Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов

Охрану КП и аэродрома сначала осуществляли бойцы из 3-го истребительного батальона Седова. По мере прибытия десантников охрана менялась на них, а «истребители» уходили в резерв штурмовых подразделений в городе. Высадка десанта проходила успешно. Все три аэродрома работали устойчиво. Противник попыток их вернуть и воспрепятствовать высадке десанта не предпринимал. Во время посадки несколько самолетов ТБ-3 повредило шасси, но их быстро убрали с полосы, чем обеспечили возможность бесперебойной посадки остальным бортам. Генерал Левашов должен был прибыть во второй волне, но его штаб, прибывший с первой волной десанта, сразу по приземлении начал руководить действиями своих подразделений. Десантники после высадки работниками штаба направлялись на захваченном транспорте по заранее определенным объектам. Подразделения нашей бригады должны были высаживаться в третьей волне, по предварительным расчетам это должно было произойти под утро. Для меня дел в штабе группы не нашлось, а сидеть в выжидании почти шесть часов в той обстановке я посчитал неправильным. Я и не выдержал и с разрешения генерала Константинова вместе с «истребителями» пошел на КП Седова посмотреть, что к чему. Рассчитывал, что вернусь на аэродром к прибытию самолетов из Москвы.

У командира роты с собой был маршрут движения, и он в сопровождении проводника из числа местных жителей довольно быстро вел наш отряд к нужному месту. По пути движения на всех перекрестках у импровизированных баррикад стояли бойцы Седова, которые вместе с подпольщиками зачищали жилые кварталы от пособников врага. Действовали они под видом сотрудников гестапо, забирали нужное лицо, сажали в грузовую машину и там уничтожали. Прикрывали их пулеметные расчеты. Меня поразило как быстро, четко, без лишних слов, гама, движений действовали бойцы. Они были одеты в бело-серые маскировочные костюмы. Отличительным знаком для своих были черно-белые повязки на левом рукаве. КП Седова был размещен в одном из уцелевших домов недалеко от площади Свободы. Самого комбата на месте не было, он в это время руководил штурмовой группой захватывавшей узел связи расположенный в Старостинской слободе. Вместо него на КП руководил действиями подразделений начальник штаба Алексеев.

Свое ранение я получил при штурме здания «1-ой Советской гостиницы», где находилась управа Белорусской народной самопомощи и курсы Абвера. Напросился в группу старшего лейтенанта Сафонова и наверное только мешал остальным. Хотя они мне этого и не говорили. Да и некогда им было. Штурм был стремительным, предельно жестким, пленных «штурмовики» старались не брать, раненых врагов добивали. Зачистка велась сверху вниз. С учетом того что первый этаж был захвачен нами сразу, а лестницы и коридоры были взяты пулеметчиками под полный контроль немцам и их пособникам деваться было просто некуда. Они пытались выпрыгивать в окна, но и это Сафоновым было предусмотрено. Блокирующая с улицы группа была оставлена именно для этого. Никто не смог уйти, их расстреливали еще до того как они смогли встать на ноги. Когда мне показалось что все закончено, я без напарника заглянул в одну из комнат на втором этаже, а там скрывавшийся за шкафом полицай успел выстрелить в меня первым, но смог зацепить только руку. Я был точнее. Ох, и досталось мне от сержанта, что руководил зачисткой помещений! Стыдно вспоминать! Меня еще никогда так матом не чихвостили, под ватником петлиц то видно не было. Вот он мне и высказал. Да еще и в морду заехал кулаком, чтобы запомнил как себя надо вести, говоря при этом, что дураков только так и надо лечить! Правда, потом извинился, когда перевязывал мне руку. Так что я на него не в обиде. В нашей штурмовой группе погибло несколько человек, и примерно треть получила ранения. Старший лейтенант сразу же организовал круговую оборону, а меня с посыльным и тяжелоранеными отправил на КП батальона. Я уже говорил, что бойцы действовали как бы автоматически. Вот вам пример этого. Еще до того как Сафонов отдал приказ занимать круговую оборону часть его бойцов, тех кто не был занят повторной зачисткой помещений, сборе трофеев и перевязывании раненых уже это делал. С завершение боя блокирующая группа добила раненых на улице и войдя в здание тут же стала занимать оборонительные позиции. Честно скажу, меня поразило то, что они выбирали для себя совершенно неожиданные места. Снайпера сразу же поднялись на верхние этажи, пулеметчики туда, где был больше обзор прилегающих улиц и заданий. Каждый делал свое дело без команды, без криков и понуканий словно делали привычную работу и это сразу же после боя, в котором погибло несколько сот человек!

— Понятно. Вот вы говорили, что бойцы Седова не берут пленных и добивают раненых, а ведь это неправильно.

— Наверное, я неправильно выразился. Действительно во время штурма и последующей зачистке они это делали. Это связано с тем что в той обстановке любой не уничтоженный враг представлял собой опасность для штурмовой группы. Сбор пленных и их охрана отвлекали бы бойцов от выполнения поставленной задачи. Кроме того никого из ценных носителей информации в здании гостиницы не было. Согласитесь, что может ценного знать обычный сельский полицай? Ничего! А вот офицеры, сотрудники Абвера и СД те представляли оперативный интерес, но для их захвата были выделены отдельные люди и группы.

— Мне понятна ваша позиция Михаил Иванович. А как вы увиделись с Седовым?

— С Седовым я встретился уже после захвата бункера и трехэтажного здания на ул. Свободы д.14, где размещался генеральный комиссариат округа «Белорусь». Там — то мне от него и досталось.

— Бои в городе были тяжелыми?

— Да. Шли весь день. Мы применяли весь спектр вооружений, в том числе танки, огнеметы, минометы, автоматические гранатометы и мортирки. Немцы явно не были готовы к таким событиям. Хотя у них на случай восстания военнопленных были подготовлены оборонительные позиции в городе, казармах и на остальных объектах. Но занять они их не успели. Значительную часть ДОТов, перебив дежурные пулеметные расчеты, мы к тому времени уже захватили. Кроме того лишив гарнизон значительной части офицеров и связи с командованием мы обрекли его на поражение. Тем не менее, немцы и их пособники сопротивлялись до конца. Как военные, так и гражданские. Пытались контратаковать и соединить очаги сопротивления. Очень надеялись на помощь извне и потеряли время, когда можно было покинуть город. В плен попало немного. Надо признать, что наши бойцы и не старались брать пленных, выкашивая своим огнем все вокруг словно каленой метлой.

— Вы знаете, как был захвачен узел связи ГА «Центр»?

— Да. Специально интересовался у бойцов из штурмовой группы, а потом днем сам побывал на месте. Седов признался, что штурм и захват бункера был с его стороны полной авантюрой. Хотя я бы этого не сказал. Действовали они действительно на грани фола. В нескольких кварталах от объекта находились несколько крупных подразделение врага, готовых оказать помощь гарнизону бункера. Надо признать, что Седов довольно творчески переработал опыт штурма ДОТов времен Финской войны.

Чтобы подобраться поближе к объекту и охране использовались трофейные грузовики, двигавшиеся в колонне. Один из автомобилей якобы заглох и остановился недалеко от въездных ворот. Практически сразу оттуда из бесшумного оружия был открыт огонь по часовым и дежурному пулеметному расчету в ДЗОТе, что прикрывал их. Облегчило задачу снайперам то, что посты освещались и часовые были не в караульных тулупах, а часовой у ДЗОТа решил размять ноги. Как только внешняя охрана была уничтожена, на территорию ворвалась команда егерей. Их задачей был захват ДЗОТа у ворот и уничтожение ближайших патрулей и солдат врага. Точных сведений о расположении остальных огневых точек и часовых как я понял, не было. Тем не менее, Седов при инструктаже сказал бойцам о наличии на объекте еще минимум трех ДЗОТов, бетонном ДОТе, пяти постах и пары патрулей. Примерно так и оказалось. Только постов было на один больше. После захвата первого ДЗОТа, егеря смогли захватить несколько пленных. Допрос пленных велся в автомашине за территорией объекта, поэтому поднять шум никто не успел. Седов их быстро добросил, они и дали сведения о расположении остальных постов, ДЗОТов, казарм и иных помещений. Неожиданным было нахождение на объекте большого числа женщин из числа обслуживающего персонала узла связи. Они жили в отдельном бараке недалеко от столовой. Пленные пояснили, что вход в бараки на ночь не запираются и около них есть дежурный, что офицеры живут в отдельном бараке, что все объекты узла связи, посты и ДЗОТы между собой связаны телефонным проводом. ДОТ не занят. В ДЗОТах на берегу реки находились дежурные пулеметные расчеты. Обслуживанием узла связи занималась отдельная рота связи. Входы в бункер охранялись парными часовыми, были посты и внутри объекта. Пленные нарисовали схему бункера и пояснили, что где там находится. Сам бункер представляет собой одноэтажное подземное помещение с тремя входами. По центру — длинный и широкий коридор. В одних комнатах стоят передатчики с приемниками, аппаратура дальней связи, в других — шкафы с телефонными аппаратами и боксы с кабельными вводами. Каждая комнаты — площадью около 20 квадратных метров. Узел может запитываться электричеством автономно — от дизельных электростанций, расположенных там же в бункере. Дежурная смена состояла из 30 человек связистов при двух офицерах и отделения охраны. Часть смены связистов состояла из женщин.