Темный рай - Тэми Хоуг

Овладевшие Рафферти чувства были ему незнакомы и нежеланны, но слишком сильны, чтобы можно было их скрыть. Ему была невыносима мысль о том, что кто-то мог осмелиться причинить физическую боль Мэри. Она была такой маленькой, нежной… его. Возможно, не навсегда, но на то время, что Мэри пробудет здесь.. Инстинкт защиты, который Джей Ди хранил для своей семьи и своей земли, преодолев все барьеры, распространился и на Мэри Ли.

— Кто это был? — потребовал ответа Рафферти.

— Прости, — пожала плечами Мэри. — Ненавижу банальности, но все эти парни в натянутых на глаза лыжных шапочках кажутся мне на одно лицо.

— Ты в порядке?

Явная обеспокоенность в голосе Джея Ди задела в Мэри место куда более чувствительное, чем ее рана. Беззащитность, одиночество и сильное желание чего-то большего сильной волной поднялись в ее душе.

— Нет, — попытавшись улыбнуться, прошептала она. Улыбка получилась дрожащей и мимолетной. — Если меня поддержать, я еще немного продержусь.

Джей Ди обнял Мэри и осторожно, чтобы не причинить ей боли, прижал к себе. Зарывшись лицом в его плечо, Мэри глубоко вдохнула запах душистого мыла, смешанного с легким запахом мужского тела. Перед поездкой Рафферти принял душ. Рубашка была мягкой и пахла солнечным теплом. Прежде всего Джей Ди излучал тепло и силу, и Мэри было очень спокойно в его объятиях. Словно она уже не была здесь пришелицей. Мэри обвила руками шею Джея Ди, наслаждаясь ощущением ароматного выстиранного хлопка и крепких мускулов под пальцами.

— Вот так — хорошо, — шепнула она.

— Они что-нибудь украли?

— У меня нечего красть.

«Кроме моего сердца». — Мэри почувствовала, что млеет.

— Он не поранил тебя… как-нибудь еще? Господи, если какая-то сволочь ее изнасиловала…

— Нет-нет! — крепче обнимая Джея Ди, прошептала Мэри. — Думаю, что ему нужна была не я, но я не хочу сейчас говорить об этом. Ты ведь пришел сюда не для разговоров?.

— Нет. — Губы его тронула легкая улыбка. — Я пришел сюда в поисках, где бы прилечь. — Призрачная улыбка сбежала с лица, и Джей Ди прикоснулся к щеке Мэри чуть выше синяка, полученного от Клайда. — Но я не умру, если останусь без ложа. Мне кажется, ты сейчас к нему не подходишь.

— Ох не знаю! — пробормотала обуреваемая желанием Мэри. — Это еще предстоит выяснить. Почему бы тебе не поцеловать меня, чтобы разобраться?

— Ты уверена? — Озабоченность в его голосе и взгляде была для Мэри почти непереносимой.

— Поцелуй меня! — приказала она.

Он поцеловал мягко и нежно. Заботливость Рафферти вызвала на глазах Мэри слезы. Он был такой большой, такой грубый, и все же обращался с ней так осторожно, так нежно, что получалось (впрочем, Джей Ди никогда бы не сознался в этом), будто он заботится о ней… ну хоть чуть-чуть. От этой мысли сердце Мэри учащенно забилось. Слезы потекли по щекам. Мэри была так беззащитна, так хрупка… И сейчас ей неожиданно захотелось страсти — страсти такой жаркой, что ею можно было бы растопить металл, сжечь чувство беззащитности и безнадежности.

Приподнявшись на носках, Мэри одной рукой обхватила голову Джея Ди и поцеловала его крепко, жадно, безумно. Искры мгновенно вспыхнули и разгорелись ярким пламенем. Джей Ди крепко прижал Мэри к себе. На агрессию он ответил агрессией, требовательно раскрыв своими губами ее губы. Рука Рафферти протиснулась между их телами, и он прикоснулся к груди Мэри. Пальцы его стали лихорадочно расстегивать пуговицы жакета; Мэри, в свою очередь, проделывала то же самое с рубашкой Джея Ди. Соприкосновение обнаженных тел произвело магическое действие.

— Я хочу тебя! — простонал Джей Ди, целуя Мэри в губы, щеки, шею.

— Я тоже тебя хочу, — ослабевшим голосом откликнулась Мэри.

Все произошло прямо здесь, на веранде, в большом и удобном кресле-качалке…

Мэри истомленно прильнула к Джею Ди, обвив руками его шею. Она чувствовала себя совершенно изможденной — физически и морально, — истратившей последние остатки своей энергии. Никогда еще после любовных утех она не чувствовала себя такой распутной и такой безнадежной. Джей Ди прижимал ее к себе. Грудью Мэри чувствовала, как сильно бьется его мощное сердце. В надежном кольце твердых рук Рафферти она чувствовала себя в полной безопасности. Ей хотелось, чтобы ощущение это длилось вечно, но она понимала, что это невозможно. Осознание этого тяжелым камнем легло ей на сердце.

— Ты в порядке? — прошептал Джей Ди.

— Рискую показаться нескромной, — Мэри попыталась прикрыть иронией собственную уязвимость, — но мне кажется, я чувствую себя более чем нормально.

Рафферти потерся носом о шею Мэри.

— Напрашиваешься на комплимент, Мэри Ли?

— Если не хочешь превышать дневной лимит ласковых слов, я готова согласиться на кусочек мятного хлеба.

Джей Ди усмехнулся и достал из кармана кусочек хлеба, предназначавшийся для поощрения лошадей. Когда Рафферти вкладывал хлебец в рот Мэри, взгляды их встретились, Мэри ухватила Джея Ди за запястье и, причмокнув, удержала во рту его указательный палец. Ноздри Джея Ди расширились. Он все еще не остыл от предыдущего напряжения. Тела их снова слились в одно целое…

Мэри дрожала не от ночной прохлады, а от отчаянного желания удержать Рафферти рядом с собой, и не на несколько мгновений блаженной страсти, но гораздо дольше. На время, которое она не хотела ограничивать даже в самом укромном уголке своего сердца. Она чувствовала себя с Джеем Ди настолько в безопасности, что это становилось уже не совсем благоразумным. Мэри совершенно ясно осознавала, что чувство, на которое она молилась, в конце концов могло обратиться в самообман. Но сегодня ночью, чувствуя себя такой разбитой и потерянной, она не смогла найти в себе силы сопротивляться собственному желанию.

— Останься на ночь, — прошептала Мэри, ужасаясь тому, что отчаянность ее желания заставила произнести эту просьбу дрожащим голосом.

Джей Ди пристально посмотрел на нее, понимая, что в эту минуту она просит у него то, что он мог позволить себе только на одну ночь. Мэри хотела от Рафферти большего, чем он мог дать.

«Только на сегодняшнюю ночь, — пообещал он себе. — Это только секс».

— Останься на ночь, — снова прошептала Мэри.

Джей Ди прильнул к ее губам; сердце его забилось чаше.

— Постарайся убедить меня остаться.

Дел увидел, как погасли огни в нижней части дома и зажглись в спальне, выходившей окнами во двор. Занавесок на окнах не было. Дел мог ясно видеть их в снайперский прицел. Не требовалось даже насадки для ночного видения. Янтарный свет лампы струился сквозь окно во двор, обрываясь совсем неподалеку от пикапа Джея Ди. Сам же Джей Ди и блондинка снимали друг с друга одежду. Целовались. Обнимались.