Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

которым вряд ли бы кто пожелал пользоваться. На повседневном уровне Краеугольный Камень брата Коуна казался намного более полезным.

– Ты недавно проверял Атрин? – спросила Джанель.

Жрец кивнул:

– Как раз перед обедом. По-прежнему ничего.

– Будем надеяться, так и останется. Мы втроем просто… – Джанель окинула взглядом бар. – Мы кое-чем занимались. Дорна, Нинавис… – Она посмотрела на Звезду. – Э-э…

– Звезда, – подсказал он.

– Верно. Знаю, что веду себя грубо, но не могли бы вы оставить нас наедине…

– Нет, не могли бы! – сказала Дорна. – Я не видела ни тебя, ни Коуна со времени Великого Турнира, и ты знаешь, что там произошло. Прошли годы. И нам нужно наверстать упущенное. Я останусь здесь! – Для выразительности она скрестила руки на груди.

– Я тоже, – сказала Нинавис.

Кирин усмехнулся:

– Я думаю, теперь твоя очередь рассказывать, Джанель.

Очередь Джанель.

Загробный Мир

Сейчас будет часть истории, которую никто из вас – даже брат Коун – раньше не слышал.

Позвольте мне рассказать, что произошло после того, как мы покинули Мерейну и наше убежище.

Бури закончились. Ко мне, кобыле Дорне и брату Коуну теперь присоединился сэр Барамон (который настаивал, что путешествие пойдет ему на пользу). Мы отправились в столицу Джората, Атрин. Я настояла на этом. Я знала, что армия движется к Мерейне, но чувствовала себя обязанной доложить о катастрофе герцогу Ксуну. Нинавис и горожане согласились вернуться и присмотреть за Мерейной – и проверить, рассеялся ли колдовской дым.

К тому времени, как мы разбили лагерь, настроение у нас было испорчено. Мы отдали большую часть еды Нинавис и горожанам. Лед и снег не по сезону нанесли много вреда дикой природе, которая уже приготовилась к весне. Дорна собирала травы и растения – съедобные, если их заморозить. Я поймала себя на том, что тоскую по кому-нибудь с луком и острым охотничьим чутьем. Стараниями Дорны мы получили не больше нескольких пригоршней кореньев и ягод.

И все же, даже когда я ложилась спать голодной, для того, чтобы пересечь Вторую Завесу, мне было достаточно закрыть глаза[95].

Открыла я их для того, чтобы обнаружить, что нахожусь на небольшом холме с видом на город. Мое сердце заныло от его сходства с Холодными Водами – возможно, здесь было больше азоков, но тут были такие же общие зоны для приготовления пищи, те же конюшни и землянки.

И такие же мертвецы, запертые внутри.

Вдалеке ревели демоны. Я обнажила меч, зная, какая ночная работа мне предстоит.

А затем слоны Таэны снова наполнили воздух своими трубными голосами. Ухмыльнувшись, я сменила тактику. Вместо того чтобы броситься в бой, я погнала демонов прямо к светящимся боевым слонам Богини Смерти. На этот раз я держалась подальше от светящихся стрел, убивая отставших демонов, посчитавших, что я представляю меньшую угрозу, чем Охота.

Я поискала его глазами. Все это время я осматривала линию деревьев, изучая слонов, выискивая взглядом ванэ из Манола в зеленом и золотом. Того, которого я предупреждала о Релосе Варе[96]. Того, кто спас мне жизнь.

Но его там не было. Разочаровавшись, я направила свой гнев в его естественное русло: убийство демонов.

Эти демоны – молодые, глупые, зеленые – не понимали, что лес Загробного Мира стал их склепом. Им была обещана власть и страх убитых ими жертв. Их никто не предупредил, что они и сами могут стать добычей.

Когда пал последний демон, я стряхнула фиолетовую кровь с меча, наблюдая, как слоны трубят о своей победе. Они не заметили моего присутствия. Учитывая, что альтернативой было стать их жертвой, меня это вполне устраивало.

Однако по-прежнему не было никаких признаков моего безымянного ванэ из Манола.

– Кого ты ищешь?

Я резко обернулась.

Он, одетый в тот же наряд, который я видела на нем в прошлый раз, стоял позади меня, скрестив руки на груди и прислонившись к стволу мертвого дерева. На этот раз его кинжалы оставались на поясе.

На груди у него была рана, словно его ударили ножом, но, казалось, он даже не заметил ее.

– Это ты?.. – благоразумно спросила я, подходя к нему. Я не услышала и не почувствовала его приближения, и на мгновение у меня возникло подозрение. Могла ли это быть Ксалторат? Могла ли она знать о нашей предыдущей встрече? Неужели она сейчас выдавала себя за него?

Нет, сказала я себе. Она не знала. А если бы и знала, то не осмелилась бы подойти так близко к месту, где могла появиться сама Таэна. Это все было реально. Или, по крайней мере, настолько реально, насколько это может быть в Загробном Мире. Я тонула в его зеленых глазах, и от него пахло кровью, мускусом и глубоким, бескрайним морем.

– А кем еще я могу быть?

– Неважно, – сказала я, и…

Ну, нет смысла этого стесняться. Я поцеловала его.

Это было глупо. Я знаю, что это глупо. Я не спросила у него разрешения. Я все еще держала меч. Если бы он решил, что я нападаю на него, это была бы лишь моя вина. Но даже если нет, было бы невежливо начинать такую увертюру без определенных обсуждений. Я позволила своему желанию взять верх над здравым смыслом.

Я почувствовала, как он вздрогнул. Он потянулся к оружию, инстинктивно предположив, что это ловушка. У меня вообще не было оправдания. Он остановился.

– Ты помнишь меня? – Он посмотрел на меня так, словно я была чудом.

– Конечно, я тебя помню. Ты спас мне жизнь.

Он отступил назад, выглядя странно разочарованным[97].

Затем кто-то позади нас откашлялся.

Он шумно втянул воздух. Я обернулась и увидела…

Таэну.

Таэна, Богиня Смерти, стояла прямо позади нас.

Подобно своим статуям, она была темнокожей и одетой в белый шелк. Розы и черепа обнимали ее бедра, венчали ее мерцающие волосы. И было понятно, кто она. Дело было не только в том, что она являлась красотой, воплощенной в обсидиане, костях и багровом цвете. Ее аура, ее ужасная манера держаться, ее облик провозглашали, что она пережила все абсолютное и неизбежное. В ее глазах каждый находил свой окончательный суд, все людские грехи и милости обнажались пред ее ртутным взором.

Я опустилась на колени и наклонила голову, распростершись перед ней ниц. Позади я услышала, как ванэ из Манола отошел в сторону. В каждом его движении чувствовалась вина, словно его поймали с поличным, – и я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, не Таэне ли принадлежит его тудадже. Я слышала много шуток о брачном ложе Таэны как