С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник - Джеймс Чейз

Сквозь рев двигателя я расслышал металлический щелчок, но отдачи не последовало. Я понял, что патрона в казеннике не было. На какое-то мгновение я оцепенел, затем опустил вниз зарядную рукоятку, досылая в казенник второй патрон. Но легкость ее хода указала на то, что она не поднимает патрон из обоймы под боек ударника.

Значит, ружье не заряжено. Но я же заряжал его! Я сам заряжал его. Где же патроны?

Я повернулся на бок и взглянул на стоящего позади Тимотео. Я вспомнил, что, оставшись на крыше один, он не сразу позвал меня.

— Ты разрядил ружье, сукин ты сын?

Он кивнул.

Я взглянул на бухту.

Воднолыжники были уже вне досягаемости выстрела. Катер уносил их в открытое море. Я упустил свой шанс, кошмар продолжался.

Поднявшись, я подошел к Тимотео. Хотелось, конечно, как следует врезать ему, но что бы это изменило? У меня есть еще завтрашний день, напомнил я себе.

— Неужели ты не способен решиться даже на то, чтобы позволить мне убить за тебя этого человека? — процедил я сквозь зубы.

Его глаза все так же прятались за черными очками.

— Можно сказать, что да, мистер Бенсон, — хрипло ответил он.

— Дай мне обойму.

Он вынул из кармана обойму с патронами и положил ее на мою протянутую ладонь.

Я оглянулся на бухту. Лыжники уже исчезли из виду, но издалека доносилось гудение двигателя.

— Иди вниз и поработай языком, — презрительно бросил я. — Ты же у нас мастер поговорить. Объясни им, почему ты не убил его. И найди аргументы поубедительнее, если Люси что-то для тебя значит.

Он повернулся и двинулся к лестнице.

А потом с террасы донеслись громкие крики. Я слышал разъяренный голос Саванто. Говорил он по-испански, и я не понимал ни слова, но мог догадаться, о чем шла речь.

Иногда мне удавалось расслышать реплики Тимотео. В отличие от других он не повышал голоса. Затем все замолчали, захлопали автомобильные дверцы, взревел мотор.

Какое-то время спустя на крышу вылез Раймонд о. Я сидел на бетонном парапете.

— Мистер Саванто хочет поговорить с тобой.

Вслед за ним я спустился на веранду.

Саванто сидел на стуле. Карло стоял позади него. На лице гиганта играла идиотская улыбка. Я остановился перед Саванто, вытащил из кармана обойму, положил ее на стол.

— Ваш сын разрядил ружье, пока я был на дереве. Я убил бы Диаса, если бы ваш сын сознательно не сорвал операцию.

Саванто, не мигая, смотрел на меня.

— Вам следовало проверить ружье.

— Вы так думаете? Я его проверил. Подготовил к стрельбе. Как я мог знать, что ваш сын разрядит ружье?

Вы могли представить себе, что он разрядит ружье? Неужели вы так умны? Я подготовил ружье к стрельбе. Если вы хотите кого-нибудь взгреть за неудачу, взгрейте вашего сына, а не меня!

Саванто кивнул:

— Я поговорил с ним. То, что он сказал, звучало убедительно. Лопес согласился, что сегодня Тимотео не мог убить Диаса. Подождем завтрашнего дня.

— Попасть в него и так нелегко, а тут еще ваш сын ставит палки в колеса.

— В дальнейшем у вас не будет с ним никаких проблем, — ответил Саванто. — Но вы, мистер Бенсон, позаботьтесь о том, чтобы у меня не было проблем с вами. Он повернулся к Карло и вытянул пухлую руку. По-прежнему улыбаясь, Карло достал из кармана плоский конверт из тонкой бумаги.

Саванто взял его и положил на стол рядом с обоймой.

— Вот это, мистер Бенсон, сделает ваш завтрашний выстрел более метким. В следующий раз в конверте может оказаться совсем другое, что уже нельзя заменить. Пожалуйста, помните об этом.

Он поднялся и в сопровождении Карло прошествовал к «кадиллаку».

Я долго не решался протянуть руку к конверту. «Кадиллак» уже уехал. Ко мне подошел Раймондо:

— Пусть лежит, солдат. Там ее волосы. Он отрезал их, но с ней все в порядке, солдат. Он только хочет показать, что дело нешуточное.

Я вытаращился на него:

— Ее волосы?

Раймондо отвернулся:

— Они отрастут.

Дрожащими руками я открыл конверт. При виде золотистых локонов Люси, аккуратно перевязанных черной лентой, у меня дрогнуло сердце.

— Когда это случилось? — Я не узнал своего голоса.

— Этим утром.

У меня подогнулись колени. Я плюхнулся на стул. Коснулся ее шелковистых волос.

— Этим утром? Когда ты ездил за виски?

— Нет… позже. Я же говорил тебе, что она была в полном здравии. Позже.

— Тимотео знает об этом?

— Пока нет. Узнает, когда вернется.

Я закрыл конверт.

— Мне очень жаль, солдат, что так вышло, — пробормотал Раймонд о.

Я посмотрел на него. Его смуглое лицо блестело от пота. Он избегал встретиться со мной взглядом.

— И ты с этим согласен? Ты это одобряешь? — Я положил руку на конверт. — И это? — Я распахнул рубашку, чтобы он увидел клеймо «Красного дракона». — И ты думаешь, что человек, способный на такое, может быть благодетелем крестьян?

Раймондо пожал плечами:

— Слова у него не расходятся с делом. А это главное. Ради добра иногда приходится творить зло. — Тыльной стороной ладони он смахнул со лба пот. — Он сделал много хорошего. Десять лет назад его люди ходили по воду за две мили. Он обещал помочь. Ему не поверили. Но он узнал, что один наш крупный политик спит с собственной дочерью. Не спрашивай, как он это разнюхал. Это его дар — находить человеческие слабости. Он переговорил с этим политиком. Если хочешь, назови это шантажом, но к деревне протянули водопровод. Не так давно наши люди на мулах возили в город выращенный урожай. Саванто решил, что нам нужны грузовики. Он что-то выяснил о другом политике. Они объяснились, и мы получили десять грузовиков. Так он работает. Если он хочет что-то сделать для крестьян, то не останавливается ни перед чем, лишь бы достигнуть поставленной цели.

— И эти крестьяне знают, что он за человек?

— Некоторые догадываются. Кто-то и знает. Но в большинстве они слишком благодарны, чтобы задавать вопросы.

— А ты? — Я смотрел ему в глаза.

Раймондо шагул к ступенькам:

— Пойду поплаваю. Составишь мне компанию?

Я покачал головой.

— Все образуется, солдат. До сих пор он всегда держал слово.

— Вот именно, до сих пор.

Он спустился на белый песок и пошел к морю.

Я вновь раскрыл конверт и достал шелковистые пряди. Погладил их.

И тут меня словно пронзило молнией. Я понял, как положить конец этому кошмару. И выругал себя за то, что не додумался до этого раньше.

Я посмотрел на белокурые пряди, затем на клеймо «Красного дракона».

Саванто говорил мне: «Сколько людей вы хладнокровно убили? Восемьдесят двух? Что для вас еще одна жизнь?»

Скорее всего мне придется убить Диаса.

Восемьдесят третья жизнь.

Но теперь я уже знал наверняка, что убью Огасто Саванто.

Восемьдесят четвертая жизнь.

И сделаю это с превеликим удовольствием.

Я все еще сидел на веранде, когда вернулся Раймондо. За те полчаса, что я провел в одиночестве, я успел о многом подумать.

Поднимаясь по ступенькам, Раймондо пристально взглянул на меня. Затем посмотрел на лежащие на столе волосы:

— Зря ты не пошел со мной. Отличная вода.

Я покачал головой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Мне не хотелось, чтобы он догадался, что у меня на уме.

— Сейчас слишком жарко. Может, позже.

Он кивнул и прошел в дом, переодеть мокрые плавки.

Я в какой уж раз провел рукой по волосам Люси, убрал их в конверт, сунул его в карман брюк.

В доме зазвонил телефон. Послышались торопливые шаги Раймондо. Он снял трубку.

Мои мысли вернулись к Огасто Саванто. Интересно, думал я, как долго пробудет он в «Империале»? Возможно, уедет сразу же после убийства Диаса. Я представил его сидящим на балконе своего номера на четырнадцатом этаже. В конце бульвара строился двадцатиодноэтажный жилой дом. Синдикат, финансировавший строительство, потратил все деньги, и на какое-то время работы по строительству дома прекратились, хотя осталось доделать самую малость. Люси и я во время одной из поездок в Парадиз-Сити заглянули в этот дом. Нас привлекло объявление, приглашающее осмотреть имеющиеся в нем квартиры. Помнится, у нас глаза вылезли на лоб, когда мы увидели, какие суммы запрашиваются за аренду квартир. Особенно дорого стоила полностью обставленная квартира на крыше, и мы, естественно, выбрали для осмотра именно ее. Агент, встретивший нас в вестибюле, сразу понял, что денег у нас нет, но других клиентов не предвиделось, и он не стал нам отказывать. С террасы этой квартиры открывался отличный вид на «Империал».

Попав туда с «Уэстон и Лиис», я бы без труда послал пулю в голову Саванто. Я решил, что сделаю все возможное, ради того чтобы разделаться с этим стервятником.

Тут на веранду выбежал Раймондо.

В армии я привык к испуганным лицам. Перед боем, бывало, вокруг полно людей, лица которых прямо-таки излучают страх. Я сразу понял, что Раймондо напуган до смерти.