Сталь, пар и магия - Ник Перумов

Пламя обволокло свистящий металл, вцепилось в него… но в этот миг строй департаментских рассыпался.

Что-то огромное, бурое, мохнатое, ворвалось в самую их середину. Взлезела когтистая лапа, страшный удар пришёлся прямо в шлем «гоплита», и закалённое бронестекло не выдержало, рассыпаясь дождём осколков.

Молли так и обмерла.

Бронированный солдат Департамента повалился, а Медведь уже атаковал следующего, не успевшего развернуть своё оружие. За спинами их по-прежнему страшно кричали убиваемые, захлопали револьверы, и Молли, даже ничего не видя, точно знала, что там происходит.

Верволка прикрывала спину своему брату.

Медведь вышиб ружья разом у двоих департаментских; тяжёлая броня мешала оставшейся паре, однако другие разом навалились на Всеслава, стискивая его бронированными клешнями механических рук.

Теперь Молли вообще ничего не могла сделать — заклятие не пощадило б и её Медведя.

Бурую шкуру пачкали тёмные пятна крови и подпалин. Красным покрыта и морда зверя; два вцепившихся «гоплита» придавили вермедведя к полу, однако тот, словно опытный борец, вдруг резко подался назад, так что оба нападавших с грохотом рухнули на пол.

Взлетела и рухнула медвежья лапа, вновь ударив по оконцам шлема.

Гигантским прыжком перенеслась через головы трёх оставшихся Волка, впилась зубами в кольчатый шланг, тоже защищённый бронёю. Мотнула головой раз, другой, третий, ловко выпустив конец как раз в тот миг, когда оттуда ударила струя пара.

Медведь сшиб потерявшего управление и силы «водолаза». И в этот миг в бок ему вонзился сонный снаряд, выпущенный последним из оставшихся на ногах департаментских.

Рёв, толчок, удар — медведь плечом врезался в стальной нагрудник «гоплита», врезался с такой силой, что тот завертелся волчком, отлетел к противоположной стене, тяжко ударившись и сбив пласт штукатурки, и осел бесформенной грудой металла.

Дорога была свободна.

Волка извернулась, зубами выдёргивая шприц из медвежьего мохнатого бока.

Выглядели оба оборотня, мягко говоря, неважно. Перемазаны кровью, своей и чужой, на шкурах — многочисленные ожоги, вервольфа прихрамывает на одну лапу. С боков у Всеслава свисают притороченные сумки, надо полагать, с их одеждой…

При виде волка и медведя, что с ворчанием направился прямо к Молли, мама и Кейти Миддлтон завизжали разом, в унисон, великолепным дуэтом.

Молли бросилась навстречу оборотням.

— Мяу! — Кошка Ди пулей промчалась между медвежьих лап.

— А ты-то что здесь делаешь? — ахнула Молли.

— То же, что и я, — раздалось из-за спины Яринино фырканье. — Дорогу показывала!

Медведь подбежал к Молли, ткнулся тяжёлой головой ей в плечо, и она разом обняла его шею. Рыкнула Волка, напрыгнула, ставя сильные лапы Молли на плечи. Тёрлась о ноги и громко мурлыкала кошка Ди.

— Довольно нежностей! — зарычала Ярина. — Уходим отсюда! Департамент сейчас будет здесь!

— П-постойте! — вдруг заверещала Кейти Миддлтон, и в голосе её слышалась настоящая паника. — В-возьмите меня с собой! Я тут не останусь!..

— Вы больны, мисс, и сонная болезнь может протекать с весьма тяжкими осложнениями без квалифицированного врачебного участия, а потому…

— Я потом расскажу, доктор Блэкуотер! Только заберите меня отсюда! К маме и папе!..

Долго выбирать не пришлось — за выбитой Молли дверью, через которую они попали в госпиталь, уже слышался топот ног, чьи-то голоса выкрикивали команды.

Их существенно увеличившаяся в числе команда опрометью бросилась вперёд, а Молли внезапно перехватила какой-то явно заинтересованный взгляд, брошенный на её Медведя очень некстати нашедшейся мисс Миддлтон. Нашла время глазки строить, воображуля…

За лечебницей коридоры сделались более гостеприимными. На стенах появились деревянные панели и обои, на потолках — пусть простенькая, но лепнина, куда изящнее сделались газовые рожки.

Двери обрели элегантную облицовку и косяки, исчезли штурвалы с рычагами, многочисленные трубы спрятались в увитые гипсовыми гирляндами короба под самым потолком.

Правда, сейчас всю эту красоту портили следы прорыва оборотней — кровь, разбрызгавшаяся широкими полумесяцами, тела департаментских — иные, в броне, пытались слабо шевелиться, их Медведь, похоже, просто оглушил.

Молли заметила, как Фанни решительно нагнулась, подбирая выпавший из замершей руки револьвер.

— Вниз! — скомандовала Ярина. — Через площадь нам не уйти, дорога одна, в подземелья!

— Ты ж сама говорила — там только змеёй проползти и можно!

— Не умничай, Блэкуотер! Ты нам дорогу откроешь, коль так хорошо стены крушить выучилась!

— Так они за нами ведь следом!..

— Глупая! Ты откроешь — ты и закроешь! Завалишь! Чего непонятного? — злилась Ярина.

Кейти Миддлтон, к удивлению Молли, держалась неплохо, во всяком случае, куда лучше мамы, так и норовившей упасть в обморок при виде недвижных тел. Папе и Фанни постоянно приходилось поддерживать её с обеих сторон.

Кейти же как-то сама по себе вдруг оказалась слишком уж близко к вермедведю.

Теперь они спускались по достаточно широким, хотя и всё равно далеко не парадным лестницам. В здании расположились, судя по всему, ещё и королевские егеря, а департаментские теперь держались в задних рядах — во всяком случае, один егерский заслон им пришлось разогнать перед тем, как Ярина вдруг остановилась, топнув ногой:

— Здесь ломай! Да скорее, пока они митральезы не подтащили! Один раз через них прорвались, на другой может и не свезти!

Молли повиновалась, добровольно отдав Ярине право командовать. Нахальная и вредная, она, тем не менее, действительно разбиралась в том, куда бежать и куда пробиваться. Толку в самом бою от неё было как с козла молока, но зато всё остальное…

И потому Молли, лишний раз покосившись на Кейти, вперившуюся широко раскрытыми глазами в Медведя, вновь стала стягивать силу в ладони.

Как и в прошлые разы, после безумного кипения огненной мощи магия отвечала слабо, точно норовя отправиться на отдых: мол, не тревожьте меня и не трогайте, дайте поспать, черти! Молли приходилось тянуть словно живую жилу, вновь превозмогая боль и судороги в собственной груди.

…Пламенный шар грянул в блестящий паркет, полетели в разные стороны обгорелые щепки. Пролом на сей раз получился у Молли куда уже предыдущего, едва протиснешься. Человек-то пролезет, а вот Волка с Медведем уже не смогут.

— Перекидывайтесь! — мигом сообразила Ярина. Волка коротко тявкнула в ответ.

— Отвернитесь, вы, все! — распорядилась девчонка, верно сообразив, что требовать от Молли сделать проход пошире сейчас неразумно.

Толчок магии, клубящийся туман — и из него появились Таньша с Всеславом. Волка прыгала на одной ноге, пытаясь натянуть сапожок.

— О-о, — услыхала Молли.

Глаза у Кейт Миддлтон сделались как чайные блюдца. Всеслав кое-как запахнул рубаху, но скрыть до конца совершенно не мальчишеские мускулы было невозможно. Как и шрамы.

Медведь заметил этот взгляд, коротко глянул сам, покраснел и поспешно отвернулся.

— Вниз! — торопила всех Ярина. Таньша, проходя мимо, вдруг съездила той по затылку.

Ярина только злобно зашипела — видно, понимала, за что.

— Молли! Ты в порядке? — вцепилась ей в плечи Волка.

Молли только кивнула, чувствуя, как щёки заливает краска.

Опять они рисковали жизнью, спасая её… Потому что она их не послушалась.

— Вниз! — уже орала Ярина. — Эй, волки́! Медведя́! Вам особое приглашение требуется?

Всеслав рыкнул, но беззлобно, спрыгнул вниз. А потом…

А потом вдруг протянул обе руки застывшей с полуоткрытым ртом над краем пролома Кейти Миддлтон!

Молли вдруг ощутила горячее и неодолимое желание засветить нахалке промеж глаз — по-уличному, как дрались на Пистон-стрит.

Старательно привзвизгнув, Кейти шагнула за край. Молли прикусила губу.

А руки поднялись снова.

Ну вот уж нет! Сам лови своих миддлтонов!..

И Молли ринулась вниз.

Это были подвалы Департамента, но отнюдь не тюремная их часть, а как раз напротив — «просто подвалы», какие есть под любым зданием.

Ярина метнулась вправо-влево, лихо отыскала какой-то люк.

— Тяни!

Она по-прежнему говорила и командовала на имперском, однако Всеслав понял.

Ржавая крышка отвалилась. Потянуло знакомым зловонием.

Мама издала слабый стон. Кейти же Миддлтон на сей раз промолчала.

…Последние остатки магии Молли потратила, чтобы обрушить за ними тоннель. И всё. Вновь в груди знакомая и отвратительная пустота.

Но на сей раз они были все вместе. И мама, и папа, и братик Билли, и Таньша с Всеславом, и даже вредная Ярина — они смогли, они вырвались! Они вырвались из Департамента!..