Оттенки страсти - Барбара Картленд

– Ах, моя дорогая! Как же вы не поняли до сих пор! Он простит вам все на свете! Потому что он любит вас. Понимаете? Мне только сегодня вечером открылось, наконец, что такое настоящая любовь.

– Да благословит его Бог! – с нежностью воскликнула Харриет и заплакала уже по-настоящему. Мона почувствовала, что и у нее по щекам текут слезы. Кажется, у Харриет еще есть шанс все исправить. А у нее?

Глава 26

Спустя пару недель Харриет и Кортли покинули Париж и отправились на Лазурный Берег. Мона распрощалась с ними, не скрывая сожаления. Ей импонировала эта необычная пара: грубоватый ирландец, прямодушный и искренний, и утонченная Харриет с ее неуравновешенным темпераментом и целым набором очень приятных человеческих качеств, способных пробудить ответную симпатию в любом, кто познакомится с ней поближе.

Париж без новых друзей опустел. Все то время, что они были вместе, Харриет и Кортли старались, как могли, развлекать ее. Устраивали приемы и вечеринки, на которых перезнакомили Мону с большинством обитателей английской колонии во французской столице. По большей части это были люди, которых привели в Париж дела, или дипломаты, приезжавшие для участия в различных международных конференциях. Очень образованная и интеллигентная публика с обширными познаниями обо всем на свете. Общение с такими людьми было не просто интересным. Оно расширяло кругозор, обогащало и духовно, и интеллектуально. Но без Кортли и его возлюбленной Мона снова почувствовала себя в этом огромном городе одинокой. Без их заботливого покровительства общение с новыми друзьями сошло практически на нет. Все эти люди жили главным образом профессиональными интересами, общаясь исключительно в своем кругу, где все друг друга знают. Мона уже было засобиралась домой, но тут подоспело письмо от Сэлли.

Захлебываясь от радостного возбуждения, подруга спешила поделиться сногсшибательной новостью. Она обручилась с Алеком Гордоном. Свадьба должна состояться вот-вот, без промедления и отсрочки. Сразу же после бракосочетания молодые намереваются отправиться за границу. Как это похоже на Сэлли, вздохнула Мона, перечитывая письмо. Бросаться в омут с головой, даже не задумавшись о последствиях. Она готова выскочить замуж за первого встречного только потому, что ей, видите ли, захотелось съездить вместе с кем-то на Лазурный Берег.

Сперва сообщение о свадьбе озадачило Мону. Совершенно не подходящая партия для Сэлли, подумала она, беспокоясь за будущее подруги. Но по здравом размышлении она пришла к выводу, что для «новой» Сэлли, которая выковалась за минувший год в великосветских гостиных и которую она почти не знает, для этой плохо знакомой ей Сэлли брак с Алеком будет почти что идеальным. Ведь что такое Сэлли сейчас? Яркая бабочка, весело порхающая с цветка на цветок. А если присовокупить к этому ее недюжинные познания в области секса, тоже приобретенные за последнее время, да еще в сочетании с полнейшей беззаботностью натуры, в которой нет места жалости к кому бы то ни было, то о более подходящей жене для Алека и мечтать нельзя. Уж такая не даст ему заскучать! Они оба очень похожи: красивые молодые самец и самка, которых волнуют только желания их тела и только собственные страсти. Да, их супружество будет сопровождаться бурными сценами, постоянным выяснением отношений, но уж чего-чего, а скуки не будет, это точно! За каждым очередным скандалом последует не менее бурное примирение, и так все время. Жена, влюбленная в него по уши, наскучила бы Алеку в два счета. Пожалуй, он изменил бы ей еще до конца медового месяца. Но непредсказуемость Сэлли, ее наплевательское отношение ко всему на свете, легкость, с которой она бросается словами, даже не задумываясь о цене слова, все это надолго уложит ветреного мужа к ее ногам. Вполне возможно, оба эти законченных эгоиста проживут в любви и счастье до самой смерти, периодически торжествуя победу друг над другом и обожая один одного с поистине собачьей преданностью. Да, они стоят друг друга, эти двое! А, следовательно, нет причин сомневаться, что их брак может оказаться удачным.

Мона невольно усмехнулась собственным выводам и тут же принялась сочинять текст поздравительной телеграммы. А ночью она уже была на пути домой.

На следующее утро к ней прибежала сияющая от счастья Сэлли.

«Все великолепно!» – вот, пожалуй, была главная тема и лейтмотив ее речей. Причем восторги относились в первую очередь к материальной составляющей будущих торжеств. Именно это, судя по всему, впечатлило Сэлли больше всего. Прекрасные свадебные подарки, ежедневно прибывающие отовсюду, роскошь дворца, в котором обитал Алек, машина, слуги, ее будущее положение свояченицы герцога, тиара, которую она обязательно наденет по случаю своего представления ко двору, – вот что занимало все помыслы Сэлли.

– А как же Алек? – удивилась Мона. – Ты почти ничего не говоришь о нем.

– Ах, он просто душка! И папа им доволен. Мона! Ты только подумай! Да все мои подружки в Нью-Йорке умрут от зависти, когда узнают, за кого я вышла замуж!

И последовала очередная порция восторженных восклицаний.

Утро свадебного дня выдалось солнечным и ясным. Легкий морозец, переливающийся на солнце иней, проступивший на крышах домов. Правда, холодный пронизывающий ветер заставлял толпу нарядных женщин плотнее кутаться в собольи манто, а верзилы-извозчики с красными носами, чтобы окончательно не закоченеть, все время прихлопывали в ладоши. К полудню все было готово к процедуре венчания. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь разноцветные витражи Вестминстерского собора, скользили по рядам, на которых рассаживались все новые и новые гости, и освещали счастливое лицо невесты, замершей возле украшенного цветами алтаря.

Собор был забит до отказа. Разряженные, раскрашенные, надушенные и напудренные дамы в сопровождении таких же напыщенных и разодетых кавалеров, шурша шелками, позвякивая кольцами и браслетами, оживленно переговаривались между собой, занимая свои места. И никому в этой блестящей толпе, в сущности, не было никакого дела до новобрачных, готовящихся вот-вот пуститься в бурное плавание под названием «супружество».

Мону усадили в первом ряду среди самых почетных гостей, рядом с отцом невесты. Мистер Катс был важен и горд. Еще бы! Ведь отныне его дочь станет «миледи». Его жена, от избытка чувств то и дело прикладывавшая к глазам носовой платок, не забывала хладнокровно комментировать Моне некоторые подробности, касающиеся непосредственно свадьбы.

– Все кружева на платье невесты ручной работы! – с нескрываемым чувством глубокого удовлетворения сообщила она Моне, когда Сэлли появилась в центральном проходе, ведущем к алтарю, достаточно громким шепотом, чтобы ее реплику смогли расслышать и другие дамы. И Мона невольно опустила голову, чтобы спрятать улыбку.