Два брата, или Москва в 1812 году - Рафаил Зотов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дивизия Зембина быстро взбежала на высоты Монмартра, но тут встретил ее такой жестокий картечный огонь, что храбрые воины падали целыми рядами и не могли подвинуться вперед. Зембин сам схватил знамя и бросился на батарею. Саша кинулся за ним, и дивизия успела наконец достигнуть рва укреплений… Но вдруг из-за него с криками двинулось несколько батальонов на штыках, и в одну минуту все смешалось. Французы думали этим движением спасти орудия и укрепления. Тщетная надежда. Русские, увидя пехоту и штыки, отдохнули. Их встречали любимым их оружием, и они с радостным криком «ура!» бросились навстречу неприятелю.
Однако же первый натиск французов разорвал передовые строи русской колонны. Зембин был впереди с Сашею, и в рукопашной схватке, которая произошла в первую минуту, французские солдаты, прорвавшиеся сквозь русский фронт, бросились на генерала и Сашу. Горсть храбрых окружила их и с отчаянием начала защищать, но чрез несколько мгновений они пали, и Зембин первый упал, пронзенный ударом штыка. В это мгновение Саша мужественно и ловко отбивался от трех солдат, но, увидя опасность отца, бросился к нему с яростию тигра и поверг двух французов, угрожавших ему своими штыками… В эту минуту солдат, поразивший Зембина штыком, размахнулся на него прикладом, и Саша, видя, что он никак не успеет подхватить этот ужасный удар, с отчаянием закричал французскому солдату:
– Остановись! Это отец мой.
Несмотря на всю ожесточенность боя, француз как бы от волшебного жезла остановился, медленно опустил ружье и, мрачным взглядом окинув Сашу с головы до ног, сурово сказал ему:
– Поди же возьми его!
И с этим словом тихо пошел назад. Но уже в эту минуту задние батальоны подбежали и непреодолимым натиском отбросили французов. Еще одно мгновение, и батарея была в их руках.
Саша подбежал к отцу, с воплем схватил его в свои объятия, поднял к себе на руки и с этою драгоценною ношею побежал с горы… Это было, однако же, одним порывом сыновней любви; он почувствовал, что колени его подгибаются и что он не далеко унесет отца. Вдруг Саша вздрогнул, остановился, зашатался, тихо опустил отца на траву и упал. Он был ранен…
Тогда отец, в свою очередь, закричал нескольким солдатам, и их обоих понесли с поля битвы.
Там, где перевязывают раненых, явился к ним доктор и немедленно осмотрел раны обоих… успокоил их, перевязал и советовал отдохнуть в какой-нибудь хижине до вечера.
Их понесли и положили в пустую, развалившуюся лачужку.
– Что ты чувствуешь, Александр? – тихо спросил отец, глядя на него с нежностью.
– Ничего особенного, – отвечал Саша. – Рана должна быть незначительная. Но вы, ради бога, скажите мне всю правду… Где, как вы ранены?..
– Э! Пустая царапина, больше ничего! Негодяй всадил мне свой штык в грудь… Но у меня шинель и сюртук на вате… на мне фуфайка, и удар не мог пройти глубоко. Я уверен, что через несколько дней встану… Вот только ты пугаешь меня… Дай бог, чтоб твоя рана не была опасна…
– Помилуйте… я, верно, скорее вас выздоровлю. Я молод, и моя натура… Ведь я уже был ранен и знаю…
Оба они замолчали и безмолвно глядели друг на друга. Хоть каждый из них старался улыбаться, но оба видели какую-то бледность и страдание на лицах один у другого и поняли свое состояние.
Между тем пальба замолкла. Сторожившие их солдаты пошли разведать об окончании сражения и вскоре обрадовали обоих раненых известием, что Париж сдался на капитуляцию и что русские вступают в эту европейскую столицу.
– Слава богу! – сказал Зембин… – Теперь нам будет веселее…
Мысленно доканчивал он свою фразу словом умереть, но не в силах был ее выговорить.
– Да, батюшка! – отвечал Саша. – Слава богу! мы теперь отдохнем…
«В могиле», – подумал он, но замолчал. И однако же, оба взглянули друг на друга и поняли то, чего не смели сказать.
Ввечеру зашел к ним доктор, которого солдаты где-то отыскали, но он не хотел снимать перевязки. Он им дал только успокоительных капель, приказав смотреть за ними всю ночь, и обещал прийти поутру.
Наступила ночь. Оба раненые заснули, и солдаты, поглядев на них, сделали то же. Все было тихо вокруг. Тоненькая свеча тихо горела в углу и издавала печальный свет. Только храпенье солдат нарушало тишину.
Около полуночи проснулся Зембин. Он чувствовал какую-то тяжесть во всем теле, какую-то неподвижность во всех членах, в груди же его что-то жгло и теснило. Он, однако же, молчаливо переносил страдания и смотрел на Сашу.
Через минуту проснулся и тот. Глаза их тотчас же встретились.
– Друг мой! Каково тебе? – спросил отец.
– Кажется, лучше… А вам?..
– Ты меня обманываешь, Александр. Твое лицо доказывает противное.
– Лишь бы вас сохранил бог! – прошептал Саша.
– О боже, боже мой! – сказал отец. – Если я за жестокость мою и недостоин был жить на свете, то за что же и он погибнет?
– Чтоб никогда не разлучаться с вами!
Зембин замолчал на минуту.
– Ты прав! – сказал он потом. – И я умру счастлив… Но твоя мать!.. ах! Для нее хотел бы я пожить вместе с тобою. Как бы мы были теперь счастливы!.. Что-то она теперь делает?
– Молится за нас…
Оба опять замолчали… Оба обратили в эту минуту мысли свои к богу и теплою молитвою умоляли его о милосердии.
– Милый друг мой! Каково тебе? – спросил опять отец.
– Хорошо, батюшка! Я готов!.. смерть и вечность не пугают меня.
– А я!.. О! я много, много виноват!.. Мой брат… жена… ты!..
– Все давно уже простили вам… а милосердие божие превыше всего…
– Сын мой! Милый друг мой! Дай мне руку.
С последним усилием жизни подал Саша отцу холодную свою руку. Судорожно схватил ее Зембин и прижал к губам своим. Саша не имел уже силы отнять ее, но другою медленно охватил шею отца и склонился к нему на плечо.
– Друг мой! Милый мой Александр! Где ты?.. Я тебя уже не вижу…
– Прощайте!.. Увидимся… Там!..
А между тем солдаты спали вкруг них богатырским сном.
Поутру нашли их мертвыми в объятиях друг друга.
А между тем русские при криках радости побежденного народа вступали в Париж… А между тем тот, кто называл себя преемником Карла Великого[8], терял трон и политическое существование!..
1850
Примечания
Рафаил Михайлович Зотов (1795–1871)Из русских прозаиков именно Р. М. Зотов, доблестно сражавшийся в Отечественную войну, посвятил войнам России с наполеоновской Францией наибольшее число произведений. Включенный в антологию роман «Два брата, или Москва в 1812 году», пользовался широкой и устойчивой популярностью и выдержал пять изданий.
Два брата, или Москва в 1812 году. Впервые – отдельным изданием (М., 1850). Печ. по изд.: Зотов Р. М. Два брата, или Москва в 1812 году. Спб., 1903.
Примечания
1
О дьявол! как вы скачете, моя красавица! (фр.).
2
Наполеон воскликнул своему войску, что встающее солнце есть солнце Аустерлица. – См. прим. к «Наполеону» А. С. Пушкина.
3
Несколько сабель блеснули и вонзились в великодушного старца. – В основу положен подлинный факт героического поведения священника Сретенского монастыря, о чем также рассказано в «Походных записках русского офицера» И. И. Лажечникова.
4
Рассказ об этом поступке был напечатан в журнале «Сын Отечества». 1813 года.
5
Похожие сходятся (фр.).
6
В вашем распоряжении, князь!(фр.)
7
В небольшой компании (фр.).
8
Карл Великий (742–814) – король франкский, а затем и император (с 800 г.), создатель крупнейшей раннефеодальной монархии в Европе, распавшейся после его смерти. До Наполеона считался величайшим государственным деятелем и полководцем во французской истории.
