Невеста плантатора - Розмари Роджерс

Только Гертруда держала связь с Рональдом и поощряла его заочные ухаживания. Неужели она что-то знала и скрыла от мужа? Невероятно!

Гертруда приняла новость с невозмутимым спокойствием.

— А чего ты еще ожидал? — сурово спросила она. — Полуголая девчонка бегала с дикарями и смущала мужчину. Я ей всегда твердила: «Какое счастье, что приличный человек согласился взять тебя в жены». К тому же человек, знавший ее историю.

Эти слова привели в замешательство даже Гранта.

— Что вы имеете в виду? — спросил он таким угрожающим тоном, что Гертруда поежилась от страха.

— Ее нелепую мать.

— То есть вы внушали Силии, будто из-за цыганской крови ни один порядочный мужчина не женится на ней? Кроме одного, который желал прибрать к рукам имение Марианны? Интересно, а вам какая от этого польза?

— В той погрязшей в грехах стране, откуда вы приехали, не имеют понятия о добродетели. Бросить мне в лицо подобное обвинение! Да еще при людях! Это уж слишком. Тео!

Но викарий не решился защитить жену от справедливого гнева Гранта.

— Значит, по-вашему, слишком? А я считаю, что мало! Вы твердили о безмерной любви к Силии, но ничем не помогли ей. У вас столько грехов на душе, что вам не искупить их до конца жизни. Избавьтесь же хоть от части — расскажите все, что знаете!

— Тео! — Гертруда побледнела. — В жизни не перемолвлюсь больше ни словом с этим выскочкой из колоний. А ты сам решай, кому из нас верить. — Она возмущенно поднялась и направилась к двери, прямая и тощая, как шомпол.

— Я знаю человека, способного пролить свет на то, что здесь произошло, — сказал Грант.

Он уже понял, что любимое занятие Адрианы — разведывать пикантные новости. У нее был особый нюх на скандалы. И теперь, заметив в гостиной Гранта и викария, Адриана, охваченная радостным предвкушением, повернула к двери.

Едва Адриана оказалась в гостиной, Грант так крепко схватил ее за запястье, что она вскрикнула.

— Мистер Гамильтон! — одернул его викарий. Но Грант, словно не слыша его, повернул Адриану к себе и заметил сладострастную улыбку — грубость возбуждала ее.

— Ах, это вы, принципесса? Вовремя! — К ужасу викария, Грант завернул ей за спину руку. — Сейчас ты мне скажешь, дрянь, что твой маленький Ронни сделал с Силией! Но если я не услышу немедленно правды, то сначала сломаю тебе руку, а потом хребет. И тогда ты умрешь быстро и без боли, которую так любишь причинять другим.

Сознание у Силии то прояснялось, то она погружалась в небытие. Воспоминаниям она предпочитала забвение.

Она не сознавала, что с ней происходит, однако понимала: все это имеет какое-то отношение к ее красавице матери. Девушка догадывалась, что и Марианна в конце жизни превратилась в испуганную и слабую жертву — такую же, как сейчас она.

Но Марианна не пожелала стать жертвой обмана и смиренно встретить судьбу.

Мысли о матери обычно сопровождались у Силии чувством вины: Марианна трагически погибла, решив убежать от мужа. Карета перевернулась, и она умерла, так и не разрешившись от бремени.

Отчего произошла катастрофа? Сейчас концы начинали сходиться с концами, и отрывочные воспоминания обретали смысл.

У Силии не осталось иллюзий по поводу Рональда, а может, их и не было. Так подсказывала ей интуиция. Надо положиться на нее, когда придет время улаживать отношения с Грантом Гамильтоном.

Силия получит еще один шанс. И не потеряет головы, когда Грант примчится спасать ее…

— Ну вот, наконец проснулась! Так рада возвращению домой, что видишь только сладкие сны? — В тонком голоске звучали враждебность, насмешка и злорадство.

Силия с трудом открыла глаза.

Над ней склонилась молодая светлокожая женщина, красивая, но истерзанная ревностью.

«Как просто, — думала Сужата, — задушить ее». Сужату терзало непреодолимое желание покончить с незваной гостьей, лежавшей на ее постели.

Она не походила на важную и чопорную английскую даму, какие встречались Сужате. У нее была внешность цыганки.

В этот момент веки Силии приподнялись, и Сужата вздрогнула: на нее уставились глаза дьяволицы. А что, если эта ведьма наслала на Рональда порчу? Хорошо, что он принял опиум и спит, а не забавляется с молодой невестой.

Мысль о том, что англичанка не хочет Рональда, поразила бы Сужату. Какая женщина откажется от такого возлюбленного — в полном блеске мужской силы? Его ненасытность способна оценить лишь подруга с настоящим вкусом к любви. А эта… Разве эта испытает наслаждение от бесконечных ласк?

Однако Сужата твердо помнила: Рональд вынужден жениться на этой твари, чтобы сохранить за собой плантацию Марианны. Внезапно зрачки Силии сузились. Сужата отпрянула и машинально вцепилась в висящую на шее тонкую золотую трубочку — амулет против дурного глаза.

Что заметила англичанка? О чем догадалась?

Силия увидела лютую ненависть в странных глазах молодой незнакомки. Она смутно припомнила, что когда-то та предложила ей чашку чаю, словно выплыв из густого тумана. Фрагменты картины наконец начали соединяться.

В горле у Силии пересохло и саднило, ныла каждая косточка. Безумно хотелось утолить жажду. Но лучше умереть, чем обратиться с просьбой к тюремщице. Та, чего доброго, подмешает яду.

Силия обвела глазами комнату, размышляя о том, куда попала, и с удивлением поняла, что находится на плантации Марианны. Да, сюда ее приводили к матери, и она оставалась с ней каждый раз, когда отец отправлялся в свои загадочные путешествия за границу.

О Боже! Снова нахлынули воспоминания, хотя ее сознание еще не вполне пробудилось. Они неудержимо увлекали девушку в бездну.

Даже ребенком ее подвергали невероятным мучениям — негодяй заставил поверить, что ей нравится притворство.

«Не думай об этом. Только не думай об этом!»

Силия поняла, что сейчас ночь, ибо за окном ухала сова.

Откуда-то издалека доносился гул барабанов. Монотонным ударам отвечала бьющаяся в висках кровь. По обе стороны кровати горели лампы, и Силии почудилось, будто какое-то чудовище готовится принести ее в жертву богу вожделения.

И еще она заметила, что, заслышав крик совы, маленькое злобное существо вздрогнуло, сочтя это дурным предзнаменованием, как и все суеверные люди.

Не сводя взгляда с настороженной женщины, смотревшей на нее как на демона, Силия приподнялась, с трудом села и заговорила по-сингальски:

— Вижу, тебя не радует, что я здесь. Мне это тоже не по душе. С твоей помощью я выберусь отсюда. Мне все равно куда идти — только бы убраться подальше. У тебя есть лошадь? Потом скажешь, что я обманула тебя.

Значит, негодяйка свободно говорит по-сингальски и к тому же завораживает своим взглядом. Она хочет уйти среди ночи, ничуть не опасаясь того, что может ждать ее за дверью.