Пропавшая экспедиция - Станислав Рем

Донченко с трудом вырвался из потока, выполз на камни, швырнул на землю мокрый спецрюкзак, отдышался, после чего отвязал верёвку от себя и привязал её к близстоящей толстоствольной берёзе.

— Пора. — Сашка скинул свой прорезиненный рюкзак, протянул его старику. — Прыгайте ко мне на плечи.

— Бросьте, я пошутил.

— А мне не до шуток! — огрызнулся майор. — Вы нам нужны целым и невредимым. А потому без разговоров. Быстро!

Санатов притянул ближе к воде свои шмотки, принялся раскладывать их на берегу. Якобы для чистки. Сначала выложил футболки, спортивные штаны. Свитер. Потом сделал вид, будто проверил аптечку. Одновременно Серёга скосил взгляд на реку, но с берега того места, где недавно передвигалось пятно, видно не было. Нужно было снова зайти в воду.

Серёга еще раз окинул взглядом аптечку, положил её на камень. Вытянул бинокль. Осмотрел линзы с одной стороны, со второй. Протёр. Поднёс прибор к глазам и провёл им вдоль берега Гилюя, на сто восемьдесят градусов. Выругался, мол, стекло загадилось. Вошёл в воду. Смочил кусочек материи, аккуратно протёр линзы. После чего снова приложил оптику к глазам. Серёгиному взгляду хватило одного мгновения, чтобы «зацепить» «несуна» с ношей и понять, кто он.

Бинокль снова опустился на уровень груди. Серёжка принялся протирать его вторично. После чего вышел на берег и крикнул Дмитриеву:

— С оптикой проблемы. Кажется, стекло треснуло.

Мишка с неудовольствием оставил Викторию, подошёл к другу:

— Ну, что ещё?

— Да вот, — Серёга протянул ему оптику и тут же тихо произнёс: — Сашка Рыбаков нашёл «друга». Сейчас переправляются на нашу сторону.

Дмитриев еле сдержался, чтобы не посмотреть в ту сторону, где, как он предполагал, происходила переправа. С силой сжал бинокль.

— А если их увидят?

— Вот именно. — Серёга постучал пальцем по линзе, делая вид, будто показывает проблему. — Врубай музыку погромче, ставим бутылку, делаем вид, будто собираемся гулять. Минут на пять внимание отвлечём на себя.

— А потом?

— А «потом» будет потом! — отрезал Санатов. — Сейчас каждая секунда дорога, пока они в воде болтаются на открытом пространстве. Давай!

— Ситуация не соответствует плану. Группа Дмитриева находится безвылазно на одном месте и не предпринимает никаких попыток связаться со стариком. Даже наоборот, складывается впечатление, будто они и не собираются искать старика. Что нам предпринимать?

Сашка с трудом держался на ногах. Вода доходила почти по плечи. Причём дополнительный груз создавал большую сопротивляемость, от чего майор находился в постоянном напряжении. Пальцы вцепились в верёвку, которую с противоположного конца с силой тянул на себя Лёшка. До середины реки Рыбаков добрался быстро. А вот с глубины начались проблемы. Вода настырно пыталась опрокинуть парочку, стремившуюся, как можно скорее выбраться на берег.

Неожиданно послышалась громкая музыка и крики.

— Что это? — вскинулся старик, от чего Сашка аж присел: такой резвости от Савицкого он не ожидал.

— Наши отвлекают, — догадался майор и сделал пару шагов по скользкому камню. — Дьявол, не думал, что мы так близко от них. Надо поскорее вылезать. Да держитесь вы крепче! Нечего меня, как бабу, обнимать!

А Лёха в этот момент прислушался к иному звуку. С противоположной стороны реки пока ещё глуховато, но довольно чётко послышался знакомый токот движка.

— Быстро же они нас раскусили.

Руки опера с силой потянули верёвку на себя.

Урманский остановился перед шкафом и неожиданно с силой ударил по нему кулаком:

— Не могу так больше! Не могу! — профессор ещё раз атаковал ни в чём неповинную мебель. — Сидеть в четырёх стенах… Ждать… Невыносимо!

— Перестаньте! — прикрикнул на Александра Васильевича Кононов. — Скоро вернётся подполковник и всё образуется.

— Вам хорошо говорить, — по-мальчишески, с обидой выкрикнул профессор. — Это не у вас издеваются над любимым человеком!

— А с чего вы решили, что над ней издеваются?

— А то нет? Просто спрятали. — Александр Васильевич так сжал кулак, что кожа, обтягивающая костяшки пальцев, побелела. — Она ведь видела их лица! Поймите, она свидетель!..

— Свидетель чего? — осадил его инженер. — Правильно сказал Щетинин: её захватили только с целью шантажа. И не бандиты. А значит, опасность не грозит. Сейчас значительно хуже тем, кто на Гилюе. Вот им не позавидуешь.

Анатолий Тихонович развернул стул, указал профессору, чтобы тот сел.

— Помню, когда работали на плато в Гизе, произошла аналогичная ситуация. — Инженер достал металлический портсигар, со щелчком раскрыл его, вынул сигарету. — Мы практически прошли по периметру всю пирамиду. Но, как только добрались до колонны, лежит там такое произведение рукотворного творчества, нас погнали. Арестовали. Хотели вообще из страны турнуть. Но не получилось. Экспедиция-то была международной. Все договора подписаны. Побоялись скандала. К чему веду. Мы, естественно, снова вернулись в Гизу. Едва приступили к дальнейшим исследованиям той колонны, как у нас пропадает один человечек. Ясное дело, паника. Поиски. Дня три оформление документов в полиции. Разбирательство. Следствие. К тому времени все сроки, отведённые нам, вышли. Пришлось покинуть страну. А тот паренёк прибыл в Москву через два дня после нас. Как выяснилось, его перехватили, когда он шёл в палатку руководителя группы, сообщить о находке. Связали. Вынесли за территорию лагеря. Спрятали в одном из домов. Кормили, поили. Причём очень даже хорошо. Дождались, когда уедем, и отправили домой, вслед за нами.

— То есть, — спросил немного успокоившийся Урманский, — власти Египта хотели, чтобы вы покинули их территорию?

— Точно! — инженер вытянул ноги, скрестив их. — И они своего добились. Думаю, в данном случае мы столкнулись с аналогичной ситуацией.

— А что нашёл тот молодой человек? — заинтересованно спросил учитель, оторвавшись от экрана телевизора, по которому транслировался очередной бесконечный телесериал.

— Громадный такой булыжник, тонн в десять весом. — Кононов повернулся в сторону молодого человека. — И с круглой дырочкой посредине.

— Подумаешь, камень с дыркой, — пожал плечами учитель. — И что в нём интересного?

— Всё! — с отеческой улыбкой отозвался Анатолий Тихонович. — А особенно то, что дырка была в камне просверлена. У него был с собой телевизионный зонд. Решил опробовать его, сунул в ту дырку… В камне чётко виднелись следы нарезки от сверла. Вот так-то. Только всё это уже одни слова. Видео и фото в камере у него стёрли. А во второй раз в Египет нас не пустили. Как, смахивает на нашу ситуацию?