Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена

Дракон, не давая опомниться, развернул отроковицу лицом к себе. Что-то сказал, на лагвэ, но слова прозвучали чуждо и незнакомо. Шершавые подушечки пальцев провели по лбу и щекам, рисуя равносторонний треугольник. В прикосновении дракона не было ничего особенного, но девушку передернуло от омерзения.

— Что вы себе позволяете?!

— Пожалуйста, не поднимайте шум, леди Иньлэрт. Обещаю, со мной вам ничего не грозит.

Дракон настойчиво потянул Юну за собой. Пол ровный, сухой… каменный. Вязкую тишину нарушало гулкое эхо ее собственных шагов. Судя по тому, что было тепло, место располагалось гораздо южнее Иньтэона. Или, вероятнее, они находились в помещении, большом и пустынном. Пещера? Подземелье? Девушка принюхалась: пахло пылью и затхлостью, как в домах, где долго никто не жил. Храм? Замок?

Успокоившийся пасюк высунул любопытный нос, позволив наконец-то «оглядеться». Действительно, какое-то святилище. Судя по крошащимся стенам, разбитым витражам и облупившимся неразборчивым фрескам, старое и заброшенное.

Ее заблуждение развеяли почти сразу. Вынырнув из алькова, путь им преградил темноволосый мужчина с характерными чертами жителя востока. Хранитель памяти, если верить одежде. Сопровождающий девушку алый — растрепанный южанин, укутанный в такой же бесформенный балахон — тихо выругался сквозь зубы. Обоих Юна «видела» впервые.

— Лоран? Разве ты участвуешь в сегодняшнем ритуале? Дщерь Иньлэрт? — в голосе встречающего прозвучало удивление, которое быстро сменилось подозрением, когда он заметил девушку. — Что она здесь делает?

— Мне приказали привести «меч».

— Ты задержался. Мастера уже начали, прерывать не велено, — страж кивнул на закрытые двери. — Вам придется подождать.

Короткое хриплое слово, произнесенное Лораном, напоминало воронье карканье. Глаза хранителя расширились от изумления, а потом закатились, и бездыханное тело кулем упало на руки успевшего подхватить его алого. Несмотря на отсутствие ран, Юна могла поклясться, что служитель мертв, но почему-то гибель восточного дракона принесла не ожидаемые яркость красок и заряд бодрости, а туманную дымку перед глазами и усталость сродни той, которая появлялась после тренировок по плетениям.

— Хаос, Лоран! Ты что творишь, сволочь?! — в противоположном конце зала, откуда они пришли, появился еще один хранитель памяти.

То же короткое слово-карканье, и дракон рухнул на пол марионеткой с обрезанными нитями. Девушка едва не последовала его примеру. Вспышкой озарения пришло понимание: алый тянет из нее силы! Использует, как обычный браслет-накопитель! Как вещь!

Не давая опомниться, жесткие пальцы мужчины вцепились в запястье, волоча к закрытым дверям.

— Нет! Пусти! Пусти меня! — Юна уперлась ногами в пол, рванулась. — Я не хочу!

Спутник, защищая, ощерил пасть и бросился на алого.

— Глупая! — Лоран без труда сбил крыса на пол, пнул, отшвыривая подальше. — Еще поблагодаришь! Они вскоре и за тобой явились бы.

Превращаясь в череду застывших картин, мир то обретал четкость, предвещая скорые смерти, то снова скрывался за пеленой тьмы.

Массивные створки распахнулись от легчайшего прикосновения, впуская незваных гостей в круглую залу без окон и других дверей. В нос, оглушая, шибанул приторный запах благовоний. Двенадцать служителей поддерживали черное пламя в каменных чашах, монотонно напевая незнакомые молитвы-заклинания. Из-за закрывающих лица масок их голова звучали глухо и неразборчиво. Отзываясь на колдовство, внутри обсидиановых стен вспыхивали и гасли серебристые искры. От древних чар веяло неясной опасностью, тревогой, какую внушают клубящиеся над горизонтом грозовые тучи.

Юна изо всех сил вцепилась в косяк, пытаясь не дать Лорану вмешаться в ритуал. Кто знает, к какой беде приведет нарушение равновесия? Нужно уходить отсюда. Искать безопасное убежище… Спустя секунду девушка заметила причину, собравшую хранителей памяти, и враз забыла и о панике, и о нелепом сопротивлении. В центре образованного магами круга неподвижно лежал… настоящий дракон. Крылатый Властитель, будто только что сошедший с гравюр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не позволяя никому опомниться, алый выхватил скрытый в рукаве кинжал и проткнул ближайшую фигуру в сером балахоне. Еще два хранителя получили по метательному ножу в глаза.

Девушку окатило волной знакомой силы, к которой она потянулась, как страждущий к стакану родниковой воды, но ее стремление безжалостно пресекли на корню: оставшихся противников Лоран уничтожил тем же смертельным заклинанием, что и первых двух знакомцев.

Бой завершился, так и не начавшись.

Пламя без подпитки медленно опадало.

Дракон тяжело вздохнул, дернул крылом.

— Марана!

Позабыв про «помощницу», мужчина бросился к Властительнице. Выпущенная им Юна изможденно села на пол. Давно она не ощущала себя настолько опустошенной. Руки меленько дрожали. В животе свивался кольцами клубок ледяных змей. Мучительно хотелось спать.

— Марана, ты меня слышишь? Понимаешь? Хаос! Должен же быть способ все отыграть обратно!

Драконица медленно подняла морду, открыла глаза, полные безумного лилового огня, прошипела:

— Убей! Убей ту, что привел! Сейчас, когда она не способна сопротивляться!

— Тише, драгоценная, тише. Вестница здесь, чтобы помочь. Ее сила позволит нам сбежать от лиаро.

— Умоляю! Убей ее! Убей, пока она не убила нас!

Тьма вокруг Юны сгущалась, одни лиловые звезды-глаза дракона горели по-прежнему ярко. Лорана, приближающегося с обнаженным клинком, девушка уже почти не видела. Мысли ворочались пудовыми гирями. Она сейчас умрет? Даже не заметит, откуда нанесут удар. Она? Возлюбленная жрица Великого Хаоса?

Острое чувство беспомощности сменилось злостью.

— Rah kf'era! — искаженные изуродованные слова исконного языка, которые использовал алый — Юна выплюнула их противнику в лицо.

Зазвенел по плитам оброненный клинок.

Тоскливо взвыла драконица.

Девушку ударило магией в грудь, опрокинуло набок. Опалило веки, обожгло горло, пресекая крик в зародыше. Клубок змей в животе взорвался ледяными копьями. В отчаянной попытке скрыться от одуряющей боли, Вестница притянула колени к подбородку, обхватила руками, съеживаясь в комок.

Вокруг неистовствовало пламя.

Черное пламя грядущего.

***

В ухо настойчиво тыкался влажный нос пасюка.

Вестница осторожно отстранила крыса, встала, удивляясь, что еще жива. Сконцентрировалась, восстанавливая оборванную связь. Невольно отшатнулась от лежащего в луже крови хранителя памяти и встретилась взглядом с лиловым огнем, горящим в глазах оракула. Все вспомнила.

— Нравится видеть, как твои надежды, твои заветные мечты обращаются в прах? — ехидно оскалилась Марана. Драконица свернулась вокруг тела возлюбленного, оберегая его последний сон.

— Ты лжешь! Это ложь!

Он не… не поступит так! Рик, который всегда защищал и поддерживал, не отдаст ее хранителям памяти. Не позволит, чтобы его негласную невесту превратили в куклу без души и желаний, покорный инструмент для удовлетворения чужих амбиций.

— Не верю! Это неправда!..

«Правда… правда… правда», — засмеялось в ответ эхо.

Она Вестница, черпающая силу из чужих смертей. Чудовище, которое до рождения продал отец и возненавидела мать! Орудие, созданное лиаро! Он сын Повелителя Севера и вскоре, пусть пока не догадывается, эсса. Для него долг перед кланом, благополучие Предела, приказ Альтэссы со временем станут главнее личных желаний. Рано или поздно, добровольно или под давлением обстоятельств Рик смирится, уступит предназначенному им обоим и принесет ее в жертву ради светлого будущего драконов. Неужели она смела надеяться, что будет иначе? Ведь вчера… вчера он так и не пришел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Теперь ты убьешь и меня? Как убила его?

Горький вопрос Мараны вернул девушку в реальность. Драконица безотрывно и нежно смотрела в лицо алого, что явился спасти ее и погиб из-за собственной глупости. Сочувствия к нему Юна не испытывала: собаке — собачья смерть, Лоран тоже повел себе не слишком честно. Но что делать дальше ей самой?