В тени - Анна Морион

в ответ, лишь сухо поблагодарил ее за прекрасные пожелания и поздравления, а затем сказал, что его ждут неотложные дела и поспешно удалился. Это странное неприветливое поведение не укрылось от стоящего рядом сэра Уолша, который тотчас понял, что жених миссис Бригиды женится на ней отнюдь не по любви, ведь сердце этого мужчины уже занято ее лучшей подругой. Но сэр Уолш был деликатен и умен, поэтому не стал задавать лишних вопросов ни Альеноре, ни прелестной рыжеволосой нимфе Бригиде, красотой и персоной которой был восхищен и очарован.

Лорд Нортон не солгал: эта девушка, с глазами василькового цвета, белоснежной кожей и медными волосами, была бесподобной, и даже его возлюбленная Альенора не была равной ей по красоте. Года, проведенные Бригидой на берегу моря, с его свежим полезным воздухом, придали ей сил, ее щекам румянец, а глазам блеск, отчего она стала еще краше. К тому же любовь к Вильяму и томное ожидание дня, когда она станет его супругой, делали будущую миссис Тьюри настоящей языческой богиней красоты Афродитой на этой грешной земле.

Когда Альенора представила подруге лорда Уолша, тот не стал отнимать у девушек много времени и после короткой беседы, принеся свои искренние поздравления, сказал, что желал бы немного одохнуть от долгой дороги, тем самым любезно предоставив им возможность уединиться в покоях миссис Бригиды, чтобы излить друг другу душу, посплетничать и обсудить тревожащие их вопросы.

— Три года от тебя не было ни строчки! Бригида, если бы ты только знала, с какой грустью я следила за тем, как другие девушки при дворе получают записки и письма от родных! Признаться, я уже было подумала, что в монастыре тебе отказывают в бумаге и чернилах, и желала написать самой матери-настоятельнице! — с некоторым упреком заметила Альенора, когда девушки заперлись в богатых уютных покоях Бригиды.

— Мне так жаль… Прости меня, — только и смогла ответить на это Бригида и нежно улыбнулась. — Я не знала, что делать и что чувствовать. Ты так любила своего брата, и мне казалось, что моя помолвка с Вильямом причинит тебе боль…

— Ах, глупенькая! Филипа нет уже три года! Не оставаться же тебе вдовой до конца жизни, — пожала плечами Альенора, скрыв от подруги то, что еще совсем недавно она действительно была ранена счастливой новостью Бригиды. Однако так как сэру Уолшу удалось убедить мисс Нортон в том, что ее неприязнь к этому событию ошибочна, теперь она всем сердцем радовалась тому, что ее любимая Бригида наконец-то обретет семейное счастье с тем, кого еще давно выбрало ее сердце. Альенора чувствовала перед подругой вину за то, что посмела усомниться в ее чести и верности Филипу, и желала извиниться за это, покаяться, но она знала, что это ее покаяние лишь навредит и застелет безоблачное солнечное небо Бригиды черной тучей уныния.

— Я ошибалась… Прости меня, моя дорогая, — мягко сказала Бригида, подумав, что невольно оскорбила Альенору. — Давай забудем обо всем, что было сказано мною… Но поделись же скорей! Этот красавец сэр Уолш — твой возлюбленный?

— Этот красавец — самый надоедливый мужчина в мире! — весело рассмеялась на это Альенора. — Мой возлюбленный! Пусть мечтает о том, чтобы я удостоила его этой высокой чести!

— Но, милая, вы ведете себя так открыто, что от моих глаз не укрылись чувства, искрящие между вами, — хитро усмехнулась Бригида. — Он смотрит на тебя с таким жаром в глазах, будто видит перед собой не обычную девушку, а девушку, вылитую из чистого золота! Да и ты, моя дорогая… Когда ты обращаешь на него свой взгляд, твои голубые холодные глаза теплеют…

— Кажется, тебе пора писать сонеты, моя дорогая сестра! — воскликнула восхищенная красивыми словами и фразами подруги Альенора, и, глубоко вздохнув, с легкой улыбкой призналась: — Ничего от тебя не скрыть… Порой мне кажется, что в моем сердце нет ни капли нежности или любви к этому мужчине… Даже больше, я чувствую чистую ненависть, когда он в который раз вслух размышляет о предназначении женщины и не желает слушать моего мнения. Женщина создана для того, чтобы быть тенью мужчины, считает он. Она должна быть хорошей послушной супругой, матерью детей и…

— Но, милая, разве в его словах нет истины? Господь создал нас, женщин для того, чтобы мы подчинялись нашим супругам. Отец Небесный говорит на об этом в своей Святой книге, — мягко перебила подругу Бригида. Взгляды сэра Уолша были ей близки, и она не понимала, в чем же он неправ.

Бригида помнила о странных представлениях Альеноры о жизни и своем поле, но не знала, что, за три года, которые ее подруга провела во дворце, Альенора не только утвердилась в нежелании жить в тени супруга, но и начала презирать мужчин, которые, как сэр Уолш, считали женский пол слабым и немощным, неспособным ни к каким другим ролям, кроме как жены, матери и личной прислуги своего супруга. В отличие от нее, Бригида не только принимала такое униженное положение женщин в мире мужчин, но и желала его всем своим сердцем. Разве это не радость — быть супругой? Разве не радость дарить жизнь детям и отдавать им всю себя? Разве это не счастье — прислуживать своему мужу, защитнику и отцу ваших общих детей? Скоро она будет в объятиях Вильяма… Будет делить с ним ложе и родит его детей… Бог услышал ее молитвы и подарил ей новую жизнь, которую она до конца своих дней проведет рядом со своим любимым супругом, будет ему опорой и самой верной помощницей.

— А что во всем этом приятного? Ложиться в постель по приказу мужа? Зависеть от его мнения и выполнять его приказы? Бригида, дорогая моя, мы не собаки, чтобы с восхищением следить за каждым движением хозяина и благодарить его за каждую кость, брошенную нам с обеденного стола, — серьезным тоном ответила мисс Нортон своей подруге, в свою очередь, не понимая, как может Бригида оставаться такой слепой.

Речи Альеноры неприятно изумили Бригиду, а наивность и слабость Бригиды неприятно изумили Альенору. Девушки молча смотрели друг на друга и думали лишь одно: «Как она изменилась! Какие нелепые мысли живут в ее разуме!».

— Но ты должна рассказать мне, как так случилось, что ты променяла монастырь на Вильяма Тьюри? Признаться, получив твое письмо, сперва я не поверила этой новости. Но я счастлива за тебя! Я так рада, что ты вернулась в Англию, и что тебе не нужно будет носить монастырскую робу! Теперь мы можем навещать друг друга так часто, как только сможем, —