Бестия - Екатерина Орлова

ОЛЕГ: Жду с нетерпением, чтобы увидеть это чудо мебельной промышленности

БЕСТИЯ: Приглашу тебя оценить красоту

Я улыбаюсь, как мальчишка. Каждое ее сообщение дает мне надежду на что-то большее. Страшно, пиздец просто. Но не попробовать я не могу.

Глава 52

Саундтрек к главе: Thirty seconds to Mars – Up in the air

– Здравствуйте, Олег, – сдержанно приветствует меня Вера. – Проходите.

Она отступает в сторону, давая мне пройти вглубь дома. Я разуваюсь и сбрасываю с себя косуху, вешаю ее на крючок справа от двери и нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Я иду следом за Верой в гостиную, где на ковре с высоким ворсом Миша резвится со щенком, не замечая ничего вокруг. В груди сладко ноет при виде светлой кудрявой макушки сына.

– Миша, посмотри, кто приехал, – ласково произносит Вера, и он поднимает голову.

Яркие большие глаза сына расширяются и загораются.

– Папа!

Он подскакивает с пола и несется ко мне навстречу, проворно лавируя между диваном и кофейным столиком. Я присаживаюсь и, отложив в сторону подарки, раскрываю объятия, в которые Мишка тут же ныряет, крепко вцепляясь своими цепкими пальцами в мою шею. Меня обволакивает его сладкий запах, и я невольно прикрываю глаза.

– Привет, сынок, – хриплю я, когда меня накрывают чувства. Это так необычно и странно приятно – назвать кого-то сыном, понимать, что он – часть меня и любимой женщины. Еще более странно и необычно то, что у нас с первой секунды установился настолько близкий контакт, как будто я был с ним с первого дня.

Три часа пролетают, как одно мгновение. Мне часто приходится пользоваться услугами Веры в качестве переводчика с детского на взрослый язык, хотя она сама иногда не понимает того, что говорит Миша. Мы выходим на прогулку и долго играем в мяч в саду за домом. Мила спускается только чтобы поздороваться, забрать подарок, сдержанно поблагодарить за него, хватануть яблоко из вазы на столе и снова скрыться наверху. Тимура нет дома, так что встречи с ним не состоялось. Теперь измотанный Мишка полулежит на мне, пока я, сидя на диване, пытаюсь выпить приготовленный Верой чай с кексами, которые так любят печь Бестия с дочкой. Мой сын борется со сном, но я уже чувствую его размеренное дыхание на моей шее.

– Рановато ему укладываться, – сетует Вера, которая смягчилась по отношению ко мне за эти часы.

– Можем как-то его растормошить?

Она качает головой, с нежной улыбкой глядя на моего сына.

– Бесполезно. Если он хочет спать, его легче просто уложить. Иначе он устроит такой скандал, что мы все до полуночи будем бегать вокруг него на цыпочках.

Я целую светлую макушку, и Мишка удобнее устраивается у меня на руках.

– Вера, у меня есть немного необычный вопрос.

– Слушаю вас.

– Как Варя перенесла беременность?

– Почему вы сами не спросите у нее? – Вера слегка приподнимает бровь. Удивительно, но даже это она делает элегантно.

– Я спросил.

– И что она ответила?

– Сказала, что пару первых месяцев ее мучил токсикоз, а потом все встало на свои места.

Вера качает головой и отставляет чашку на блюдце.

– Я не должна, наверное, говорить это, раз Варвара сама не посчитала нужным сказать, но у нее дважды была угроза срыва беременности. Один раз она даже лежала в больнице на сохранении. И токсикоз был у нее гораздо дольше, чем два месяца. А под конец ее мучила изжога даже по ночам. Она страдала, Олег. Ей было больно. Поэтому и свое положение она перенесла очень непросто.

Я крепко сжимаю челюсти.

– Она сама сделала этот выбор.

Вера кивает.

– И я рада, что сделала. Потому что посмотрите на нее сейчас. Она стала совсем другой. Более уравновешенной, продуманной. Больше никаких срывов, истерик, ночных кошмаров и безрассудных поступков. Варя очень любит своих детей и заботится о них.

– Она прекрасная мама, – соглашаюсь я, и Вера снова кивает.

– Так и есть. Невозможно представить более замечательную и любящую мать, чем она.

– У вас не сохранились фотографии со времени ее беременности?

Вера склоняет голову набок и смотрит на меня, слегка прищурившись.

– Для чего вам все это, Олег? Насколько я знаю, вы собрались построить собственную семью, и Варя с детьми в нее никак не вписывается.

Я повторяю ее жест.

– Не хочу быть грубым, но наши с Варварой отношения касаются только нас двоих.

– Да, согласна, – невозмутимо отвечает она. – Правда только ровно до того момента, пока мне и моему мужу не придется разгребать последствия ваших отношений.

– Последствиями вы называете моего сына? – вскипаю я, и только малыш, мирно сопящий на моей груди, не позволяет мне сорваться и повысить голос.

– Последствиями, Олег, я называю боль, которую вы с Варей пережили. Она ее прожила не из-за своих проблем в прошлом, а именно по причине влюбленности, которая подтолкнула ее к лечению. Мы с Тимуром благодарны судьбе, что вы появились в жизни Вари. Но знаете, я больше не хочу слышать из уст своего ребенка, что она недостойна быть с каким-то мужчиной. Потому что она тот редкий человек, который как раз заслуживает безусловного, настоящего счастья.

– Я могу дать его ей.

– Сначала сами станьте счастливым.

– Что это должно означать?

– Олег, вы сильный мужчина. Взрослая, осознанная личность. Но сейчас вы как будто выпали из этой вселенной и кружите на своей собственной орбите, раскручиваясь так, что воздушной волной сносит всех окружающих. Вам нужно определиться, чего вы на самом деле хотите, и только тогда делать выводы, чего вы хотите от моей дочери. Не обижайтесь на меня, пожалуйста, но вам нужно снова встать на ноги. Варваре в жизни сейчас нужна стабильность. Уверенность в завтрашнем дне. Она должна знать, что, если доверится мужчине, то получит в ответ незыблемую крепость. Это будет финальным этапом ее выздоровления. Вы пока