Я все равно тебя найду - Татьяна Веденская

Мысль о возвращении в город приводила меня в ужас. Скука банковских будней казалась мне теперь невозможной на фоне этих гор, этой жизни, этой реки, по берегу которой мы продвигались в гору.

– Я бы тоже могла плавать на рафтах, наверное. А как люди становятся гидами? Или, может, можно найти работу спасателя? Или еще что-то, чтобы жить в лесу? – приставала я к Стешенко. Тот, смеясь, отмахивался от меня. Мы взбирались вверх, на скалу, за которой должен был начаться более плавный подъем.

– Вот найдем Рубина, и с ним ты из лесов вылезать не будешь!

– А вдруг он уже не захочет, чтобы я была с ним? – озвучила я свои самые страшные страхи.

– Что? – не расслышал Павел за ревом порога, грохочущего под скалой.

– Ведь он может не захотеть ко мне вернуться! – проорала я ему на ухо, перекрывая гул порога.

– Как это не захочет? Заставим! Ты же – идеальная женщина! Это совершенно точно!

– Знаешь, я поняла, что даже если Алексей не захочет быть со мной, он все равно останется самым большим чудом в моей жизни!

– Как это? – удивился Павел, немного углубляясь в лес, чтобы обойти резкий подъем на скале.

– А вот так. Благодаря ему я теперь знаю, чего я хочу в жизни. Я всегда думала, что я – результат ошибки, эдакого ляпа, совершенного природой, и что единственное, чего я могу добиться, – это хоть немного стать такой, как все.

– Как все? Но зачем?

– Так в этом-то все и дело! Теперь я понимаю, что незачем. Теперь ясно, что именно такой женщины, как я, и не хватает в огромном количестве мест нашей планеты. И что там, среди лесов, гор, полей, снегов и еще бог весть чего – я буду просто прекрасна. Единственная, без которой никак не обойтись.

– Но ведь это правда! – кивнул Стешенко.

– Ага, – шмыгнула я носом. Не хватает только расплакаться от такой патетики. – Но я бы никогда не узнала про эту правду, если бы не Алексей!

– Ну, это ты зря, – добродушно пробубнил Павел.

Мы наконец перешли основной подъем и теперь стояли на холме, за которым речка уходила резко вниз, бурля и отскакивая от натыканных в речке камней. Я оглянулась назад и замерла. Красота пейзажа потрясла бы кого угодно. С высоты холма были видны бесконечные километры таежного леса, ковром устилавшего землю, над которой синело абсолютно чистое небо с красным огненным шаром солнца. Я подумала, что все-таки я права и моя жизнь после всего этого никогда уже не будет прежней. И я никогда уже не смогу обходиться без таких вот пейзажей, без удивительных красот, существующих на нашей земле.

– Юля, смотри! – заорал Паша.

– Что? – повернула я к нему голову.

– Смотри на порог!

– Что? – я переместила взгляд на бушующую рядом со мной воду. Вода переливала свои гребешки с камня на камень.

– Да нет, не туда. Смотри в исток порога. Ну что за медленная корова!

– Что? – я перевела взгляд на начало реки, и там, в лесу, среди елей и ивовых ветвей, вдруг отчетливо проступил сине-желтый контур.

– Рубин! Рубин! Сюда! – заорал Стешенко, махая всеми своими конечностями сразу. На его лице отразилась радость от того, что дальше можно не ходить. Потому что если я и переживала один из самых ярких моментов за всю жизнь, то он насмотрелся всех этих лесов и без меня.

Я, не отрывая глаз, следила за тем, как маленький сине-желтый овальчик скачет по шеверам и гребенкам, предваряющим порог. Я искала глазами его, моего драгоценного Рубина, и нашла. Он сидел на заднем борту рафта, ловко орудуя веслом и отдавая какие-то команды. Мне было хорошо его видно, так как исток порога находился практически на одном уровне со мной. Еще несколько секунд, и Алексей Рубин должен был проплыть мимо меня, практически рядом со мной, и я замерла, чтобы не пропустить ни одной подробности. Сердце стучало и норовило выскочить из груди. На этот раз от счастья.

Алексей был прекрасен, такой сильный, мужественный и сосредоточенный, в фонтане мелких блестящих брызг. Он не видел и не слышал нас, думая только о том, как преодолеть этот красивый бурный порог.

– Рубин! Я здесь! – изо всех сил закричала я, когда их надувной плот приблизился ко мне настолько, насколько это было возможно.

Алексей оторвал взгляд от воды и стал недоуменно озираться по сторонам, пытаясь определить, откуда раздается такой странный звук, похожий на человеческий голос. И вдруг, неожиданно для себя, он уперся взглядом в меня. На его лице тут же отразилась крайняя степень изумления. Он поднялся и потянул ко мне руку, кажется, забыв обо всем. Я побледнела и замахала руками, показывая ему на реку.

– Юля? Ты? – одними губами спросил он, прежде чем его рафт, лишенный надежного рулевого, сбился с курса, завертелся в бушующей перед порогом воде и налетел со всего маху на целый ряд каких-то огромных камней-валунов.

– Алексей! – заорала я и бросилась в воду.

– Ты что, сошла с ума? – крикнул Стешенко, глядя, как я перескакивала с камня на камень, периодически срываясь в ледяной поток.

Я пыталась добраться до сползающего с камней рафта, на котором в панике метался мой Рубин. Я чувствовала, что обязана дойти. Что если я не дойду до него, не спасу его, то всю жизнь проведу в психушке.

– Стой, где стоишь! – послышался крик Алексея.

– Я иду! Держись! – прокричала я, думая только о том, как стащить его рафт с этих ужасных камней.

Я была всего в паре метров от него, но вдруг моя нога соскользнула с камня, и я оказалась под водой. И главное, что обидно – речка-то эта горная была так – мелочь, всего-то метра полтора глубиной, особенно в том месте, где я упала. Если бы я сорвалась в воду после порога, где, спустившись на десяток метров, река снова набирает глубину, то еще было бы понятно, отчего меня так неожиданно накрыло. Но перед спуском воды совсем мало, речка мельчает до минимума, а я умудрилась оступиться и здорово шарахнуться головой обо что-то очень твердое, видимо, камень.

«Вот дура! Ведь оставалось совсем чуть-чуть», – подумала я, прежде чем потеряла сознание.

С этого момента я перестала контролировать происходящее и благополучно отбыла в царство бессознательного, в безмятежный покой и тишину. Ледяные снега безмолвно стелились по бесконечным просторам вселенной, маня меня лечь и уснуть на своих мягких белых перинах. Как же это было здорово! Как же я вдруг захотела отдаться их чарующему покою и заботе… Я стояла посреди этого бесконечного ослепительного простора и чувствовала, что стоит мне откинуться в эти пушистые облака, как мне станет тепло и уютно. Я раскинула руки, думая, что странный ледяной холод, сковавший меня, становится невыносим и…

Что-то подхватило меня за затылок и грубо встряхнуло. Что-то злое, жестокое.

– Я хочу спать! – возмущенно прошептала я, пытаясь вырвать свою голову из лап чудовища.