За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

Приятно было осознавать и то, что репутация гидов-шерпов существенно выросла. Парни из моей команды стали справедливо считаться одними из лучших альпинистов в мире. Мы совершали восхождения небольшой группой – по три, четыре или пять участников, но работали как десять быков и с усердием ста человек. Эти ребята заслужили почести, и, отдавая должное их работе, я назвал проложенный новый маршрут на вершину Шишабангмы маршрутом «Project Possible».

Сам я чувствовал, что восхождение на все восьмитысячники – лишь начало. Требовалось нечто большее… но что?

Еще полно гор, на которые я не поднимался. Нужно только выбрать, на какие пойти и как. Есть много, над чем можно работать, – над скоростью восхождений, стилем, то есть никаких ограничений в выборе. Здесь велика вероятность погибнуть, потому что теперь придется рисковать еще больше, но в этом-то и смысл: я должен раздвигать границы возможного еще дальше и делать это по максимуму. Невозможно спокойно сидеть и ждать, когда это сделает кто-то другой.

Я хочу снова достичь невозможного, оказаться на самой высшей точке, даже зная, что она может в любой момент уйти из-под ног. Это единственный способ жить дальше. Даже если он приведет к смерти.

Приложение I

Уроки, полученные в «зоне смерти»

1. Быть лидером – это не всегда делать то, что хочешь

Добравшись до базового лагеря Дхаулагири во время первого этапа проекта, я понял, что некоторые члены команды испытывают трудности. Они вымотались физически, да и моральный дух был не на высоте. Я чувствовал себя нормально, несмотря на только что сделанное восхождение на Аннапурну и проведенные спасработы, но было очевидно, что продолжать на Дхаулагири – не самый разумный шаг. Вместо этого я выяснил, что лучше для команды.

В одиночку можно работать в собственном темпе, особенно если ты быстрый и сильный, но при работе в команде товарищи скоро потеряют веру в себя. Они сочтут тебя эгоистом с большими амбициями и сволочью. Это приведет к разладу, и когда потребуется работать сообща, ничего не выйдет.

В такой ситуации лучше не злить людей, а поставить себя на их место и попытаться прийти к компромиссу. В случае с Дхаулагири я дал команде возможность несколько дней отдохнуть и расслабиться. Да, потом нам пришлось совершить восхождение при плохой погоде, но зато члены команды поняли, что я прислушиваюсь к ним. В результате они потом в течение полугода пахали по полной программе.

2. На большой горе мелочи могут значить очень много

За несколько лет занятий альпинизмом я наработал кое-какие вещи, облегчающие восхождение. Одна из них связана с дыханием. На большой высоте я всегда закрываю рот куском ткани, она защищает лицо от солнца и холода, однако с этим связано определенное неудобство, поскольку очки или маска начинают запотевать.

Поэтому пришлось дышать несколько иначе. Я вдыхаю воздух через нос, а выдыхаю ртом, губами делая так, чтобы выдыхаемый воздух шел вниз, а не на очки. При вдохе холодный воздух, проходя через ткань, становится немного теплее, это защищает горло и легкие от низких температур. Это может показаться мелочью, тем не менее это работает. Кроме того, так удается избежать обморожения пальцев – не приходится снимать рукавицы или перчатки, чтобы протереть запотевшие стекла (а это чертовски утомительно делать на высоте более восьми километров).

Вот так, заботой о малом можно добиться многого. Кто-то вникает во все детали контракта, чтобы продуктивнее работать в офисе, кто-то заботится о том, чтобы купить правильную обувь для бега и избежать мозолей. Точно так же, как с дыханием, знание, где лежит, например, защитный крем от солнца, или о том, как закреплен ледоруб, что позволяет добраться до него моментально, когда требуется, защищает меня от стресса на восхождении.

3. Нельзя недооценивать предстоящие трудности

В первый раз мне пришлось испытать это на собственной шкуре в 2015 году, и урок дался очень тяжело. Тогда, будучи еще начинающим альпинистом, я взошел на Аконкагуа в Андах (6961 метр). Это одна из семи высочайших вершин всех континентов, причем сложная для восхождения, несмотря на сравнительно небольшую высоту.

Многие начинающие, но амбициозные альпинисты, желающие попробовать себя в «Зоне смерти», сначала отправляются на Аконкагуа, полагая, что это относительно легкая гора. Во всяком случае, так считал я. Пролистав несколько путеводителей и просмотрев сотни фотографий, на которых на склоне горы запечатлены и подростки, и пожилые, я отнесся к Аконкагуа пренебрежительно. Неужели это будет трудно? Друзья, появившиеся в ходе восхождения на Лобуче Восточную и Дхаулагири, считали, что на Аконкагуа я взойду легко.

– Поднимешься только так, – сказал один из них. – Путь в базовый лагерь займет день, а затем день или два уйдет на восхождения. Ничего сложного.

Я был настолько убежден, что гора мне по силам, что даже не позаботился взять высотный костюм. В Южном полушарии в тот момент было лето. Я взял трекинговые штаны, водонепроницаемую куртку и горные ботинки. Но как только добрался до национального парка Пенитентес, начался снег.

Аконкагуа оказалась не так близко, как я рассчитывал, – путь до базового лагеря занял одиннадцать часов. Шел я один, поэтому пришлось пользоваться не только картой, но и компасом, потому что снег замел все тропы. Когда удалось наконец добраться до базового лагеря и встретиться с другими альпинистами, выяснилось, что настроение у них не очень. Несколько человек уже пытались взойти на гору, но вынуждены были отступить.

– Сейчас там очень опасно, – сказал знакомый из Международной федерации горных гидов. – Высока лавинная опасность и очень холодно.

Я подумал, что справлюсь без проблем, приобрел у одного из альпинистов ботинки, которые были гораздо лучше моих, одолжил пуховик и отправился на восхождение. В итоге то, что должно было быть простым восхождением, стало не менее изнурительным, чем подъем на восьмитысячник, и примерно в трехстах метрах от вершины я подумывал о том, чтобы сдаться.

Видимость была очень плохой. Поднимался я быстро, и вскоре началась горная болезнь. Все мои чаяния стать элитным высотником в тот момент повисли на волоске. Я был близок к тому, чтобы потерять сознание. Черт возьми. Если я не могу добраться до вершины здесь, то что тогда думать об Эвересте? Я был потрясен.

Я глотнул чаю из термоса и достал шоколадный батончик.

Нужно взойти как можно быстрее, а для этого нужна энергия.

Идя к вершине, я готов был каждую секунду развернуться. Это был хороший урок: никогда нельзя недооценивать гору, что бы