Сфера влияния - Вячеслав Васильевич Васильев

классифицировал звуки как безудержный смех. Через полминуты звуки прекратились, и снова «послышался» голос Рыся:

— Извини… Не смог удержаться… А про «головой» я вполне серьёзно. Чем, ты думаешь, будешь активировать оружие на транспортнике в условиях радиоподавления? Тем же, чем сейчас со мной общаешься. Вот только тут всё будет происходить немного по другому… — При этих словах включился комм Белецкого. Пока прогонялись тестовые таблицы, рысь продолжил объяснения: — Чтобы активировать механизм, тебе надо для начала научиться генерировать управляющий код. Система активации каждого такого механизма проста, как три копейки: она может распознать только одну кодовую последовательность. По получении которой и срабатывает. Коды будешь генерировать своим серым веществом — но при помощи электроники. Сейчас получишь файл с кодом — и электронная часть системы начнёт пытаться заставить биологическую часть выдать требуемый результат. Программное обеспечение у тебя уже прошито — осталось только отладить систему. Предупреждаю — процесс долгий. Так что можешь присесть. Будет болеть голова — терпи. У меня всё. Отключаюсь до достижения тобой успешного результата. Работай.

Егор со вздохом опустился на бетонный пол. Мучения продолжались…

Он снова потерял счёт времени… В голове как будто что-то шевелилось, распирая череп изнутри. Появилась тупая боль, которая постепенно переросла в невыносимую режущую. Казалось, черепная коробка вот-вот лопнет, а ненавистная зелёная конструкция, из-за которой он не мог отсюда уйти, так и останется равнодушно висеть в кромешной тьме… Но Егор терпел, сцепив зубы… А что ещё оставалось? Не хотелось выглядеть хлюпиком в глазах партнера — рыся, да и были серьёзные подозрения, что если он сейчас не выдержит, то потом через эти мучения придётся пройти ещё раз…

Когда сознание уже готово было погрузиться во тьму, что-то тихо щёлкнуло, зелёный механизм погас, а в стене появилась яркая линия, которая тут же превратилась в расширяющуюся полосу света. Дверь открылась.

Егор вскочил на ноги. Не стоило этого делать так резко… Голова закружилась, и он чуть не упал обратно на холодный пол. От яркого света глаза слезились. «Надо было опустить забрало скафа», — подумал измученный штрафник, — «поляризационный светофильтр работает автономно, даже при отсутствии питания». Пошатываясь, Белецкий сделал шаг вперёд, но в ушах раздался строгий голос рыся:

— Куда?

— Туда, — мотнул Егор головой в сторону двери. Этого тоже делать не стоило… Головная боль ещё не прошла, и любое резкое движение отдавалось в голове.

— Рано, — заявил Пантелей. На данном этапе только закончилась настройка автоматики. Теперь ты должен сам открыть замок, — при этих словах злобного инструктора полоса света снова начала уменьшаться, пока не превратилась в линию и исчезла. Зелёное изображение дверного замка засветилось вновь, но Егор смог разглядеть его снова не сразу — глаза адаптировались к темноте медленно.

— И как эта железяка открывается? — меланхолично спросил Белецкий у рыся-мучителя. После несостоявшегося освобождения из подземелья на него навалилась апатия.

— Легко! — бодренько ответил напарник. — Действия те же, что при активации оборонительных устройств на тренировке по «матчасти».

— Так просто? — Егор недоверчиво хмыкнул, опустил на всяки случай забрало, и произвёл необходимые манипуляции. Дверь начала открываться. Одновременно вспыхнул свет и с этой стороны двери. На этот раз поляризационный фильтр смягчил нагрузку на глаза. Егор огляделся вокруг. Оказалось, всё это время он находился в относительно небольшом помещении — где-то метров двадцать на двадцать…

— Ты вверх погляди, — раздался в голове насмешливый «голос». Егор поднял взгляд. Оказалось, что почти над его головой расположился маленький балкончик, на котором вольготно разлёгся Пантелей.

— Ах ты!.. — Егор не договорил. Дворянину ругаться не подобает, да и за что ругать бедное пушистое существо. Рысь всего лишь выполнял приказы.

— Ну-ну, попрошу без выражений! — Пантелей легко спрыгнул на пол. — Я к нему, понимаешь, со всей душой, даже шоколадку заготовил, а он… — рысь отвернулся, и принялся чертить что-то правой передней лапой на полу.

— Я тебе не девушка, чтобы меня шоколадками задабривать, — пробурчал Егор, но тут в животе забурчало… — Ладно, давай!

Плитка горького черного шоколада была уничтожена практически мгновенно.

— Ну вот, совсем другое дело… — довольным голосом заметил рысь. — А теперь двинули…

— Куда? — поинтересовался Белецкий, которому и в самом деле стало немного получше. Плюс «завёлся» скаф. С его экзоскелетом вполне можно было ещё побродить по подземелью даже в таком убитом состоянии…

— Вперёд и ввысь! — осклабился пушистик. — За мной!

Пантелей не соврал. Действительно, сначала шли вперёд, по наклонному тоннелю (правда, уклон у него был вовсе не ввысь, а в противоположную сторону). А потом тоннель кончился, и партнёры оказались в широком круглом зале. То есть это Егор сначала подумал, что в зале, но когда человек и рысь подошли к двум уходящим от пола и теряющимся в темноте вверху вертикальным тросам, то стало ясно, что это та самая шахта, через которую с Острова попадают в подземелье. Напарники пристегнулись к тросам. Включились лебедки, и две фигуры в скафандрах взмыли ввысь. Как Пантелей и обещал.

Подниматься по тросу оказалось медленнее, чем спускаться по нему же. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Мощности лебёдки не хватало, чтобы тянуть тело в скафандре вверх с тем же ускорением, как оно падало вниз — ускорением свободного падения. Поэтому подъём в шахте занял больше времени, чем спуск. Кстати, о времени: Егор наконец-то с момента включения комма догадался взглянуть на часы и ужаснулся: оказывается, он провёл в подземелье более полутора суток. Когда он поделился этим открытием с поднимающимся рядом рысем, тот только отмахнулся лапой:

— Это очень даже неплохой результат. Обычно на инициализацию уходит от двух до трёх суток, не считая того, что возможен и летальный исход. Так что, считай, что тебе повезло.

«Ничего себе, повезло…» — подумал Белецкий. «Попал в штрафбат, вляпался в этот эксперимент… Кстати…»

— Так я теперь, получается, телепат и телекинетик? — озвучил Егор свой вопрос.

— Ну как тебе сказать, — задумчиво ответил рысь, задрав морду, и глядя на медленно увеличивающийся в размерах светлый кружок где-то далеко вверху. — Телепат ты стопроцентно… Как и я. Но вот только «телепатить» ты можешь или с такими как я, или с такими, как ты. То есть, инициированными. И больше ни с кем. И мысли ты читать не можешь, не надейся… — Егор погрустнел. Он как раз подумал, какой успех можно иметь у женщин, если читать их мысли. — Но поверь — это само по себе уже достаточно много, — продолжал Пантелей. — По крайней мере, так считает СИБ, для которой существование группы индивидуумов, чьё общение между собой невозможно зафиксировать — уже само по себе является большой головной болью. А