Люди без Планеты - Олеся Андреева

Пустой зал с экраном не наталкивал больше ни на какие мысли, кроме того, что мне суждено быть здесь заживо погребенным. Неплохой курган для меня приготовили. Ни один азиатский хан о таком и мечтать не мог. Жаль только, некому будет к нему цветы приносить.

Я опять постарался вернуться к нужному направлению. Усиливавшийся голод, даже точно не могу сказать, какой больше, впился в мысли, являясь еще одной помехой. Мой мозг трещал, буквально высекая искры, скорее напоминая взбесившийся транзистор, чем главный орган человеческого тела. И чтобы не сбиваться, я начал рассуждать вслух, пытаясь говорить четко и громко, дабы перекричать беспорядочную беззвучную какофонию в голове. Сделав вид, что успокоен фразой: 'Так, мои друзья, моя сестра, мой пес, Рената, они все скоро придут, и мы благополучно уберемся с этой кровожадной планеты!', — я сосредоточился на экране…

Усталость уселась мне на плечи. Я не сопротивлялся, сел на пол. Конечно же, мои потуги не принесли никакого облегчения. Сдавшись, бессмысленно уставился перед собой. Вокруг экрана нарисовался приличного диаметра круг. Это мои следы в пыли. То практически ровные, то начинающие вилять из стороны в сторону, как походка пьяного. Временами очень пьяного.

— Так, — Продолжил сквозь стиснутые зубы бессмысленный монолог. — Я убрал чертову мишуру! Все, теперь передо мной голый механизм. Осталось только понять, как он работает. Черт, и почему, нельзя было все устроить гораздо проще!?! К чему эти проверки? На профпригодность? Да пошел бы этот Чужак к черту со своей пригодностью! Я бы ему ее… Так, Руслан, вернись к теме! Голый механизм! — Я в который раз подошел к экрану, разглядел со всех ракурсов, ощупал его. Но не тут-то было, никаких потайных кнопок или рычажков найти не удалось.

Но он же должен с чего-то срабатывать. Все механизмы срабатывают с подачи фокусника. И здесь не только слово 'Абракадабра!' Глаза устали от тусклого света. Я тер их, пока вспышки, похожие на огни пиротехники не расцветили внутреннюю оболочку век.

А если экран расположить под другим углом?

Мне показывали то, что было запланировано для отвлечения. А что он еще может показывать, этот экран? Зависит ли изображение от его расположения? Тот же эффект зеркал, куда направишь, то и покажет? Я опять подошел к монитору, зависшему в воздухе в центре следов моих ботинок. Попытался сдвинуть его с места. Он оказался легким, шершавым и как будто не совсем плотным. Как туман. Пальцы наполовину исчезали в нем. Ощущения странные, даже пугающие. Пришлось приложить усилие не только для того, чтобы толкнуть монитор, но и убедить себя, что трогать его безопасно. Он дернулся, как груженый товарняк, а дальше уже пошел, как по накатанной. Будто, я снял экран с какого-то предохранителя. Этого хватило, чтобы он сам поплыл по своей траектории, высвечивая рисунок, бегающий в пыли, кое-где нарушенный моими следами. Освещение монитора зажгло эти мелкие бегающие полоски. Загоревшись, они прогорали, как порох вместе с полом. Открыв рот в изумлении, я замер. Красотища-то какая! Отскочил назад только, когда край, съедаемый огнем, подобрался к носкам ботинок. А под полом ничего не было, пустота. Пришлось отбежать на приличное расстояние, так как дырка, образовывающаяся в полу, по ширине была не меньше, чем ширина приличного бассейна. Наверное, я так и стоял с открытым ртом, сам не понимая, чему удивляюсь. Мы уже столько всего успели увидеть, что очередная пропасть под ногами могла ассоциироваться разве что с осенним дождиком. Я не понимал, радоваться мне, или поводов для веселья не было. В желудке громко заурчало. Видимо, организм решил, что выполнил свою задачу и может требовать отдыха.

Я сел у самого края. Мощный гул шел из дыры, как будто кто-то затянул одну ноту на водосточной трубе. Холодный пол напоминал, что тело еще может мерзнуть. Но и какое-то другое знакомое ощущение наклевывалось. Скорее воспоминание. Только улегшись лицом в пыль, я вспомнил, где ощущал подобное. В том зале, где я встретил Ренату с Машей, была точно такая же дыра и точно такой монитор в воздухе, с изображенной на нем Землей. Это что, и есть машина путешествий в пространстве? Я что, справился? Как-то слишком просто. И при чем здесь мое пространственное мышление?…

На экране застыла обещанная планета. Я окинул ее критическим взглядом. Ну, ничего, под пиво пойдет. Оставалось только надеяться, что мы попадем туда все вместе, и там не будет еще каких-нибудь уродов, пьющих людскую кровь. Лучше пусть римпвийскую хлещут. Больше всего мне самому опять хотелось чувствовать себя полноценным человеком. А что будет с римпвийцами? Их что, тоже с нами переселят? Против Сажа я уже не был 'против'. А вот остальные вызывали во мне очень яростный протест.

Дыра вызывала любопытство. Насколько там глубоко? Она что, действительно бездонна? Очередная иллюзия? Всякая дыра, даже огромная пропасть обязана иметь дно, где-то должна заканчиваться. Да и к чему вообще она здесь? Экран понятно, он транслирует точку прибытия. Но для чего эта дырка здесь? Мы что, прыгать в нее должны!?! Помнилось мне, что на Земле нам не приходилось падать. Хотя, кто его знает? Может, мы и не летели к звездам вовсе, а провалились в трещину в Земле. А имело ли это столь важное значение, чтобы я тратил время, когда мне напомнили: 'До очередной волны осталось пятнадцать секунд'. Я резко отскочил от края. Не стоило так рисковать и проверять на собственной шкуре, глубока ли ямка, и для чего ее здесь вырыли. Громыхнуло. И сразу же после того, как я поднялся с пола и стряхнул с себя пыль — 'До полного самоуничтожения осталось шестнадцать часов'. Восемь часов прошло? Прошло восемь часов!

Ставший невыносимым голос продолжал вещать от волны до волны, напоминая, что до полного самоуничтожения оставалось все меньше времени. И чем меньше часов оставалось, тем злораднее мне казался этот уже не женский, а бесполый голос. Он исходил не из одной точки, а отовсюду. Толчки становились сильнее, но с прежней периодичностью. Пещера гремела и тряслась, норовя провалиться в дыру. При каждом подземном толчке вибрация сбивала с ног. Мне казалось, что при такой их силе пещера должна была уже обвалиться. Но она оказалась надежнее, чем выглядела. Пока я не заметил ни одной трещины.

Как только останется пять часов до краха, я пойду искать своих. Где они могут бродить так долго? Ощущение того, что это все неспроста и все может плохо кончиться, концентрировалось в моей голове, пока не переросло в физическую боль. Возможно, им нужна моя помощь, а я тут сижу без дела. Но и выходить из пещеры было страшно, хоть и чертовски неприятно в этом признаваться. Я не трус, но сомневался, что найду дорогу без Чужака. Не успевая следить за своими мыслями, я опустился на пол.