Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Не удивительно, что древний дед на взводе. Не каждый день тебе звонит дьявол.

— Полностью с вами согласен.

— С собственной задницей согласись, сопляк! — продолжал бушевать старик, — Твой отец — просто безмозглый выкидыш, который когда-то был чудом принят за полноценного ребенка! Это каким же идиотом нужно быть, чтобы придумать такую схему?! Поставить мир на край гибели для того, чтобы что?! Что?! У меня аналитики сходят с ума! Род Диретто поголовно слег с мигренью!

— Увековечить своё имя.

Кажется, речь о чем-то подобном сегодня уже шла.

Дикурий осекся, как будто я дал ему под дых со всей своей дурной силы. Помолчал. Налился нездоровым багрянцем. Затем сменил цвет, побледнев как воск. Глубоко задышал, явно используя какую-то успокаивающую методику. Закинув в рот пару зеленоватых и прозрачных пилюль и немного подождав, аристократ, наконец, открыл глаза.

— Он сказал, что у Роберта много должников, — проскрипел грек, — Тех, что закроют глаза на наши приказы. Помогут спрятаться. Обеспечат деньгами, людьми, ресурсами. Шансы, что мы его найдем, далеки от ста процентов. Но, мальчик… Он сказал, что идиот Роберт обязательно придёт за тобой. Рано или поздно, но придёт. Я хочу, чтобы ты поймал этого ублюдка! Делай со своими братьями всё, что захочешь, но граф должен жить! Пока я своими глазами не увижу, что его Семя и Ядро не способны пережить смерть, он должен жить!

— Вы очень вы… — начал говорить я, но был перебит.

— С тебя снимаются все ограничения! — рявкнул вновь начавший наливаться дурной кровью старик, — Все! Ты свободен! Убей Оливера и Кристофера, передай мне Роберта, а затем ты сможешь войти в Черный замок Гримфейт! Войти хозяином! Мы признаем тебя! Понял?! Убьешь своего отца…, и я тебя своими руками убью! Даже если он попадет туда, где его ждут с большим нетерпением! Можешь обращаться к любому, совершенно любому Роду за поддержкой! Услышал? Всё!

Зеркало потухло. Я молча закурил.

В тишине хорошо сиделось, но вот только ничего путного на ум не приходило. Я свободен? Да, но не ощущаю себя свободным. По-прежнему здесь, в крохотной долинке на краю мира, в краю, раздираемом войной. Могущество? Октопулос не умеет шутить, а значит, что я действительно в праве вызвать любого Древнего и запросить о чем угодно. Но, в рамках охоты. Старик, по сути, ничего не дал, кроме работы. Всё, им обещанное, и так досталось бы мне, но этот древний грек не та персона, которую я могу игнорировать.

Соберись, Алистер. Тебе нужен Гримфейт, тебе нужен Черный Замок. Оплот, твердыня, совершенно непреодолимая для вторжения через любой план. Место, где Рейко и дети могут быть в полной безопасности. Спрячется ли там отец и братья? Вряд ли. Я бы не спрятался.

В японском языке есть поговорка «перевернуть татами». Это сейчас и произошло, когда из практически обреченного на скорую смерть и уже лишь чудом выживавшего подростка, я стал охотником. Пусть даже тем, кого преследует его собственная добыча, но уже охотник я, а не мой отец. Первое, что я сделаю — докажу это ему.

— Леди Элизабет Коул, — встать и выполнить формальный поклон изображению нервно сжимающей платок женщины было трудно, но я справился.

— Алис… лорд Эмберхарт, — исправилась та. Статная, подтянутая, красивая той самой, домашней красотой, которая сохраняется у некоторых до самой старости. За спиной маркизы стояли четверо её дочерей. Все на взводе, все еле сохраняют лицо.

— Я ожидал увидеть маркиза.

— Его больше… нет.

— Вы…?

— Нет, — выдохнула Элизабет, — Он …ушел. Туда. За сыновьями. Мы не успели. Прости.

— Я вовсе не хотел, чтобы вы убивали собственного мужа, маркиза, — отрекся я от наветов, но тут же сам себя очернил, — Мне безразличен способ, каким маркиз свел счеты с жизнью. Главное, что его больше нет.

— Значит… — не выдержав, вперед рванулась одна и девушек, — Значит!

— Эллис! — тут же прикрикнула на нее мать. Саму маркизу трясло крупной дрожью, что было мне совершенно не по вкусу.

— Наши договоренности в силе, — выдохнул я, — Подтверждаю, что всё, что передала вам Миранда, будет исполнено. Разумеется, что я не гарантирую, что все вы переживете процедуру, но в остальном…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сейчас?! — это уже была вторая, постарше. И снова у Элизабет Коул хватило силы воли одёрнуть дочь. И не поверишь, что им очень… очень много лет.

— Не сейчас, — сухо отрезал я, — Вы видите здесь медиков? Кровати? Капельницы? Вы будете в ужасном состоянии после переноса. Мне нужно время. День или два. Зеркало перенесут в один из госпиталей, где я всё подготовлю. Те из вас, что выживут, получат возможность пройти в замок Мирред. Я держу своё слово.

— Но, если… Алистер. Алистер! — не выдержала уже сама вдова и мать, — Если всё так, как ты говоришь, то зачем… зачем ты вызвал меня сейчас?! Зачем мучаешь?! Мы еле держимся!

— Исключительно по необходимости, Леди Зеркал, — подготовленным ножом для вскрытия домашней корреспонденции я полоснул себя по ладони, отворяя кровь. Продемонстрировав окровавленную ладонь женщинам, добавил, — Мне необходимо, чтобы вы, пользуясь своими возможностями, отрезали крови Эмберхартов право проходить через зеркала.

Через несколько минут моя просьба была удовлетворена, а изображение почти сходящих с ума от появившегося шанса вернуться в реальность женщин исчезло с поверхности зеркала. Сунув в зубы «эксельсиор», я мрачно и многообещающе улыбнулся.

Граф Роберт Эмберхарт, следующий ход за вами. Надеюсь, вы любите летать дирижаблями.

Эпилог

14 января 3285 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира

— Итак, представьте себе, событие, достойное быть вписанным на первое место в скрижалях истории Ада! Приход чужого Владыки! Соприкосновение с неизвестным! Сжигающее естество любопытство вечных существ! Истинно великое и, что совсем немаловажно, целиком и полностью мирное событие! Свободный дар!

— Дарион…

— Дарион Вайз, я попрошу! Итак, все высочайшие лорды и архидемоны Ада собрались в одном месте, готовые прикоснуться к чудесам другого мира, узреть память иного демона! И какого! И вот они, трепеща своими безжалостными сердцами, сливаются разумами с узлами чужой памяти, наслаждаясь видениями иного Ада, его историей, его знаниями и событиями! Перед ними разворачивается восхитительнейшее из возможных зрелищ!

— Чтоб тебя, демон…

— Но тут! В момент, когда все великие нашего мира заняты, погружены в иллюзию, поглощены зрелищем… именно в этот прекрасный момент буквально под их царственными, могущественными и вечными задницами неожиданно начинается самая натуральная буря божественной силы! Безжалостный и ослепляющий ураган, растворяющий в доли секунды отважно бросающихся в него средних демонов-охранителей!

— …

— Что это? Ловушка? Хитрый план чужака? Подлость богов, каким-то чудом пробравшихся в Цитадель? Все в шоке, в смятении, в ужасе — чем бы это ни было, оно удалось! Они, демоны, мастера боли и пыток, владыки энергий, терзатели душ… все сейчас связаны в одной паутине чужих воспоминаний! Их тела, неосторожно оставленные своими жадными и любопытными хозяевами, совершенно беспомощны и уязвимы! Это конец, финиш, катастрофа!

— Да…

— Но нет! Всё совсем не так! Просто нетактично изгнанный с приёма лорд Алистер Эмберхарт решил скоротать время, отдавая супружеский долг своей жене! Ха-ха-ха-ха! Только и всего! Ничего более! Совсем ничего! Аха-ха-ха-ха!

— Я в тебя сейчас выстрелю…

— Не смущайся, мой друг, гордись! Гордись демонически! Я, наивный, полагал, что тебя там запомнят благодаря сакраментальной фразе о «мире и согласии», но ты… ты превзошёл все ожидания!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Зачем ты вообще со мной поперся…

— Не тебе одному надоело сидеть взаперти! А здесь я могу побыть в своей истинной форме!

Это было правдой. За пару недель сидячего образа жизни, связанного в основном с бумагами, я чуть не взвыл. Наступивший в Камикочи строительный хаос едва не погреб нас всех под собой. Нужно было планировать, утверждать, выставлять приоритеты, проводить собеседования, принимать на работу, писать резолюции на закладку новых зданий, выбивать материалы, ругаться с хабитатами. Через пять дней уже даже Рейко умела материться по-русски, общаясь с японскими беженцами, некоторые из которых себя ошибочно считали незаменимыми. В конце концов я не выдержал и пошёл на немыслимую ранее меру.