Сладкий грех или Горькая любовь - Карина Волк

Ми­ла­на эмо­цио­наль­но взмах­ну­ла ру­ка­ми.

– И что? Слу­шай, что ты име­ешь про­тив ка­зи­но. Са­ма же на своё во­сем­на­дца­ти­лет­ние в Лас-Ве­га­се вме­сте с от­цом по­се­ща­ла ка­зи­но. Нет, там ни­че­го пло­хо­го.

Шум­но за­ды­ша­ла, от­кро­вен­но не­го­дую не­ле­по­му срав­не­нию под­ру­ги. Мы с от­цом да­же не де­ла­ли ста­вок, я по­се­ти­ла ка­зи­но в Лас-Ве­га­се из-за чис­то­го лю­бо­пыт­ст­ва. Имен­но то­гда отец мне ска­зал, что, ко­гда идёшь в ка­зи­но, что­бы по­иг­рать, вы­пи­сы­вай там че­ки. Это од­на из са­мых ум­ных ве­щей, ка­кие я слы­ша­ла в жиз­ни. По­то­му что, ко­гда те­бе воз­вра­ща­ют по­га­шен­ный чек и ты ви­дишь, ка­кую ку­чу де­нег вы­бро­си­ла на ве­тер, хо­тя ты мог­ла бы по­тра­тить их ку­да бо­лее уме­ло. А про­иг­рать — это всё рав­но что пой­ти на бе­рег Мис­си­си­пи и вы­ки­нуть их в во­ду. Лю­ди хо­дят в ка­зи­но с той же це­лью, что и на сви­да­ние всле­пую. В по­го­не за уда­чей. Но, как пра­ви­ло, ока­зы­ва­ют­ся у раз­би­то­го ко­ры­та. Ес­ли все зна­ют, что вы­иг­ры­ва­ет ка­зи­но — за­чем иг­рать?

– В на­шей стра­не ка­зи­но за­пре­ще­ны за­ко­ном. Так же, как и про­сти­ту­ция, – нерв­но по­ёжилась. – На­ша се­мья не мо­жет быть свя­за­на с по­доб­ны­ми от­вра­ти­тель­ны­ми, гряз­ны­ми де­лиш­ка­ми. Ми­ла­на, у мое­го от­ца от­лич­ная, безу­преч­ная ре­пу­та­ция.

Де­вуш­ка по­ка­ча­ла го­ло­вой.

– Мо­жет, не сле­ду­ет де­лать по­спеш­ных вы­во­дов. По­го­во­ри с Его­ром. Что он те­бе ска­жет.

– Что он мне ска­жет, – гнев­но про­тру­би­ла я. – Это­му че­ло­ве­ку нель­зя до­ве­рять. Я с от­цом долж­на по­го­во­рить. Он обя­зан мне всё объ­яс­нить.

Ми­ла­на су­ет­ли­во по­во­ди­ла гла­за­ми и, по­пра­вив во­ло­сы, зая­ви­ла, – од­но толь­ко в этой си­туа­ции ме­ня ра­ду­ет.

– Что?

– То, – улыб­ну­лась под­ру­га. – Что по­се­ще­ние не­на­ви­ст­ной га­ле­реи от­ме­ня­ет­ся. Да­вай. Ез­жай. Толь­ко сна­ча­ла ме­ня до­мой за­кинь.

***

Пыт­ли­во вгля­ды­ва­лась в обес­ку­ра­жен­ное от­цов­ское ли­цо, пы­та­ясь по­нять, о чём сей­час ду­ма­ет мой са­мый род­ной че­ло­век, ко­то­рый так от­ча­ян­но по­сто­ян­но твер­дил мне, что всё сде­ла­ет для то­го, что­бы его един­ст­вен­ная, го­ря­чо лю­би­мая доч­ка бы­ла сча­ст­ли­ва. Нет, мой отец не мог так низ­ко опус­тить­ся и ни­ко­гда бы не по­зво­лил сме­шать на­ше ува­жае­мое, дос­то­поч­тен­ное имя с гря­зью.

– Па­па, так это прав­да?

Муж­чи­на плав­ным ша­гом при­бли­зил­ся к не­боль­шо­му, уют­но­му ди­ван­чи­ку, ко­то­рый на­хо­дил­ся в уг­лу его мас­сив­но­го ка­би­не­та и, при­сев воз­ле ме­ня, стыд­ли­во опус­тил гла­за.

– Ми­лая, Егор ос­та­вил свой преж­ний биз­нес. Он про­дал ноч­ные клу­бы и сей­час его ос­нов­ной вид дея­тель­но­сти пол­но­стью свя­зан с на­шим хол­дин­гом.

Не­воль­но хо­хот­ну­ла. Вот так про­сто. По­ду­ма­ешь, с кем не бы­ва­ет. Рань­ше за­ни­мал­ся кри­ми­наль­ным биз­не­сом, по­лу­чал пре­ступ­ные до­хо­ды, но сей­час же оду­мал­ся. Ос­те­пе­нил­ся. А что? Ре­аль­но! День­ги не пах­нут. Глав­ное ни­как они за­ра­бо­та­ны, а в ка­ком ко­ли­че­ст­ве.

С ис­крен­ним осу­ж­де­ни­ем в гла­зах, об­ве­ла от­ца су­ро­вым взо­ром.

– Как ты мог? Ты да­же не по­ду­мал обо мне. По­зво­лил, – яро­ст­но за­тряс­ла го­ло­вой, – нет, спе­ци­аль­но за­ста­вил ме­ня вый­ти за­муж за это­го че­ло­ве­ка. За че­ло­ве­ка, ко­то­рый спо­со­бен на са­мые гнус­ные, мерз­кие по­ступ­ки. Па­па, а что, ес­ли он про­дол­жа­ет за­ни­мать­ся свои­ми гряз­ны­ми де­лиш­ка­ми. Ты дашь га­ран­тию, что он ме­ня не втя­нет в свои пре­ступ­ные ма­хи­на­ции?

Бо­же! Уд­ручённо про­ве­ла ла­до­нью по гру­ди, ощу­щая силь­ную, не­стер­пи­мую боль в серд­це. Мой род­ной отец жес­то­ко об­ма­нул ме­ня, он ос­ме­лил­ся ри­ск­нуть мо­ей безо­пас­но­стью, без за­зре­ния со­вес­ти, без еди­ной ка­п­ли жа­ло­сти от­дал в мерз­кие, гряз­ные ла­пы пре­ступ­ни­ку. Вот те­перь всё вста­ва­ло на свои мес­та, кар­ти­на про­яс­ня­лась. Я нуж­на бы­ла Се­ве­ро­вым в ка­че­ст­ве шир­мы. А что? Иде­аль­ное при­кры­тие!

– Ми­лая, – встре­во­жен­ным то­ном про­шеп­тал отец и на­крыл мою ру­ку сво­ей ла­до­нью.

– Не тро­гай ме­ня, – яро­ст­но про­кри­ча­ла и рез­ко вы­дер­ну­ла ру­ку.

Мгно­вен­но вско­чив с ди­ва­на, оз­лоб­ле­но по­смот­ре­ла на че­ло­ве­ка, ко­то­рый все­гда был для ме­ня идеа­лом и при­ме­ров для под­ра­жа­ния. Его тё­п­лые, неж­ные при­кос­но­ве­ния щед­ро да­ри­ли на­де­ж­ду и ве­ру в зав­траш­ний день, сей­час же мне бы­ли от­вра­ти­тель­ны его при­кос­но­ве­ния. Он уни­зил ме­ня. Втоп­тал на­ше доб­рое имя в грязь. Что­бы из­бе­жать раз­оча­ро­ва­ния в лю­дях, на­до из­ба­вить­ся от ил­лю­зий. Умей­те при­ни­мать лю­дей та­ки­ми, ка­кие они есть. Но как мож­но при­нять тот факт, что род­ной отец про­дал ме­ня…

– Ка­ри­на, по­жа­луй­ста, ус­по­кой­ся. Не сто­ит уст­раи­вать скан­дал, – муж­чи­на по­мор­щил лоб и, не­спеш­но под­няв­шись с ди­ва­на, по­тре­пав во­ло­сы, с ед­ва уло­ви­мым со­жа­ле­ни­ем по­смот­рел на ме­ня. – Егор, ос­та­вил свой биз­нес. Уве­ряя те­бя, что он боль­ше ни­ко­ем об­ра­зом не свя­зан ни с ноч­ны­ми клу­ба­ми, ни с ка­зи­но, ни с про­чим со­мни­тель­ным ви­дом дея­тель­но­сти.

Ехид­но ус­мех­ну­лась.

Хо­чу ка­мен­ное серд­це, что­бы не чув­ст­во­вать ни оби­ду, ни боль, ни раз­оча­ро­ва­ний.