Мургаш - Добри Джуров

На ночной привал остановились на северном склоне горы Баба. Ждали Цветана и Васо и еще две группы, посланные в села с разными заданиями. На следующий день все были в сборе. Руководство провело совещание, но, когда вечер опустился на горные хребты и ожидаемой команды «Построиться» не последовало, партизаны поняли, что и эту ночь проведут на том же месте.

Уже начало светать, когда с восточной окраины леса донеслись звуки частого ружейного огня. Первый же выстрел поднял всех на ноги.

— Отделения-я-я… в цепь! — скомандовал я.

Схватив винтовки и ранцы, люди бросились на землю.

— Без команды не стрелять! — прокричал я, оборачиваясь к залегшим партизанам, которые уже щелкали затворами.

Уверенный, что все меня услышали, я позвал Мустафу, Ножичка и Алексия. Делая перебежки и прячась за деревьями, они приблизились ко мне. А «противник» продолжал пулями сбивать буковые листья над нами.

— Проберитесь по оврагу и разведайте численность «неприятеля». Доложить через десять минут.

Все трое с винтовками в руках поползли вперед. Стрельба продолжалась уже минут десять. Но вот вернулись разведчики.

— Там никого нет, бай Лазар.

Я вышел из-за укрытия так, чтобы меня увидели все, и крикнул:

— С места не трогаться!

Затем по моему сигналу огонь «неприятеля» прекратился. Через минуту к нам с винтовками за спиной подошли Цветан, Пчелинский и Васо. На этот раз они выступили в роли нападающих.

Это учение показало, что у наших партизан крепкие нервы, что они умеют выполнять приказы, не теряют самообладания даже в сложной обстановке. Военное обучение дало свои результаты. Теперь в отряде были уже настоящие бойцы, умеющие строго и беспрекословно выполнять приказ командира.

Еще до захода солнца мы направились в Буново. Поднялись на вершину Бабы, и перед нами раскинулись горные хребты и долины, приютившиеся в складках гор села и темные леса. Спустились к Буновскому лесу и к полуночи остановились на привал в одном овраге к югу от вершины Бабы. В горах над селом у нас была условлена встреча с Бойчо, которого послали на разведку. Мы с Миле поспешили на место встречи.

Вернулись к двум часам ночи. За это время наш караул задержал угольщика по имени Ангел. Было решено не отпускать его до тех пор, пока не окружим село. Охранять задержанного оставили Мустафу и Здравко. Утром Цветан, Пчелинский, Караджа, Миле и я пошли наметить план нападения.

Остановились на одном высоком пригорке над Буново. План операции был уже уточнен, когда на полянке за лесом, где находился наш отряд, я заметил каких-то людей. Всмотрелся. За плечами у них ружья. Полицейские. Немного в стороне мы обнаружили еще двоих, на противоположном хребте — еще несколько человек. В общем их было не больше десяти — пятнадцати. Мы решили устроить засаду. К шести часам полицейские ушли, а мы спустились в овраг, к перекрестку двух дорог. Однако полицейские прошли по другому пути. Увидев, что ждать больше не имеет смысла, мы вернулись к отряду и узнали, что угольщик сумел обмануть своих сторожей, шмыгнул в кусты и исчез. Очевидно, он-то и навел полицию на наш след.

Я посмотрел на товарищей. От вчерашнего хорошего настроения не осталось и следа. Неужели придется вернуться, не сделав ничего, и отказаться от хорошо продуманной операции?

Я встретился взглядом с Гетманом. «Если эта операция окажется неудачной…» — вспомнил я.

Руководство собралось на совещание. Бойцы вокруг с нетерпением ждали нашего решения. Когда мы поднялись, все обступили нас.

— Завтра займем Буново! А теперь готовьтесь в дорогу. Здесь оставаться на ночевку нельзя!

Если бы Цветан сказал, что придется идти быстрым маршем всю ночь, никто бы не возразил. Главным было: «Завтра займем Буново!»

Все утро мы провели, наблюдая за селом. Никакого движения не заметно. К двум часам дня собрали наших людей, всего около тридцати пяти человек, и познакомили их подробно с планом операции.

Около четырех часов дня Караджа и я вошли в село. Я был одет туристом, а Караджа — в военной форме. Пятью минутами позже одно отделение под командой Миле, вооруженное винтовками, последовало за нами, чтобы, если завяжется перестрелка, прийти на помощь.

Пройдя мимо первых домов, мы с Караджой закурили и, остановив одного из местных жителей, попросили отвести нас к кмету, словно бы по важному делу. Человеку и в голову не могло прийти, что мы партизаны, он спокойно разговаривал с нами по дороге к сельской площади.

— Вот управление…

Мы втроем вошли внутрь. В коридоре я вынул пистолет и приказал нашему проводнику показать комнату кмета. Караджа должен был справиться с остальными в соседней комнате.

В комнате кмета сидели трое — писарь, секретарь и лесник. Кмет куда-то вышел.

— Руки вверх!

Все трое молча и послушно встали и подняли руки, Я наскоро объяснил, что село окружено партизанами, обыскал их и отобрал оружие. То же самое сделал и Караджа в соседней комнате. В это время к нам подошла группа Миле.

Управление было в наших руках. Спустя немного весь отряд, разбитый на несколько групп, подошел к площади перед управлением. А затем сельский глашатай начал по нашему приказу бить в барабан. Улицы мгновенно наполнились народом.

«Крестьяне-е-е! Село Буново занято партизанами-и-и! Приглашаем всех на общее собрание-е-е! Партизанский командир там произнесет ре-е-ечь! Каждое семейство пусть возьмет с собой посуду, так как партизаны будут раздавать масло и сыр!»

Все село собралось на площади. Я осмотрел людей. Женщины и молодые девушки под фартуками прятали кастрюли и миски, в которых можно отнести домой масло.

Пока Цветан произносил пламенную речь — а он был прирожденным оратором, наши ребята открыли склад сыроварни. Арестованные служащие общинного управления начали выносить кадушки с маслом и круги сыра. Вскоре наши два бойца привели арестованного кмета.

Закончив речь, Цветан сообщил, что отряд осудил предателя угольщика на смерть. А что скажет народ?

Площадь заволновалась. Все знали, что за предательство полагается расстрел. Но одно дело — понимать это и совсем другое — когда от твоего решения зависит жизнь человека.

Добр и сердечен наш народ. Вперед вышли несколько человек. Они сурово порицали предателя, но все же просили смиловаться над ним. «Бедный человек, кормит шестерых детей!» Как говорится, глас народа — глас божий, и мы решили не расстреливать угольщика: пусть на всю жизнь запомнит, что односельчане спасли его от смерти.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

Усевшись на груды хвороста, партизаны из четы «Бойчо Огнянов» слушали Тодора Живкова — Янко, представителя окружного комитета партии. Собрались все, кроме часовых.

— …Битва на Курской дуге лишит фашистов возможности вести крупные