Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов

С самими партизанскими отрядами тоже проблем хватало. Разрозненные и малочисленные отряды укрывались в труднодоступной местности, не пользовались поддержкой населения, не располагали необходимой силой, средствами связи и огневой мощью. Если удавалось наладить с ними взаимодействие, то для многих отрядов это было спасением от неминуемой смерти. Часто под именем «народных мстителей» в лесах действовали группы мародеров, грабившие местных жителей и убивавшие прятавшихся евреев. Приходилось вести сними борьбу, разоружать и уничтожать.

Так что сил и средств для проведения восстания достаточно. Для штурмовых групп были подготовлены проводники, хорошо знающие объекты атаки и подходы к ним. Намечалось, что одновременно с нашим ударом по зенитным батареям и захватом аэродромов начнется восстание в городе. Ударный отряд подпольщиков должен был захватить склады с оружием и боеприпасами. Группы подпольщиков и партизаны должны были вывести из строя телефонную связь, атаковать комендатуру, здания охранной полиции, жд. вокзал, казармы войск гарнизона, латышской роты СД и литовского полицейского батальона, окружного комиссариата, штаб танковых войск, все лагеря для военнопленных находящиеся в городской черте, завод имени Октябрьской революции и танкоремонтные мастерские. По имеющимся сведениям среди пленных много танкистов, готовых принять участие в боях. Именно поэтому захват мастерских и складов с боеприпасами и ГСМ были первоочередными целями.

Предварительно штаб планировал восстание на 4 утра 4 января. К этому времени все должно было быть готово. Партизанские отряды успели бы передислоцироваться ближе к городу и поддержать восстание. Численность партизанских отрядов была около 1700 человек, располагались они на востоке, юге и юго-востоке от Минска. Однако, Москва изменила сроки начала восстания и дала указание подготовить масштабные удары по жд. и автомобильным перевозкам врага, мостам, автодорогам и жд. линиям. А следом прислало нас.

Каюсь, изменение даты было на моей совести. В ходе подготовки плана операции случайно вспомнилось, когда-то давно читанное о предательстве бывшего шифровальщика одного из соединений РККА Бориса Рудзянко. В сентябре 41-го он раненым попал в плен и был вывезен в Минский лазарет для военнопленных. Одна из связанных с подпольем медсестер Ольга Щербацевич, его спасла, вылечила и со своим сыном отправила к партизанам. Однако немцы их перехватили и Рудзянко струсив, сдал своих спасителей. В октябре всех выданных предателем патриотов повесили. Исполняли казнь литовцы из 12 полицейского батальона майора Антанаса Импулявичюса. Сам Рудзянко был завербован абвером и направлен в лагерь для военнопленных. Именно он втеревшись в доверие к лагерным руководителям восстания смог узнать дату и время. Узнав это немцы устроили резню причастных к подготовке восстания, с января по март 1942 года в Минске было уничтожено 9 тыс. военнопленных и около 1 тыс. гражданских лиц. Кроме того служба радиоперехвата абвера в течение 23 дней регистрировала все переговоры подполья с Москвой и Ленинградом и знало о планах восстания. Я этого допустить не мог и поэтому настоял на иной дате. Естественно, рассказывать об узнанном в будущем я никому не стал. Обосновав дату восстания наступлением наших войск под Москвой и праздничным мероприятиям немцев. Восстание было назначено на Католическое Рождество…

Глава 33

— Михаил Иванович я хотел бы услышать от вас, как непосредственного участника событий в Минске, оценку деятельности штурмового батальона Седова.

— Товарищ Берия моя оценка может быть только одна и она положительная. Командный состав и бойцы батальона действовали очень грамотно, слаженно и уверенно, мелкие недочеты не в счет. Месяцы усиленных тренировок сделали свое дело. Руководству батальона удалось добиться главного от своих подчиненных — слаженности в действиях, умении действовать в сложной обстановке уличных боев, самостоятельно принимать нужные и своевременные решения. Бойцы, по-моему, даже не замечали, что многое делали автоматически. Взаимовыручка и взаимопонимание у них выработано как ни у кого другого. Отсюда и результат — успешный захват столицы Белоруссии и его жд. узла, разгром довольно крупного гарнизона противника, освобождение из плена десятков тысяч наших граждан.

— Что ж. Это конечно хорошо, но ведь без помощи местных товарищей, партизан, десантников генерал-майора Левашова и подразделений вашей бригады, один батальон Седова этого сделать бы не смог!

— Не смог бы. Хотя, после увиденного в Минске, до конца в этом неуверен. У меня сложилось впечатление, что штурмовой батальон Седова с приданными подразделениями истребительных батальонов, даже без подразделений тяжелого вооружения смог бы это сделать самостоятельно. Возможно, во мне говорят мои эмоции, но анализ действий подразделений участвовавших в боях за Минск это подтверждает. До Минска я всего несколько раз был в батальоне, видел тренировки личного состава подразделений. Учебный процесс командованием батальона был организован хорошо. Бойцы группами и парами отрабатывали действия по захвату зданий, тренировались в стрельбе и т. д. Делали они это хорошо, но это были просто тренировки, как они себя поведут в боевой обстановке было не понятно. В Минске же я увидел все и организацию разведки, и подготовку к бою, и штурм объектов, и зачистку зданий от врага.

— Насколько я знаю, вы лично участвовали в городских боях!

— Пришлось. Хотя Седов и ругался на своих бойцов допустивших это. Да и мне от него досталось.

— Хороши же у вас подчиненные, товарищ полковник, если они вас могут отчитывать!

— Было за что вот и ругались. Я сам виноват! Нечего было лезть впереди батьки в пекло. Не хватило опыта и тренировок, потому и получил пулю в руку.

— Как проходил штурм и где вы получили ранение?

— Штурм города начался с захвата аэродромов, для обеспечения высадки десанта посадочным способом. Как проходил захват аэродромов сказать не могу. Нас доставили на аэродром «Липки» уже после того как все закончилось и шла повторная зачистка объектов. Захват был произведен с применением холодного и бесшумного оружия. Те помещения, в которых располагалась охрана аэродрома, казармы летно-технического состава, служб обеспечения были залиты кровью. В отделении лагеря, что был на аэродроме, содержалось порядка 300 наших пленных. К нашему прибытию в отношении них бойцами Седова уже проводился «фильтр». В развернутом в одном из ангаров госпитале находилось около 20 раненых бойцов. Сначала здесь же было место и для штаба, затем он был перемещен в штабе люфтваффе очищенный от трупов врагом. Здесь был развернут командный пункт и узел связи группировки. Седов запретил всему командному составу группировки незадействованному в руководстве боевыми и штурмовыми группами выдвигаться в город до его полной зачистки от врага. Мы должны были оставаться на аэродроме, куда высаживались десантники Левашова Информацию о продвижении штурмовых отрядов, захвате объектов и действиях в городе мы получали по радио и от посыльных из штурмовых групп. Мотострелки, одетые в немецкую форму, двигаясь на трофейных автомашинах, уничтожив вражеские посты и охранение, за несколько часов взяли город в кольцо и установили свои блокпосты. С наступлением темноты ударные группы штурмовиков, тоже в немецкой форме, действуя внутри города, без шума уничтожили полицейские посты и немецкие патрули. К полуночи были захвачены все аэродромы, большинство зенитных батарей вокруг и в самом городе, часть складов, танкоремонтный завод, ряд важных ДОТов и ДЗОТов прикрывавших Московскую дорогу, несколько городских отделений лагеря для военнопленных. Подразделениями Седова с тяжелым вооружением и ударными группами подполья блокировались казармы гарнизона; дома, где жили немцы и их прихвостни; объекты врага. На танкоремонтном заводе было захвачено около сотни танков и освобождено около 2 тысяч наших пленных. Часть танков была в боеготовом состоянии, на складах завода для них хранился боекомплект. Экипажи для танков были сформированы из бывших пленных, командирами боевых машин были назначены бойцы Седова. Десяток танков, получивший боекомплект, выдвинулся на позиции, которые указывали командиры боевых участков, опять-таки назначенные из числа бойцов Седова. Складывающаяся обстановка говорила о том, что все идет по плану и штурмовые группы успешно продвигаются к центру города. Нам очень помогло то, что немцы довольно широко отмечали наступление католического Рождества. Поэтому продвижение по городским улицам автотранспорта и штурмовых групп проходило для врага почти не заметно.

Охрану КП и аэродрома сначала осуществляли бойцы из 3-го истребительного батальона Седова. По мере прибытия десантников охрана менялась на них, а «истребители» уходили в резерв штурмовых подразделений в городе. Высадка десанта проходила успешно. Все три аэродрома работали устойчиво. Противник попыток их вернуть и воспрепятствовать высадке десанта не предпринимал. Во время посадки несколько самолетов ТБ-3 повредило шасси, но их быстро убрали с полосы, чем обеспечили возможность бесперебойной посадки остальным бортам. Генерал Левашов должен был прибыть во второй волне, но его штаб, прибывший с первой волной десанта, сразу по приземлении начал руководить действиями своих подразделений. Десантники после высадки работниками штаба направлялись на захваченном транспорте по заранее определенным объектам. Подразделения нашей бригады должны были высаживаться в третьей волне, по предварительным расчетам это должно было произойти под утро. Для меня дел в штабе группы не нашлось, а сидеть в выжидании почти шесть часов в той обстановке я посчитал неправильным. Я и не выдержал и с разрешения генерала Константинова вместе с «истребителями» пошел на КП Седова посмотреть, что к чему. Рассчитывал, что вернусь на аэродром к прибытию самолетов из Москвы.