Стальная: по пути пророчества (СИ) - Альвина Волкова

  -- Ну, кто бы сомневался, - усмехнулась я, и развернулась в сторону города.

  -- Ни'ийна, нам нужно поговорить, - как из-под земли, передо мной выросла могучая фигура Ласснира.

   От неожиданности я отшатнулась, а сообразив, кто передо мной, раздраженно буркнула:

  -- Как же ты не вовремя.

   Или вовремя, но не в тему.

  -- Нам нужно поговорить. Выслушай меня, - игнорируя мое нежелание обсуждать с ним что-либо, настаивал дракон.

  -- Не сейчас.

  -- Девочка...

  -- Хватит, - оборвала я его, - Мне нужно забрать Матика. К кому ты его определил?

  -- К лэту Эльбриху.

  -- Где мне его найти?

  -- Здесь неподалеку, - дракон махнул рукой почти в ту же сторону, в которую мы шли.

  -- Отведи меня, пожалуйста.

  -- Ни'ийна, я бы не советовал тебе вмешиваться в процесс обучения горгульи, - высокомерно обронил Лассаиндиар, - Все, что с ним сейчас происходит - его вина. Он это заслужил.

  -- О, да ты прав, - зло прошипела я. Меня даже затрясло от негодования, - Каждый получает, что заслуживает, ни так ли, Лассаиндиар?!

   И я, резко развернувшись, пошла вперед, игнорируя его оклики. Меня колотило от желания накричать на него, высказать все, что я о нем думаю, но моя проснувшаяся драконья сущность удержала меня. Она, как ласковая волна, поднялась, и окатила меня изнутри, смывая раздражение и злость. Я сделала пару коротких вдохов и выдохов. К черту дракона, сейчас нужно забрать Лохматика.

***

  -- Ну, и что я такого сказал? - дракон раздраженно запустил пятерню в волосы.

  -- Ты сказал, что преданность Матика ей - глупость, и за это он должен быть наказан, - как ни в чем небывало, улыбнулся Хрос.

  -- Я не это имел ввиду.

  -- А по смыслу выходило именно так.

  -- Я...

   Хрос не стал выслушивать объяснения мужчины, ему и так было ясно, что Нина не желает видеть Лассаиндиара и всеми способами старается избежать неприятного разговора.

  -- Если ты хочешь поговорить с ней, - полуобернулся к Лассниру гвиорд, - подожди, пока она будет готова выслушать.

  -- Ты наглеешь, мальчик, - глаза дракона потемнели.

   Но Хрос только пожал плечами и поспешил догнать наследницу, бросив через плечо.

  -- Я ее друг, дракон. А, кто ты?

***

   Меня догнал Хрос, и мы молча дошли до ближайших домов. Я встала посреди разъезженной дороги, и хлопнула себя по лбу.

  -- Бл-ин, я же не знаю, куда идти!

  -- Хочешь, я спрошу у местных?

  -- Хочу.

  -- Подожди меня здесь.

   Хрос указал мне на скамью и пошел выяснять, где нам искать лэта Эльбриха. Оказалось, мы не дошли до его школы совсем чуть-чуть. Там царила суматоха. Десять здоровенных мужиков бегали с веревками и громко матерились. Упоминание наследницы в особо забористых фразах меня, откровенно говоря, озадачило и насторожило.

  -- Что у вас тут происходит? - поинтересовался Хрос, поравнявшись с одним из них.

  -- Горгулья подчиняться отказывается, никакие веревки ее не держат. Рвет их как гнилье какое. Цепью приковали, так она стену выломала. Откуда только силушки в ней столько?! Еще и зангарр, будь он не ладен. Заперли мы его вместе с горгульями, а он возьми да освободись, окаянный. Всех загонщиков перекусал. Вон-а, и меня успел наградить, - мужчина, завернул рукав и показал укус. Н-да, челюсти у моей лошадки, что надо, да и хватка, видимо, бульдожья, - Кто ж знал, что без валимских пут, эта шарта способна перегрызть бревно с мою руку?! А ужо как вызверился, когда Мигай его по дурости плеткой-то стеганул. Словно дейны в него вселились.

   К нам подошел седовласый мужчина. Он едва заметно подволакивал ногу, и с каждым шагом болезненно морщился.

  -- Вот бы хозяин их пришел. Мы бы ему в ножки поклонились. Пусть забирает своих бестий.

  -- Так наслейница в княжийских хоромах почивает, не до найших ей бед, - Еще один мужчина отвлекся и решил посмотреть, кто пришел.

   Я покачала головой и едва заметно улыбнулась.

  -- Где они? - спросила ближайшего мужчину.

  -- Хто?

   Ответить я не успела. С другой стороны ворот послышались вопли, утробное рычание и заковыристая брань на нескольких языках этого мира, (я уже начала различать их, хотя так хорошо, как хотелось бы) створки ворот с грохотом распахнулись, и перед нами предстала встрепанная, злая и совершенно неуправляемая парочка - горгулья и зангарр. Лохматик принял свою истинную форму, и был опутан обрывками веревок, как елка мишурой. Зангарр не изменился, только уже не прятал явно не лошадиные лапы с черными изогнутыми когтями. Вместе они наступали на высокого, крепкого телосложения, темноволосого мужчину в когда-то белых одеяниях, и зло рычали, показывая только кончики клыков. Мужчина держался мужественно: не проявлял признаков ни страха, ни неуверенности, он медленно отступал назад, вытянув руки перед собой с какими-то светящимися шариками.

   Все замерли. Напряжение, исходящее от мужчин ощущалось, как острая потребность быть где-нибудь подальше отсюда. Я прикоснулась к руке Хроса, привлекая его внимание. Он удивленно приподнял бровь - от меня научился. Я глазами указала на мужчин, мол, если что придется меня прикрывать. Хрос понял и согласно кивнул.

   Я вышла из-за спин и пошла навстречу застывшей троице. Не могу сказать, о чем думала и думает зубастая лошадка, но о Матике я заявляю уверенно - он не желает никому причинять вред. Сейчас его вынудили, он на взводе, но все равно старается не нападать, выжидает, когда мужчина сам все поймет и отступит. Но, к сожалению, мужчина сдаваться не собирался, и это действовало горгулье на нервы.

  -- Матик, - позвала я его.

   Лохматик повел ухом, по крайней мере, так мне показалось - трудно понять, когда ушей почти не видно - потом скосил глаза, дернул хвостом раз, другой, словно проверяя, я ли это.

  -- Матя. Фу!

   Дальше мой мозг взорвался радостным воплем:

   "НИНУЛИЧКА-А-А!!!!"

   Во-от, это моя горгулья! Радостно попискивая, несется ко мне, виляя сегментарным хвостом с жалом, но за метр превращается в черного пса, и набрасывается со слюнявыми поцелуями, скуля как щенок.

  -- Фу-у, Матя, фу-у. Прекрати-и, - смеясь, отпихнула собачью морду.

   "Нинуля, ты жива! Я так за тебя переживал. Нина, Ниночка", - мило поскуливает пес, развалившись на мне, как на лежанке.

  -- Жива я, жива. Все со мной хо..., - запнулась на полуслове, - Слезь с меня. Ты тяжелый.