Мой грешный пират - Рона Шерон

Могучим ударом ноги он свалил Эроса на пол и, подмяв под себя, резко опустил руку со смертоносным лезвием.

Толпа ахнула, заглушив крик Аланис. Даже король вскочил на ноги.

Распростертый на спине, Эрос перехватил запястье кузена, стремясь остановить приближение острия. Чезаре, хотя и был смертельно ранен, проявлял неимоверную силу, дюйм за дюймом продвигая дрожащее лезвие к груди Эроса. Аланис не отрывала глаз от ножа, балансировавшего в нескольких дюймах от напряженного лица Эроса. Однако Эросу удалось вывернуться и сбросить с себя Чезаре. С диким криком он кинулся на противника и всадил кинжал ему в грудь.

Глаза Чезаре расширились, на губах запузырилась кровь.

– Стефано… – Он ухватился за разорванную рубашку Эроса. – Сколько ты выиграл у Людовика?

Эрос опустился рядом с умирающим на колени.

– Если бы мы объединили силы, брат, Милан сегодня был бы свободным. Ты был достойным врагом, но мог стать еще более достойным союзником, однако алчность и зависть отравили твою душу. – И с печальной, как показалось Аланис, улыбкой добавил: – Я выиграл у него всего десять пистолей. А ты думал, старый скряга мог пожертвовать на су больше?

– Несчастный скупердяй, – слабо улыбнулся Чезаре. Его глаза потемнели от страха. Кровавый кулак сжал рубашку Эроса и потянул к себе. – Послушай меня. Берегись зловещей руки Восьминогого Краба.

Его голова поникла, и синие, как океан, радужки подернулись изморосью забвения.

Глубокая скорбь легла на лоб Эроса, и он прикрыл рукой погасшие глаза Чезаре.

– Прости меня, кузен, – прошептал он, судорожно сглотнув. – Я тебя простил.

Аланис бросилась вперед, но ее схватила за локоть твердая рука. Перед ней стоял седой господин в костюме греческого философа. От неожиданности у нее открылся рот.

– Дедушка?

От голубых глаз герцога пахнуло ледяным холодом.

– Здравствуй, Алис. Рад, что ты меня еще помнишь.

Она прикусила губу. Что за невезение!

– Дедушка, пожалуйста, – взмолилась она. – Мне нужно на минуту к Эросу. Я потом тебе все объясню.

– Объяснишь, Алис. По пути домой. Мы уезжаем!

Он направился к выходу.

Аланис попыталась освободиться.

– Нет! Я не могу исчезнуть, не сказав ему ни слова.

Герцог остановился.

– Взгляни на своего кумира.

Он указал на стайку женщин, обступивших Эроса со всех сторон. Пока уносили тело Чезаре, Эрос отбивался от бокалов с шампанским, тарталеток с лососем и кружевных платочков, предлагаемых дамами. Очевидно, вид потного, забрызганного кровью тела ничуть их не шокировал.

– Ну, Аланис, – строго произнес дед, – ты готова убраться отсюда подобру-поздорову, пока король Франции не поднял меня на дыбу, чтобы допросить?

Но Аланис едва слышала его. К Эросу подошла Леонора. Он удивленно ей улыбнулся. Ругнувшись, Аланис решила, что уедет. Пусть сам приезжает за ней в Англию с поджатым хвостом. Вокруг Эроса тем временем сужалось кольцо алебардщиков.

– Идем, – позвал ее герцог. – Англичанам опасно оставаться на французской земле.

– Нет! Я не могу его оставить. Они задумали схватить его.

– Забудь его, Алис! Пусть сам разбирается со своим дружком Луи.

Делламор потянул внучку за собой. Мысли Аланис беспорядочно скакали.

– Аланис!

Она повернулась.

Эрос решительно направился в ее сторону. Охрана двигалась за ним по пятам. Но он как будто не замечал опасности. Его пронзительный взгляд переместился на пожилого герцога рядом с ней, затем снова вернулся к Аланис. «Не уходи». Его безмолвная мольба пригвоздила ее к месту. Она умоляюще взглянула на деда.

– Пожалуйста. Уходи без меня, дедушка. Ты нужен Англии, а я… я люблю Эроса.

– Проклятие, Алис! Теперь никто из нас не уйдет.

Кольцо сомкнулось вокруг них троих. Остальных гостей оттеснили к саду.

– Арестуйте его!

В сопровождении двух высокопоставленных вельмож и отряда дворцовой охраны к ним шел король Франции. Алебардщики взяли Эроса в плотное кольцо, а два гвардейца схватили за руки.

– Ну-ну-ну! – рявкнул Людовик. – Значит, скунс не солгал. Ты в одной постели с альянсом! Ага! Почтенный Делламор! Встаньте, месье герцог, и представьте меня вашей прелестной внучке, которая покорила сердце моего Стефано, и он забыл, кто его друзья. – Король приблизился к Аланис и, к ее отвращению, приподнял пальцем за подбородок ее лицо к свету. Застывшая, как снежная королева, в рубиновом платье, она враждебно скосила на короля аквамариновые глаза. – Прелесть, – пробормотал он. – Теперь я все понимаю.

– Оставьте ее в покое, Людовик! – рванулся вперед Эрос, но был грубо остановлен гвардейцами.

Понадобились четыре человека, чтобы удержать его на месте.

– Я в шоке, месье. – Людовик осуждающе смотрел на герцога. – Как вы могли позволить, чтобы этот редкостный цветок попал в руки печально знаменитого распутника, волокиты и злодея? – Он смерил Эроса презрительным взглядом. – Может, сегодня, когда она овдовеет, мы вдвоем подыщем ей хорошую партию. Маркиз дю Бек мог бы стать отличным соискателем. – Король представил одного из придворных. – По нему видно, он уже влюблен.

Дю Бек поклонился, обшаривая взглядом ее полуобнаженную грудь. Аланис нашла взглядом Эроса. Ее судьба, кажется, волновала его больше, чем собственное незавидное положение. Она отвернулась от короля.

– О, какая она у нас горячая! – ухмыльнулся монарх. – Я разозлил тебя, моя прекрасная дикая кошечка? Или ты по уши влюбилась в нашего Стефано, как многие твои предшественницы?

– Ваше величество, – шевельнул герцог серебристыми усами, – моя внучка не имеет никакого отношения к принцу Стефано Сфорца. Мы возвращаемся домой.

– Никто домой с такой поспешностью не возвращается! – К королю вернулось дурное расположение духа. – Вас, мой дорогой герцог, сопроводят с внучкой в ваши апартаменты. А тебя, – он ткнул увенчанным изумрудом пальцем в Эроса, – ждет персональная камера с начертанным на ней твоим сомнительным именем. В Бастилии!

– Вы не можете даже пальцем тронуть меня, Людовик, и хорошо это знаете, черт подери! – заявил Эрос. – Я принц королевской крови. Только святой престол и император могут приговорить меня к смерти. Если вы меня убьете, церковь наложит на вас такой штраф, что вы станете банкротом. Папа не жалует чужих монархов, когда они казнят королевских особ Италии. Могу себе представить выражение лица кардинала Руана, когда он услышит, что его шанс стать папой спущен в сточную канаву вместе с отрубленной головой. А что скажут ваши католики?

– Молчать! – рявкнул Людовик. – Ты слишком часто преступал границу, на что я закрывал глаза. Но больше этому не бывать, черт возьми! Не нужно было связываться с этим предателем Савойским! Он предложил тебе Милан? Пообещал сделать королем Италии? Ты думал, что можешь выставить короля Франции на посмешище? Или полагал, что твое предательство останется безнаказанным? Я мог сделать тебя богом во Франции! Верховным адмиралом! Славой и доблестью Парижа!