Мерзкий старикашка - Алексей Герасимов

Князь Ливариади отнесся к известию философски (по крайней мере — никаких телодвижений на сей счет совершать не стал), а вот столичный градоначальник, сложив два и два, получил в результате Ежиное гнездо и явился требовать разрешения припасть к ногам и проявить все соответствующие моменту верноподданнические ритуалы.

Не стану врать, будто сильно обрадовался его появлению, — время уже было такое, что пора было ужинать и спать, — но и расстраиваться смысла не увидел никакого. Хочется прогнуться человеку, так зачем мешать? Милостиво санкционировал доступ к царскому телу. Все туда же, в библиотеку.

— Ваше высочество, у меня нет слов, дабы выразить всю ту радость, которую я испытываю видя вас в добром здравии, — ох и противным же типом этот Штарпен оказался, слов нет.

Жирный, — не толстый, а именно безобразный кусок водянистого сала, льстиво-подобострастный, с тонким дрожащим голоском да еще и с бородавкой на кончике носа. А заплывшие поросячьи глазки категорически отказываются смотреть в одну точку, постоянно зыркают по сторонам — того гляди сопрет чего.

— Здравствуйте, здравствуйте дорогой князь, — я отложил свиток в сторону. — Безмерно рад был увидеть, что за время моего отсутствия столица, под вашим мудрым управлением, стала и больше, и краше.

— Вы так добры ко мне, недостойному, царевич.

— Полно вам, к чему эта излишняя скромность? Я слыхал, что и планов у вас громадье, — ага, раздуванить городской бюджет еще сильнее. — О том как сделать Аарту еще лучше и богаче.

— Э-э-э-э… Да, ваше высочество, но это только планы, даже не планы, а так, прикидки.

— Ну-ну-ну, мне докладывали, что вы скромны, но действительность превосходит любые рассказы. Вот, например, говорят, будто вы хотели возвести новый одеон.

Только куда делись выделенные на его строительство деньги никто не знает.

— Да-да-да, царевич, — зачастил хефе-башкент. — Старый уже не вмещает всех желающих. Мы как раз на днях определились с проектом. Так много архитекторов боролись за право возвести новое украшение столицы, так много…

— Как я их понимаю. Ведь это же слава на века! — покивал я. — Я умру, вы когда-то умрете, и уже через поколение нас мало кто вспомнит, а имя архитектора одеона будут прославлять в веках. Еще, до меня доходили слухи, будто бы вы собираетесь обустроить канализацию в Кагеновом посаде.

— Э-э-э-э… Конечно, ваше высочество. Выгребные ямы — суть источник вони на всю столицу, да и траты на всевозможных золотарей, как по мне, чрезмерны. Лучше уж один раз вложить деньги и навсегда избавиться от мух и прискорбного благоухания — построить градоочистительную систему.

— И водопровод, — подсказал я.

— Да, — безрадостно согласился Штарпен. — И водопровод. Конечно, это очень сложные инженерные сооружения…

— Но я уверен, что под вашим мудрым руководством все трудности будут успешно преодолены. С теми познаниями и опытом, которые вы не раз демонстрировали, наверняка не найдется нерешаемых задач.

— Ах, ваше высочество, вы так добры ко мне! — глазки князя забегали еще швыдчее.

Не иначе уже в уме прикидывает, где и на какую сумму можно будет при строительстве спереть так, чтобы результат не развалился сразу же.

— Пустое, по заслугам будет и награда, — как по мне, так оптимальной была бы виселица, но та что его выдержит, это инженерное сооружение никак не легче акведука. — Но я должен попросить вас заняться еще одной стройкой.

— Вы желаете возвести храм в честь коронации? — деловито поинтересовался хефе-башкент. — В былые времена так поступали многие государи.

— Да с храмами-то в Аарте все, слава Солнцу, хорошо. Вот с развлечениями у нас не очень, — вздохнул я. — Одеон, ипподром, да диспуты философов в ликеях — этого мало, дорогой князь. Конечно, есть еще бродячие артисты и певцы, но это уже увеселения совсем низкого пошиба.

— В столице множество храмовых и царских библиотек, цены там вполне доступны для любого бедняка, ваше высочество. — Штарпен поспешил заверить меня в надлежащем уровне культуры на вверенном участке. — Пара бисти, и читай хоть весь день. Да и философы со жрецами нынче не только в ликеях проводят диспуты, но, последние годы, и в общественных банях.

— Очень хорошо, что вы смогли сподвигнуть их на такое. Просто замечательно. Но, все же, я имел в виду разнообразие, а не концентрацию одного и того же.

— Ваше высочество, я теряюсь в догадках относительно вашего замысла, — честно признался уроженец Когтистых Свиней.

— Все очень просто, князь, — ответил я. — Коррера. Грубое, кровавое развлечение, позволяющее людям пощекотать себе нервы, предаться низменным эмоциям, при этом — совершенно без какого-то вреда для себя и окружающих. Ведь поглядите, какие забавы и увеселения получает наш народ. Изысканные, утонченные, подобные блюдам на столах сибарита, либо совсем уж никчемные, словно крестьянская похлебка. И первое, и особенно второе, быстро приедается. В народную диету стоит ввести и кусок простого, но качественного, хорошо прожаренного мяса. Ведь что остается тем, кто может себе его позволить, но уже пресытился лакомствами?

— И что же, царевич?

— Только оргии, — развел руками я. — В результате мы имеем упадок нравов и печеночные колики у молодых еще людей. Вы не подумайте, мой дорогой, что я какой-то ханжа и намерен оргии запрещать. Но во всем нужна умеренность, и в святости, и в пороках — тогда воссияет Мировая Гармония и наступит всеобщее благоденствие. И не смотрите так на мою сутану — стезя монаха доступна вовсе не каждому, а вот путь гармонии — любому.

— Я, признаться, никогда не сравнивал веселье с едой…

— И напрасно. Пища поддерживает наше тело, молитва — дух, а развлечения — разум и твердость в выпадающих испытаниях. Потому, я вас не тороплю, конечно, но прошу тщательнейшим образом изучить вопрос, прикинуть проект корреры — думаю, надо строить где-то на границе Верхнего и Нижнего города, — определить участок, цену, подобающую для выкупа земли у нынешних владельцев, и все прочие детали. Я надеюсь на вас в этом архиважном деле.

Ну вот и все, обещание не гнать с должности дано.

— Примас не одобряет праздного веселья… — вздохнул Штарпен.

— Полагаю, что мы с ним, как лица духовные, общий язык найдем, — я поднялся. — А теперь отдыхайте, досточтимый хефе-башкент. Завтра у нас обоих тяжелый день, хотя у вас-то он будет потруднее — вам предстоит поддерживать порядок в столице, при том, что ситуация, сами знаете, не простая. Выспитесь хорошенько перед завтрашними тяготами. Князья Коваргини и Самватини обещали оказать вам всяческое содействие, да и морской воевода заявил, что вы можете рассчитывать на его помощь, если что.