Я приду за тобой - Екатерина Орлова

глаза, выискивая в них… не знаю что. Какой-то знак, что мои слишком радостные новости сегодня будут не к месту, но муж улыбался, а в его глазах не было никакого напряжения. Я отстранилась, достала из сумочки конверт со снимком УЗИ, взяла Касима за руку и повела наверх.

– Мама, мы поднимемся на пять минуток!

– Конечно, дорогая! – отозвалась она с улыбкой в голосе.

– Тише-тише, – притормаживал меня Касим, пока я тащила его по коридору. – Куда ты так бежишь? Не терпится уединиться со мной?

Я хихикнула и завела его в свою старую спальню. Он вошел и осмотрелся. Здесь все осталось таким же, каким было, когда я жила с родителями. Касим провел кончиками пальцев по настольной лампе с диодными нитями, отчего те упруго покачнулись. Потом посмотрел на висящие над столом фотографии, развернулся и присел на краешек, упершись ладонями в кромку.

– Ты так готовишь новость, что я заинтригован.

Я сделала глубокий вдох и, подойдя к Касиму, остановилась перед ним и протянула конверт.

– Деньги? – спросил он, забирая его из моих рук. – За мои услуги? – он снова подмигнул. – Маловато.

– Мама сейчас сказала бы вымыть тебе рот с мылом.

– М-м-м, вкус свежего мыла, – протянул муж.

– Вкус детства?

– Не только твоя мама любит мыть с мылом рты, из которых вылетают скабрезности.

Я чувствовала, как покраснела. При мне у Касима такие слова вылетали только в определенной ситуации, и сейчас, находясь с ним в комнате с большой кроватью, я еще ярче представила себе этот момент.

Касим открыл конверт и заглянул в него. Он делал все медленно и спокойно, как обычно, а я едва могла устоять на месте от нетерпения. Достал снимок, покрутил в руках.

– Что это? Ты какое-то УЗИ делала?

– Мгм.

– Объяснишь? – он наконец перевел взгляд на меня, когда не смог ничего рассмотреть на снимке.

Я подняла его руку повыше так, чтобы снимок оказался напротив его глаз, и ткнула в бумагу пальцем.

– Видишь это маленькое пятнышко?

– Да.

– Это наш малыш.

Я видела, как для Касима остановилось время. Он моргнул. Потом еще раз. Слегка прищурился, рассматривая крохотное пятнышко и наверняка силясь понять, что должен там увидеть.

– Малыш? – наконец ожил Касим и посмотрел на меня, слегка нахмурившись.

– Я беременна, – выдавила из себя хрипло.

Он еще раз моргнул, а потом я увидела, как к нему пришло понимание. Взгляд загорелся, и на лице расплылась широкая улыбка. Касим положил на стол снимок, а потом сгреб меня в охапку и поднял над полом. Мы оба смеялись, прижимаясь друг к другу, после чего муж целовал меня. Долго и нежно, голодно, как умел только он. Так проникновенно, что я практически стекала лужицей к его ногам. Когда он оторвался от моих губ, у меня уже кружилась голова, и меня слегка потряхивало от желания. Касим обнял ладонями мои щеки и всматривался в глаза, а потом сипло произнес:

– Я люблю тебя. Ты делаешь меня самым счастливым мужчиной на свете.

На моем лице растянулась широкая улыбка.

– Вы очень сентиментальны, Касим Мирзаевич, – ласково поддела его я.

– Ты сделала меня таким, больше винить некого.

– И не жалею.

– И не надо. – Он поцеловал меня в кончик носа, а потом снова прижал к себе. – Не могу поверить. Ты уже рассказала родителям?

– Нет, ты первый.

– Тогда идем, надо поделиться с ними радостью.

Мы вышли из спальни и медленно направились к лестнице, посматривая друг на друга счастливыми взглядами, когда в кармане Касима зазвонил телефон.

Касим

– Слушаю, – ответил я на звонок с неизвестного номера.

– Касим Мирзаевич, кто же вас учил так вести дела и переходить дорогу приличным людям? Город большой, объектов много, а вы все пытаетесь захапать себе. Нехорошо.

Я еще с момента приветствия узнал этот мерзкий голос. Доманский. Развернул заинтересованно посматривающую на меня Алсу лицом к лестнице и легонько подтолкнул под поясницу, давая понять, чтобы продолжала идти без меня. Но моя упертая жена нахмурилась и осталась стоять рядом, сложив руки на груди. Мои брови тоже съехались к переносице, и я гневно посмотрел на Алсу, кивнув в сторону лестницы. Она покачала головой и задрала подбородок, продолжая упрямо смотреть на меня. Я сжал челюсти, чтобы сейчас не рыкнуть на нее. Но тогда мне бы пришлось назвать ее имя, а я хотел тешить себя призрачной надеждой, что Доманский его не знает. Я наверняка ошибался, потому что он, как и я, задолго до этого звонка выяснил все, что касалось конкурента. Родственные связи минимум до третьего поколения, расписание, место жительства, номера машин, телефонов… Все. И сейчас я ходил по зыбкой почве нашего противостояния, на которой также стояла моя семья, включая еще не рожденного ребенка.

– Вы по делу или поразглагольствовать?

– Мне говорили, что ты конкретный мужик, Касим Мирзаевич, но я не думал, что настолько. Отступись.

– От чего?

– От объекта, в тендере за который выиграл я.

– Или все же я?

– Ты хочешь поспорить?

– Лишь пытаюсь выяснить причину вашего звонка.

– Я хочу этот гребаный объект! – выкрикнул он, и я услышал, как на той стороне провода что-то громыхнуло, словно он ударил по какому-то предмету.

– Он мой.

– Ты труп, – коротко ответил он и бросил трубку.

Если бы я сказал, что мне было наплевать на его слова, то соврал бы. Внутри, как и у любого психически здорового человека в такой ситуации, у меня похолодело. Особенно учитывая то, что у Доманского были все возможности воплотить его план в жизнь. А мне надо было переходить к плану «Б», который вчера предложил Герман.

Я повернулся к Алсу и, улыбнувшись, заключил ее в объятия, пытаясь руками стереть выражение опасения с ее лица.

– Пойдем, расскажем родителям новости.

– Касим, насколько все плохо? – встревоженно спросила она.

– С чего ты взяла, что все плохо?

– Я чувствую, когда ты напрягаешься.

– Ты зря беспокоишься.