Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

И они нам поверили…»

В Донецке путешественники первым делом отправились к тому человеку, который приезжал к Высоцкому как эмиссар со студии звукозаписи. Но вышел форменный облом: человека на месте не оказалось, и никто из соседей не мог точно сказать, когда он объявится. А времени, чтобы ждать его сутки напролет, у москвичей не было. В раздумьях, что делать дальше, друзья остановились рядом с Оперным театром. И тут к ним подходит молодой человек, который, оказывается, был актером Волгоградского драмтеатра и был шапочно знаком с Высоцким. Он предлагает переночевать в его квартире, которую ему выделили на время гастролей. Вечером того же дня Высоцкий сходил на главпочтамт и отправил большое письмо Марине Влади.

Воскресным утром 23 августа Высоцкий и Карапетян отправились на своем «Москвиче» в Махновию, то бишь в Запорожье. Причем Высоцкий, обожающий быструю езду, только и делает, что подначивает своего приятеля: «Жми! Быстрее! Обгоняй!» В какой-то момент силы Карапетяна иссякли, и тогда Высоцкий сам взгромоздился на его место и пустил «железного коня» в еще больший галоп. Карапетян же принялся во все горло декламировать стихи Беллы Ахмадулиной. Причем выбрал те, что, как нельзя лучше, подходили к данной ситуации:

Может, выход в движенье, в движенье,В голове, наклоненной к рулю,В бесшабашном головокруженьеИ погибели на краю…

И как накаркал. Едва он помянул про гибель, как Высоцкий на очередном повороте не справился с управлением, и «Москвич», вылетев в кювет, кубарем покатился вниз. К счастью, овраг оказался не таким уж глубоким, и машина, перевернувшись всего один раз, встала на колеса и замерла. Оба пассажира отделались всего лишь легкими ушибами. Зато «Москвичу» досталось: был основательно помят кузов, поврежден мотор. Однако одну из этих неисправностей удалось исправить тут же, на месте. Причем сделали это совершенно посторонние люди – трое парней, которые стали невольными свидетелями аварии и теперь примчались, чтобы выковыривать из салона трупы. Каково же было их удивление, когда они увидели живых и невредимых пассажиров. Вот тогда один из парней и предложил всего лишь за трешку выправить машину. Он улегся на заднее сиденье и мощными ударами гигантских ступней за каких-нибудь пять минут выправил кузов. Видать, не впервой занимался такой «правкой».

Между тем из трех парней не все оказались столь доброжелательно настроенными по отношению к гостям. Например, один из них, после того как его приятель выправил кузов, внезапно выхватил из замка зажигания ключи и припустился с ними бежать в сторону ближайшей деревни. Путешественники оторопели от такой наглости, а оставшиеся парни объяснили, чем вызван столь нехороший выпад их приятеля. Оказывается, таким образом он мстил горожанам за то, что когда-то донецкая милиция оштрафовала его на крупную сумму. Первым опомнился Высоцкий, который бросился в погоню за похитителем. Карапетян вынужден был остаться возле машины, но он отрядил в помощь другу обоих парней, раскрыв предварительно инкогнито своего приятеля. Узнав, что их друг похитил ключи у самого Высоцкого, парни чуть ли не вприпрыжку бросились ему на помощь. Естественно, похититель был найден, и ключи вернулись к законному хозяину.

После аварии ехать в Гуляй-Поле было непрактично – надо было починить машину – и путешественники решили вернуться в Донецк. По дороге они подсадили к себе двух попутчиц, которые оказались работницами одной из макеевских шахт. Карапетян и здесь не преминул раскрыть инкогнито своего друга, но женщины ему не поверили: мол, яки може быть Высоцкий посреди украинской степи. Но потом их все-таки заставили поверить. В итоге одна из женщин – Алла – предложила переночевать в ее доме в Макеевке и отведать настоящего украинского борща с пампушками.

Утром в понедельник, 24 августа, хозяйка повела гостей на шахту, где работала, и познакомила с председателем профкома: мол, глядите, кого я вам привезла – самого Высоцкого. Председатель поначалу не поверил, но когда Высоцкий предъявил ему свой паспорт, все сомнения разом отпали. Воодушевленный шахтер тут же предложил гостю выступить с концертом перед его подчиненными. Артист согласился, хотя были кое-какие сомнения насчет правомочности такого выступления.

Дело в том, что Высоцкий, отправляясь в путешествие, не помышлял о гастролях, и поэтому у него не было обязательного в таких случаях маршрутного листа, дающего право на выступления. Но председатель его успокоил: мол, в кои-то веки удалось заполучить к себе такого именитого певца – неужто не уладим такой пустяк? И он тут же связался с парткомом шахты, а через него и с городским отделом культуры. Тамошние чиновники без всяких проволочек разрешили столичному гостю выступить перед шахтерами, уходящими в забой, утром следующего дня. А в тот день, 24 августа, Высоцкому разрешили спуститься в забой.

На следующий день состоялся концерт Высоцкого в переполненной шахте. Как вспоминает Д. Карапетян: «Спел он шахтерам и «Черное золото», но слушатели прореагировали на нее без восторга. Тогда Володя исполнил несколько легких песен – для бодрости, перед выходом на смену, и расшевелил аудиторию. Помню реакцию на «Поездку в город» – на слова: «Даешь духи на опохмелку»; помню сильный гул в зале – то ли акустика, то ли шахтеры переговаривались…»

Пока шел концерт, местные умельцы пытались отремонтировать «Москвич» гостей, однако повреждения были слишком серьезными, чтобы управиться с ними за один день. Поэтому было решено выделить москвичам для поездки в Гуляй-Поле «Волгу» от дирекции шахты.

26 августа путешественники съездили в Гуляй-Поле, где встретились с двумя племянницами Нестора Махно и провели в разговорах с ними большую часть дня. Затем они вернулись в Макеевку, к той самой женщине, что пустила их к себе на постой. А вечером следующего дня Высоцкий дал еще один концерт, на этот раз в местном Доме культуры. Причем на него сбежался чуть ли не весь шахтерский поселок. Но поскольку ДК был не резиновый и мог вместить в себя примерно около ста счастливчиков, остальным пришлось довольствоваться трансляцией концерта через громкоговорители, установленные на площади.

После концерта на квартиру, где остановились Высоцкий и Карапетян, пришли дети шахтерской элиты, так сказать, тамошняя «золотая молодежь». Узнав, что гости попали в аварию и в дороге поиздержались, они собрали им деньги. Затем Высоцкий им спел несколько песен. Правда, строго-настрого запретил записывать их на магнитофон. Объяснил, что появились такие умельцы, которые хриплыми голосами горланят матерные песни, а потом распространяют их по стране на лентах, выдавая как песни Высоцкого. А мордуют потом за них его, Владимира Семеновича.