Человек с топором - Юрий Никитин

– Тряхнуло?

– Нет… хуже, Мрак, хуже. Намного хуже.

– Ого!

– Мрак, мне с каждым отключением становилось все больше и больше все до лампочки. Понимаешь, эдакое холодное равнодушие. Еще немного, и мне стало бы совсем без разницы: живу я или нет. И вот тут я испугался по-настоящему…

Он говорил, его трясло, а Мрак сочувствующе кивал. Да, Олег испугался по-настоящему. Он всегда пугался по-настоящему, он всегда всего пугался, из-за чего наперед придумывал, как всего избежать, как предостеречься, как обезвредить все возможные ловушки, и потому ухитрился идти по жизни, почти не прищемив пальчика. Ну, почти, почти… При их жизни это можно назвать «не прищемив пальчика».

– И что теперь? – спросил он. – Все по-старому? Ножками-ножками? Как в старое доброе время? С секирой в руках?

Олег покачал головой. В зеленых глазах по-прежнему трепетал огонек ужаса, но челюсти медленно сжались, под кожей выступили рифленые желваки.

– Я всегда шел вперед, – прошептал он, – стремился только вперед, в будущее… Жилы рвал, приближал, строил, ломал и снова строил… И вот теперь отказаться?.. Нет, Мрак, ты же меня знаешь. Я буду плакать от страха, но поползу вперед. Весь буду трястись от ужаса, умолять вернуться, но нечто во мне поползет, обламывая ногти, вперед… И я тоже поползу с этим нечто.

Мрак, который от длинных речей быстро уставал, спросил деловито:

– И что ты придумал?

Олег сказал сердито:

– Вот так сразу? Ничего не придумал. Но раз уж человек не есть его мозг, как пишут современные ученые, не есть его разум, то надо и решение искать для всего тела. Понимаешь, мозг на самом деле – лишь мальчишка на побегушках! А решает и командует все тело. Это все ошибка, когда в криогенных камерах хранятся головы умерших. Мол, потом их оживят! А то и вовсе приделают им либо металлические протезы, либо быстренько клонируют новые тела из единственной клетки… Мозг один жить не сможет. Вообще-то сможет, как может жить вынутая из организма печень, почка или отрезанная рука – уже и сейчас их хранят так тысячами для пересадки, но мы-то говорим о другом?

Мрак тряхнул головой, он уже давно потерял нить рассуждений Олега, переспросил:

– То есть человек думает не головой, а всем телом?

Олег огрызнулся:

– Не знаю, чем он думает! Но живет всем телом. Без тела, увы, мозг жить не хочет. Ему, если хочешь, неинтересно. Наш разум – всего лишь крохотнейшая функция. Крохотнейшая и, увы, неотделимая. Вернее, невычленимая.

Мрак внимательно следил за его лицом. Сказал вопросительно:

– Пока что?

– Мрак, – ответил Олег сердито, – это такая бездна, в которую я боюсь заглядывать! Лучше займусь чем-то попроще.

Мрак с трудом подавил усмешку. Совсем недавно Олега трясло, как медведь грушу, когда он заглянул во Вселенную. Теперь это для него «что-то попроще».

Глава 17

Ирма прикатила столик, на всех трех этажах десерт, уже знала, что эти двое любят сладкое. Мрак вскочил, помог перекладывать на стол. Олег подниматься поленился, но, когда Ирма не смотрела, молниеносно телепортировал тарелки с нижней полки на свой край стола.

Мрак первым нагнулся к нижнему этажу, ничего не нашел, посмотрел на Олега. Ирма тоже обнаружила тарелки уже на столе, удивилась:

– Мрак, какой ты быстрый!

– Да… гм… иногда у меня это бывает, – промямлил он. Посмотрел на Олега зло. – Посидишь с нами?.. А то нам и виноград кислый, и яблоки твердые…

– В другой раз, – пообещала она. – Пойду, выжму для вас свежие соки.

– И побольше! – крикнул ей вдогонку Олег. – Побольше!

– Эксплуататор, – сказал Мрак осуждающе.

Олег посмотрел вслед Ирме, сказал с легким вздохом облегчения:

– Как хорошо, что тогда не удалось…

– Что? – спросил Мрак.

– Да вспомнил, как время от времени возникали идеи об улучшении человеческой природы… Помнишь, каждый захудалый барончик гордился длинной родословной? Мол, чем длиннее родословная, чем лучше его порода. Один из Тайных, желая вывести в Европе расу высоких и крупных людей, зачислил в ведьмы всех миниатюрных женщин, мотивируя тем, что метла может поднять только сорок пять килограммов. Таким образом, все мелкие женщины были сожжены. Однако не помогло, миниатюрные женщины все равно рождались…

Мрак возразил:

– Но все-таки мужчины успевали жениться на крупных!

– Не все, не все…

– К тому же, – добавил Мрак, – прополка велась две-три сотни лет, я хорошо помню. Миниатюрные не успевали войти в брачный возраст, как их…

– Тогда брачный возраст в Европе начинался, как сейчас на Востоке, где-то с двенадцати лет.

Мрак засмеялся.

– А ты помнишь, мужчины стали тогда бояться жениться на мелких! И ведьм боялись, а кто в ведьм не верил, тот все равно разумно опасался вскоре увидеть свою мелкую жену на костре… Так что акция все же принесла плоды, принесла. Северные народы – крупнее восточных соседей.

Олег ахнул:

– Вот и проговорился. Так это ты руку к тому изуверству приложил?

– К чему?

– К сожжениям!

Мрак отшатнулся:

– Да ты что? Я же помню, ты когда вернулся с Востока, ты отыскал идеологов и… остановил. Помню, я еще думал, что снова Содом и Гоморра… Это я так, обосновываю. Игра ума. Если хошь, могу обосновать и противоположное. Я ж знаю, в укрупнении европейцев сыграли свою роль и другие факторы. Поважнее. Но про них лучше умолчу, а то ты вдруг стал таким защитником дикой природы!

Олег поморщился:

– Я никогда не называл человечество природой. Да еще дикой. Это мы дикие, совсем недавно людей не только жгли, но и… А они такого не помнят, для них это все давние темные времена. Они к небесам ближе. Они лучше нас, Мрак.

Мрак молча смотрел на далекие двери в гостиную. Они были распахнуты, виден был край рояля, по воздуху плыли красивые гармоничные звуки.

Через два дня он поймал на себе оценивающий взгляд изумрудно-зеленых глаз. Олег рассматривал его так, словно проводил линии для расчленения туши. Они сидели в лесу на камнях, редкие деревья почти не закрывали от слепящих лучей южного солнца. Кожа Олега выглядела под лучами просто кожей, едва-едва тронутой загаром, бледный такой преподаватель колледжа, что очень редко бывает на открытом воздухе…

– Ты чо?

– Можно попробовать, – проговорил Олег неуверенным голосом. – Контейнер я потащу, а если понадобится, то даже и тебя… как козу на веревке.

Мрак поежился:

– Уже? А ты не слишком торопишься?.. Как козу…

– На многое не рассчитывай, – предупредил Олег нервно. – Будет тяжело – брошу веревку.

– Ну, спасибо, утешил…

– На здоровье.

Он с силой ударил кулаком по камню. Если он рассчитывал, что боль слегка приведет в чувство или отрезвит, то просчитался: камень с сухим треском разлетелся вдребезги. Мелкие осколки срубили ветки кустарника, а в стволах деревьев застряли, как осколки от разорвавшихся снарядов.