это весело) и вскоре отвалил по каким-то своим делам. Отлично, одного сбагрили, остались еще двое — Искусники и НЗАМИПС. Кого я боюсь больше?

Да никого!!!

Я принялся яростно кромсать бифштекс, представляя на его месте Лорана. Мне было сто раз плевать на всех недовольных (тем более — покойников), но то количество проблем, которым они меня наградили, с трудом поддавалось осмыслению.

Во-первых, как скоро вспомнят про тех троих? Вряд ли хозяин каретного двора будет сильно горевать о проштрафившемся возчике, то есть, просто вычеркнет его из списков на зарплату и — все. Двое качков вообще со мной никак не связаны. Много ли узнают полицейские, если доберутся до лодочного сарая? Что-то было, кто-то умер, а кто и почему — не поймешь. Правда, рыбаки меня мельком видели, а у начальника возчиков есть мой адрес… Ну, кто меня тогда тянул за язык?! Совершенно непонятно было, смогут ли полицейские соединить остров, сарай и покойного Искусника, но тут я ничем не мог повлиять на события и решил выкинуть эту муть из головы.

Во-вторых, необходимо выяснить, лежат на мне Оковы Избавления или нет. С этим было проще: если Оковы есть, прикоснуться к Источнику я не смогу, а все, что произошло вчера — артефакт доморощенного ритуала (и «надзор» не сможет припахать меня к делу, даже если найдет). А вот если на мне что-то есть, но это не Оковы… Тогда появится проблема «в-третьих».

В перерыве сходил к Ракшату и попросил пустить в комнату для Обретения, сказал, что хочу проверить себя перед возобновлением учебы. Он проникся, дал мне рамку и волчок — проверять концентрацию. После пяти минут занятий выяснилась забавная вещь: Источник у меня есть, но… временами. И не вполне Источник, и не совсем мой. Из пяти призывов отклик находили, в лучшем случае, два. Сила вяло бултыхалась где-то ниже плинтуса, но, стоило мне сосредоточиться на простейшем заклятье, рванула наружу с такой мощью, что я едва сумел заткнуть канал. Ворожить дальше было бы безумием.

Вывод напрашивался один — эти криворукие макаки меня испортили. Серьезно. Они не «убили магию», а поломали ее, жалкие шарлатаны. Что мне теперь с этим делать?! Увечная магия гораздо хуже, чем просто никакой. От раздражения я привычно пнул Источник и, неожиданно, получил ответный пинок, приправленный чем-то вроде возмущения — кто-то искренне ожидал от меня благодарности и давал понять, что ему становится скучно. Какого фига?…

Знакомое ощущение чужого присутствия поставило мои волосы дыбом. Батюшки святы, никак у меня вместо Источника Шорох сидит! Разве такое возможно?