Уничтожение - Филип Этанс

Нимор исчез среди теней под сводом пещеры.

Шквал стекла и огня утих, и Громф выбрался из-под обломков ларька. Отряхнув культю, все еще сочившую­ся кровью, хотя боль благодаря кольцу из жгучей пре­вратилась в тупую, ноющую, Громф мельком удостове­рился, что ступня повернута в нужную сторону, и приложил ногу на прежнее место.

Он крепко прижал ее и закрыл глаза. Тупая ноющая боль сменилась такой резью, что его затрясло и он за­дышал часто и тяжело. Он ощущал, как срастаются ко­сти, края рассеченных сосудов, обрубки нервов, и все это сопровождалось ураганом боли, зуда, наслаждения и снова боли, потом начала срастаться кожа, и Громф задохнулся и задрожал.

«Лич», — предупредил Нозрор.

Только тогда Громф осознал, что Дирр творит очеред­ное заклинание. Громфу пришло на ум могущественное заклятие, способное защитить его там, где сфера из по­соха окажется бессильной. Не мешкая и не раздумывая Архимаг призвал нужное количество энергии, и антима­гическое поле было готово как раз вовремя, чтобы рас­сеять лавину испепеляющего жара и ослепительного пла­мени.

Заодно оно подавило исцеляющую силу кольца.

Никакая магия не действовала больше рядом с Гром-фом Бэнром, а нога его была залечена лишь наполови­ну. Он содрогнулся, стиснул зубы и зажмурился, когда мучительная боль от изуродованной ноги растеклась по всему телу, заставив его скорчиться в агонии.

— Отличная работа, мой юный друг, но это поле рано или поздно исчезнет! — прокричал ему сверху лич.— А тем временем ты будешь истекать кровью, а я — ждать.

Громфу было не до угроз лича. Ему было слишком больно, чтобы думать.

ГЛАВА 20

Пайет сжал топорище, надеясь, что мокрая от пота ладонь сумеет удержать его, когда начнется зава­руха — а она начнется скоро. Он мельком взгля­нул на своего друга Уло и понял, что он тоже так ду­мает. Пайет даже заметил, как пальцы Уло скользят по рукоятям двух больших ножей, и догадался, что у Уло тоже вспотели ладони.

Они прибыли в Затопленный лес, чтобы заготовить бревна, заработать немного серебряных монет и разбе­жаться по своим делам. За то время, что они здесь, на их глазах умерло с десяток их товарищей. Некоторые погибли в результате несчастных случаев, чего всегда можно ожидать при валке леса, но большинство стали жертвами обитателей этих мест. В болоте водилось не­сметное количество всякой нечисти, от живых стеб­лей, увлекающих людей в водную могилу, до ящеров, которые словно назло утаскивали отбившихся лесору­бов прямо с окраин вырубки. И все же круг из фа­келов и боги знают что еще — может, даже какой-нибудь болотный этикет — не давали по-настояще­му опасным существам приближаться к их лагерю. И импровизированная таверна, где мужчины проводи­ли практически все свое свободное время, которого было не так уж много, казалась сравнительно безопас­ным местом.

И вот теперь в окно ввалились темный эльф и ка­кое-то здоровенное существо, похожее на демона, и все изменилось.

Пайет и Уло оказались прямо напротив темного эль­фа. Им обоим он представлялся просто-таки смертель­но опасным, хотя похожая на демона тварь, возможно могла натворить более страшных дел. У Пайета тряс­лись колени. И руки тоже, и челюсти свело от страха.

На другом конце общей комнаты четверо остальных лесорубов, Ансен, Кински, Линт и Аркам, очутились ли­цом к лицу с огромным демоном. Все они были воору­жены - в Затопленный лес никто в здравом уме без оружия не суется, — но их оружие выглядело таким жал­ким против огромного существа. Ансен схватил из дер­жателя на стене факел, у Кински в руках был топор, Линт надеялся удержать монстра на расстоянии остро­гой, которой бил рыбу в болотной воде, а Аркам разма­хивал перед собой топорищем. Вид у всех был перепу­ганный до смерти.

У темного эльфа имелся при себе огромный меч — Пайет никогда не видел такого огромного, — но он дер­жал его неуверенно в опущенной правой руке, царапая острием дощатый пол. Дроу был мокрый, у него были в крови лицо, нога, а может, и еще что-нибудь. Пайет никогда раньше не видел темных эльфов. На самом-то деле он всегда считал, что это все сказки, поэтому со­вершенно не в состоянии был угадать, что у этого типа на уме, но с виду тот казался слабым, измученным, мо­жет, даже при смерти.

— Ты кто? — спросил Пайет, и ему самому ужасно не понравилось, как дрожит от страха его голос. — Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно?

Как ни трудно было Пайету определить, о чем дума­ет дроу, лесоруб был уверен, что пришелец его понял. Взгляд, которым он смерил его вместо ответа, казался презрительным, нет, не столько презрительным, сколь­ко... Пайет не знал, как назвать его. Ему показалось, будто он вспомнил нужное слово — «высокомерный», но он не был уверен, правильно ли помнит, что это означает.

Дроу не ответил. Вместо этого он начал поднимать свой огромный меч, и Пайет, испугавшись, что темный эльф собирается зарубить его, взмахнул топором. Пайет всю жизнь — с одиннадцати с половиной лет — валил деревья. Он знал, как управляться с топором, и делал это быстро, сильно и точно. И все же он не подходил к эльфу ближе чем на расстояние вытянутой руки.

Пайет едва уловил движение темного эльфа. Тот вдруг очутился на пару футов правее, между Пайетом и Уло. Дроу вскинул меч, но выглядело это так, будто он защищается, а не нападает. Уло, ошалев оттого, что темный эльф вдруг оказался прямо возле него, отчаянно замахал перед собой ножами, никого при этом не заце­пив, и начал пятиться, пока не уперся в стену.

— Коли его, Уло! — проорал Пайет, но Уло, похоже, даже не услышал его.

Темный эльф шагнул к нему, опустив меч, и Пайет инстинктивно метнулся в сторону. Мощный выброс ад­реналина помог ему. Никогда в жизни он не двигался так стремительно.

Он перехватил топорище поудобнее и замахнулся на темного эльфа, который чуть отклонился назад и пропус­тил топор в нескольких дюймах от своего лица. Пайет снова перехватил топор, провел по кругу и замахнулся еще раз. Он знал, что темный эльф опять отпрянет, и был готов к этому. На самом деле он целился в точку в не­скольких дюймах позади головы дроу. Он видел сейчас только темного эльфа, и, когда топор устремился в голо­ву дроу, Пайет зажмурился в ожидании фонтана крови.

Топор вонзился, и горячая густая жидкость плесну­ла Пайету в лицо. Он крепче сжал веки, чтобы кровь не попала в глаза, и попытался выдернуть топор из че­репа темного эльфа, но тот застрял. Падающее тело ув­лекло Пайета за собой, и он медленно опустился на колени. Он ткнулся лбом в стену, и это удивило его Он не думал, что настолько продвинулся вперед. Он вытер глаза рукавом и сказал: