Миг счастья ускользающий - Татьяна Александровна Бочарова

– С чего ты взял, что я реву? – Лена сердито закусила губу, и тут же из глаз ее хлынули слезы. Именно хлынули, а не потекли или закапали – горючие, в три ручья, словно у обиженной маленькой девочки.

– Оба-на! – Денис поспешно поднялся на ноги. – Ну и что с тобой делать? – Он старался говорить шутливо, однако вид у него был явно растерянный. Никогда при нем Лена так не плакала, лишь в самую первую ночь их знакомства – но тогда было темно, и он не мог видеть ее лица.

Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Рыдания буквально душили ее. Главное, Лена не в состоянии была объяснить, что с ней – стояла поникшая и обмякшая, как тряпичная кукла, и дрожала всем телом.

– Лен, не плачь, – очень проникновенно попросил Денис, – пожалуйста, не плачь. Может, тебе воды принести?

– Н-не н-надо в-воды, – выдавила она, стуча зубами, – н-не н-надо!

– А что тогда?

– Н-никогда б-больше не уходи. Н-никогда. Б-будь рядом. В-всегда.

– Да буду, куда я денусь. – Денис осторожно провел ладонью по ее лицу. – Ужас, сколько в тебе воды. И соли. Ну-ка, иди сюда. – Его руки легко оторвали ее от пола.

Он принес ее в спальню, посадил на кровать, ласково погладил по голове.

– Ну все, все. Перестань. Успокойся. Все будет хорошо, вот увидишь. Все будет о’кей.

– Я люблю тебя… – прерывающимся голосом проговорила Лена сквозь всхлипывания, – люблю тебя… люблю…

Денис кивнул и улыбнулся.

– Я знаю. Знаю.

Его голос действовал благотворно, как гипноз. Рыдания начали стихать, ослабла судорога, сжимающая горло. Лена понемногу успокоилась, однако на сердце у нее все равно осталась тоскливая тревога.

– Ден, – тихо, почти шепотом, произнесла она, – мне почему-то страшно. Полная дурь, не знаю отчего.

Он усмехнулся.

– Понимаю. Самому страшно. Наверное, всегда так, когда чувствуешь, что стал слишком зависеть от кого-то.

Лена вспомнила, что всего пару часов назад думала как раз об этом. Зависимость порождает страх.

– Ты-то чего боялся? – Она слабо улыбнулась и прижалась к нему, стараясь подавить нервную дрожь.

– А, не знаю. – Денис махнул рукой. – Всю дорогу ехал и думал: вдруг с тобой что-то не то.

– Что не то?

– Что-нибудь. – Он досадливо поморщился. – Никогда в жизни в башку не лезло столько чепухи.

– Значит, с нами происходит одно и то же.

– Наверное. Новая форма шизофрении, знаешь, заразная такая. – Денис хитро подмигнул. – Лечению не подлежит. Сразу в дурдом, и дело с концом.

– Меня точно нужно в дурдом, – мрачно подтвердила Лена.

– Ладно. Самокритика вещь хорошая, но не в таких случаях. – Он обнял ее и осторожно поцеловал. Она ответила.

Постепенно разгорающееся желание вытесняло страх. Он сужался, пока не стал крошечной точкой где-то в недрах сознания. Но и в сладком забытьи Лена продолжала чувствовать его, ощущать в себе болезненной занозой…

…За окном снова шумел дождь. В комнате было темно и тихо. Казалось, пролети муха, ее жужжание оглушит.

– Ты спишь? – невольно шепотом, чтобы не прервать эту странную, завораживающую тишину, спросила Лена, наклоняясь к лицу Дениса.

– Не сплю.

– А молчишь почему?

– Думаю.

– О чем?

– О тебе.

Лена тихонько рассмеялась.

– Что обо мне думать? Старая дура, и весь разговор. Еще истеричка.

– Перестань. – Денис прикрыл ей рот ладонью. – Я совсем о другом. Ты не кажешься мне намного старше. Я не могу себе представить, что у тебя взрослые дети и ты прожила с мужем много лет.

Лена осторожно отодвинула его руку и улыбнулась.

– Это лесть?

– Нет. Я не стал бы тебе льстить. Раньше – да, но не сейчас.

– Значит, раньше все-таки льстил! – Она шутливо ткнула его кулаком. Денис засмеялся.

– У меня не было выхода. Иначе ты бы меня просто-напросто выгнала. У тебя ведь характер ой-ой-ой какой.

– Еще не поздно, – весело пригрозила Лена.

– Поздно, Ленка, поздно. Теперь я знаю, какая ты на самом деле.

– Какая я? – Ей неожиданно вспомнились слова Петра. Кажется, он говорил, что она сама себя не понимает. Неужели так и есть?

– Ты очень мягкая и пушистая, – негромко проговорил Денис. – А еще большая рева. И наивная, как шестиклассница.

– Наивная? Вот уж не сказала бы.

– Да? А приводить ночью с улицы домой чужого мужика – это не наивность? Или ты часто так делаешь?

– Нет. Первый раз.

– Ну вот. Я же видел, какое у тебя было лицо. Тогда, на кухне… – Денис не стал договаривать и многозначительно хмыкнул.

– Тогда я готова была тебя убить, – честно призналась Лена.

– Я видел, что готова. Сначала, было дело, не поверил, решил, притворяешься, дурочку из себя изображаешь. Потом внимательнее пригляделся: а у тебя губы трясутся. И в глазах такой ужас! Понимаешь, меня это зацепило за живое. Я все потом заснуть не мог, думал: неужели вправду встречаются в природе такие дурехи, которые за просто так могут тебя подобрать, накормить, уложить на чистую простыню.

– Знаешь, – Лена, опершись на локоть, слегка приподнялась над подушкой, – когда-то я читала в одной книге, названия не помню, – читала о войне. Женщина потеряла сына, он пропал без вести. Не в России, в Германии. Она жила в поселке, который был оккупирован фашистами. Когда наши пришли, шли жестокие бои, много убитых и раненых. Особенно со стороны немцев. И возле дома этой женщины на земле лежал молоденький солдат. Совсем мальчишка, чем-то напомнивший ей сына. Он был живой, но тяжело раненный. И знаешь, что она сделала? Притащила его в дом, тайком от всего поселка лечила, выхаживала как могла, кормила последним, что было. Когда потом ее спросили, почему она так поступила, это же враг, женщина ответила: может, там, в Германии, какая-нибудь немецкая женщина точно так же подберет моего сына, перевяжет его раны, накормит, обогреет. Она верила в это безоговорочно, ей так стало легче, она была спокойна за своего ребенка. Понимаешь, к чему я тебе все это рассказываю?

– Не совсем, – откровенно признался Денис.

– К тому, что мной руководил чисто материнский инстинкт. Я подумала: вдруг моя дочка окажется в подобной ситуации. Когда-нибудь, случайно, мало ли как повернется жизнь. Я и представить себе не могла, к чему все это приведет. Ты, конечно, счел меня за дуру, и ты был прав.

– Побольше бы таких дур. – Денис усмехнулся. – И поменьше стерв. Последние почему-то попадаются в три раза чаще.

– Тебе просто не везло, – Лена покачала головой, – может быть, ты и сам в этом виноват.

– Может быть, – легко согласился он и покосился на мокрое окно. – Интересно, теперь каждый вечер будет дождь?

– Скажи спасибо, что днем солнечно. Главное, чтобы в субботу была нормальная