Жена самурая - Виктория Богачева

шпильки, позволив волосам разметаться по спине, и начал скручивать их в тугой жгут на темени, скрепляя шнурками. Фухито по-прежнему стоял к своим воинам спиной, но был уверен, что каждый из них вторит сейчас его движениям. Точно также переплетает свои волосы в особую прическу. Для особых случаев.

Для случаев, когда самурай готовился к смерти.

Никто из них прежде не делал такой прически, но каждый знал выученные еще в глубоком детстве движения.

Фухито затянул последний шнурок и улыбнулся, неторопливо повернулся и зашагал к разбитым в лесу палаткам. Давно привычные к сражениям воины облачались в легкие, походные доспехи. Меж ними не было разговоров, и кругом царила утренняя, еще спокойная тишина — предвестница грядущей бури. Был слышен лишь шелест молодой листвы на деревьях, хруст веток под ногами мужчин да скрежет металлических пластин на доспехах.

Затянув шнурки на нагруднике, Фухито надел наручи и подпоясался. Он потянулся к катане, проверив, легко ли та выходит из ножен, и погладил рукоять второго, более короткого меча.

— Лучники, по местам, — приказал он, повернувшись к своим воинам и убедившись, что каждый из них закончил облачение.

«Надеюсь, Ёрико переживет этот день».

Несколько безмолвных теней метнулось к деревьям; остальные начали стягиваться к пологому месту на возвышенности, ведя под узды лошадей: там еще предстояло развезти костер, из которого они зажгут свои стрелы. Вбить в землю древко с полотнищем, на котором был вышит герб клана Фудзивара. Проститься со всем, что окружало их.

— Пусть подойдут как можно ближе, — сказал Фухито, поравнявшись с Сатоки. — Только тогда подожжем траву.

У Фухито не было причин сомневаться в своих воинах и раньше, но сейчас он по-настоящему гордился, когда не заметил страха на лице ни у одного из них. Не почувствовал их паники. Все было верно: трусов убили в прошлых сражениях. Сейчас его окружали одни храбрецы.

— Сатоки, — негромко позвал Фухито, не отводя взгляда с горизонта. Вдалеке он уже мог различить знамена Ода, что трепетали на ветру. — Возьми свой десяток и скройтесь в лесу. Постарайтесь обойти их.

— Фухито-сама, разумно ли? — мужчина искоса посмотрел на него. — Если я уведу своих воинов…

— Мы выстоим, — Фудзивара перебил его, не дослушав, и нахмурился. — Уходите сейчас.

Коротко поклонившись, Сатоки подал знак солдатам следовать за ним и бегом направился в сторону леса. Оставшиеся воины недоуменно смотрели им вслед, тихо переговариваясь.

— Так нужно, — это было все, что он сказал им.

Звук рога вновь разрезал опустившуюся на возвышенность тишину; на этот раз он прозвучал гораздо ближе.

Конь под Фухито нетерпеливо перебирал копытами и фыркал, готовясь сорваться с места. Когда расстояние между их войсками сократилось до пары тё, Ода замедлились в своем продвижении. Люди Фудзивара возвышались над ними, закованные в доспехи, восседающие на лошадях. Ветер бил им в спину, и за ними было преимущество.

— Лучники! — громко позвал Фухито и поднял левую руку вверх. Одновременно с тем, как он опустил ее, в воздух взметнулся десяток горящих стрел. Второй залп последовал через короткую паузу.

Стрелы упали в пропитанный смолой сушняк, и он затлел, а ветер еще сильнее раздул те искры.

Не прибавив больше ни слова, Фухито ударял пятками коня и рванул вперед, чтобы успеть ударить, пока Ода не справились с сумятицей, внесенной в их ряды черным, едким дымом. Он слышал, как за ним потянулись конные воины, а следом — побежали пешие. Ветер свистел у него в ушах, а под копытами жеребца тлела земля. Навстречу им летели редкие стрелы, и, верно, ни одна из них не достигла своей цели.

Они ворвались в черное облако дыма, разрезав его, нахлынули на Ода, встретив ожесточенное сопротивление с их стороны. Фухито занес катану, ударил наотмашь, почти не глядя. Ему не было нужды смотреть, куда бить, чтобы попасть в цель — противники были повсюду.

Воздух задрожал от ржания перепуганных лошадей, которые нередко принимали на себя удары, что должны были достаться их хозяевам. Несколько животных уже билось в предсмертной агонии на земле, скинув всадников и придавив некоторых своей тяжестью. Жеребец под Фухито встал на дыбы, и он сам едва удержался в седле.

Едкий дым делался еще плотнее и гуще, и теперь резал глаза также людям Фудзивара. Но это было неважно. Главное — они смогли воспользоваться своим минутным преимуществом и ошеломить Ода. Они нападали, а не оборонялись — вот что значимо.

Противник превосходил их численностью, по меньшей мере, в два раза. Фухито это знал и не питал надежд на исход боя. Но напоследок он собирался унести с собой столько жизней, сколько сможет.

Пока ты дышишь, ты жив. Пока ты жив — сражайся.

Так учили их.

Кровь залила Фухито глаза. Он крутился на месте волчком, безостановочно рубя все, до чего мог дотянуться. Лошади топтались по пропитанной кровью земле, по мертвым и тем живым, кому не повезло устоять на ногах. Фухито не видел ничего дальше своей вытянутой руки, и в таком положении любое нападение становилось неожиданностью. Решившись, он спрыгнул на землю и от души ударил жеребца по крупу, надеясь, что умное животное сможет уцелеть в развернувшейся бойне.

Фухито вытащил из ножен второй более короткий меч — вакидзаси. Он тяжело закашлялся: здесь, внизу дым разъедал грудь, изнутри выжигая легкие. Со всех сторон доносились стоны раненых и умирающих, и Фудзивара надеялся, что людей Ода среди них было больше.

Он сошелся сразу двумя; кто-то из воинов прикрыл его со спины, приняв удар третьего на себя. Заскрежетали катаны, высекая в воздух искры. Вздулись жилы на напряженных лицах мужчин, заскрипели плотно стиснутые зубы.

Им удалось разнять скрещенные мечи, и Фухито шагнул назад, изготовившись к новой атаке. В дыму он едва видел силуэты перед собой и не мог разглядеть доспехи, которые помогли бы ему узнать противника. Но и без доспеха, по одному лишь его мастерству Фудзивара догадывался, что сражается с кем-то из старшей ветви Ода. С наследником клана или одним из его братьев.

Им не удалось сойтись второй раз: битва развела их в разные стороны, но Фухито подумал, что едва ли найдет сегодня более достойного противника, смерть от руки которого не станет для него позором.

Он устал раньше, чем рассчитывал — сказывалось напряжение последних недель. За его плечами лежал груз прошедших битв и полученных ранений, и сейчас Фухито почувствовал, что близок к краю. Он не отдавал отчета своим действиям и двигался, руководствуясь одними лишь инстинктами.

Он пропустил удар в левое плечо, и ему пришлось отбросить вакидзаси в сторону —