Песочные часы - Майра МакЭнтайр

— Его так звали в детстве, — пробормотала Кэт.

— Я увидела его вчера, но дошло до меня только сегодня утром. Раньше я думала, что он — рябчик, до тех пор, пока не ткнула в него пальцем. Он не исчез. Он оказался каким-то… наполовину твердым.

Лайем подался вперед, положив руки на колени. На его обручальном кольце были выгравированы знаки бесконечности. Наверное, именно оно позволило ему вчера попасть в настоящее вместе со мной.

— Когда ты увидела его впервые?

— В день открытия ресторана. Недели две назад.

С тех пор прошла целая вечность.

— Жил у тебя в спальне… все время? Как он к тебе являлся? — спокойно спросил Лайем.

— Он то показывался, то исчезал, — вздохнула я. — Собственное тело казалось мне тяжелым от стыда и раскаяния. — Теперь я понимаю, что в моей комнате, наверное, есть мост, которого я раньше не могла увидеть. Полагаю, он им и пользовался. И быстро скрывался за завесой.

— А при Майкле ты его видела? — поинтересовалась Кэт.

— Нет. Но один раз я встретила его, когда была одна в лофте Майкла. Джек сказал, что он за ним наблюдает. У моей спальни с комнатой Майкла общая стена… была. — Я опустила взгляд вниз и принялась считать желуди. Я старалась не думать о кровати, в которой он спал. И о том, как меня к нему тянуло даже через бетонную преграду. — Наверное, эта завеса в оба лофта попадает.

Лайем погладил бороду. Наверное, он всегда так делает, когда нервничает, как Майкл, например, крутил кольцо на пальце. Это воспоминание было как острый нож.

— Но как? — Лицо Кэт стало совсем серым. — У него нет гена, позволяющего путешествовать.

Лайем встал и принялся расхаживать туда-сюда.

— Ходят слухи, что путешествовать можно даже без специального гена, но это противоречит всем принципам, которых придерживаются «Песочные часы», то есть законам природным и человеческим. И расплата будет страшной.

— Лендерсу плевать на все законы. — Калеб ударил кулаком по стволу дерева, и на нас посыпались листья. — Им движут лишь корыстные интересы.

— Что за расплата? — спросила я у Лайема. — Кто заставит его платить?

Он остановился:

— Среди прочих сама Вселенная.

— Рябь меняется. Я раньше видела людей только поодиночке, а теперь целыми группами, да еще и с каким-то антуражем. Я думала, что и Джек из них, или что-то новенькое, еще непонятное.

— Ты видишь целые сцены? — Лайем посмотрел на меня так пристально, что у меня сжалось сердце. — По нескольку человек?

— И что это означает? — напряженно спросила я.

— Я не уверен, — ответил он, — но если рябь усиливается, просачиваясь сквозь ткань времени, то у нас есть более серьезные поводы для беспокойства, чем Джонатан Лендерс.

Я не представляла, как справлюсь с чем-то серьезнее Лендерса.

Даже с учетом того, что Лайем жив и готов снова взять бразды правления «Песочными часами» в свои руки, Джек все равно очень много знает, он слишком опасен. Ему известно все обо мне, о моей семье. У него папка с именами и адресами людей, наделенных особыми способностями. Независимо от того, была ли я лично для него мишенью или нет, я не сомневалась, что он попытается использовать всех, кто упомянут в списке Лайема.

— Надо его найти. — Калеб пнул ногой только что упавшие с дерева листья. — Идемте в лофт Эм, вытащим его с моста.

— Я думаю, его там уже нет. Он со мной попрощался. — Я перевела взгляд с Калеба на его отца: — Лайем, вы сказали Кэт, что лаборатория взорвалась. За секунду ее не стало. Вы видели тех, кого видела я? Кто наблюдал затем, как она горела?

Лайем кивнул:

— Я надеялся, что о ней никто не узнает.

— О ней? — перебил его Калеб. — У Лендерса была сообщница?

— Думаю, она не осознавала, что творит, — тихо сказал Лайем. — Я считаю, что ее использовали.

— Кто она? — взволнованно спросил Калеб. Все молчали, дав ему возможность методом исключения вычислить все самому. Он выругался — такие слова не каждый день услышишь — и в конце ядовито добавил: — Сука.

— Сын…

— Ава приехала сюда, якобы чтобы свести свой талант на нет, — возмущался Калеб. — И это уже выглядело довольно подозрительно. А теперь ты защищаешь ее, после того как она эти свои возможности использовала для того, чтобы взорвать тебя?

— Значит, она умеет разжигать огонь? — У меня перед глазами предстал образ маленькой Дрю Берримор. Личико светловолосой малышки с красивыми губками не имело ничего общего с образом гламурной красотки Авы. Калеб выбрал ей неправильную кличку из Кинга.

— У Авы многоуровневый дар, — ответил Лайем. — Нам кажется, что она может перемещать объекты во времени.

— Вам кажется? То есть точно вы не знаете? — удивилась я.

— Как и сказал Калеб, Ава обратилась в «Песочные часы», чтобы избавиться от своих способностей. Я ее решения никогда не оспаривал, я лишь пытался сделать ее жизнь легче, чем дома. А у Лендерса, как оказалось, были свои планы. И немалое влияние.

— И как выдумаете, где Ава сейчас? — спросила я.

Калеб застонал от боли и возмущения, и на нас снова обрушился дождь из листьев.

У Лендерса были помощница, деньги и список людей, наделенных особыми возможностями.

— Он говорил, что хочет защитить меня. И я чуть не купилась. — Я вспомнила, как Лендерс смотрел на меня в тот ужасный день, и мне стало страшно, я закрыла глаза и постаралась изгнать из памяти его лицо. — Наверное, то же было и с Авой.

— Он умеет убеждать, — сказал Лайем.

— Он за мной наблюдал. А теперь они с Авой пропали, а Майкл мертв.

Они так просто не уйдут. Я сделаю все, что потребуется, чтобы до них добраться. Я буду жить жаждой мести, а как только удовлетворю ее… тогда и посмотрю, что делать дальше. Я изо всех сил старалась держаться за остатки здравого смысла, но он от меня ускользал, а потом, наверное, мне даже Калеб уже не поможет. Мне надо было остаться одной и подумать.

Оставив Калеба и Лайема на улице, я поднялась в комнату Майкла. Через несколько секунд в дверном проеме показалась голова Кэт.

— Эмерсон, я…

Я подняла дрожащий палец, прося ее помолчать.

— Не делай этого. — Кэт нахмурилась, на лбу пролегли глубокие морщины. — Тебе нельзя замыкаться в себе — это вредно.

— Ты не представляешь, о чем говоришь. — Я горько усмехнулась.

— Расскажи мне, что ты чувствуешь. Поговори со мной. — Кэт очень за меня волновалась, почти как мать за свое дитя. — Прошу тебя.

Это «прошу тебя» меня и зацепило.

— Я его больше не увижу. Я столько всего не успела сказать, хотя после того, как мои родители… я клялась себе, что недосказанностей в моей жизни больше не будет. Но не получилось. А теперь его нет.