Кендермор - Мари Кирхофф

Дамарис, взвизгнув, сильнее сжала его руку.

— Это так важно? — с издевкой поинтересовался Финес.

— Не исключено, что мы наткнемся на остатки магии, — пояснила Дамарис явно в восторге от такой перспективы.

Финес споткнулся о выбившийся из древней лестницы камень и припал к стене.

— Остатки магии? Что это значит?

— Его голос звучит пронзительней, чем крик гарпии, — отметила Дамарис.

— Эта башня — единственное, что осталось здесь от комплекса сооружений, возведенных на заре времен, — объяснил Трапспрингер, — наряду с остальными четырьмя Башняями Высшего Волшебства — Вайретской, Палантасской, Истарской и еще какой-то, не могу сейчас припомнить. Некоторые из них до сих пор используются как центры магии, а эта была заброшена вскоре после Катаклизма.

— И что же? — не унимался Финес.

— Раньше магия использовалась тут регулярно. Часть ее может все еще блуждать здесь, как, например, те заклятия, что до сих пор не встретили цели…

— … или магические чудовища, продолжающие охранять верхние этажи! — с энтузиазмом закончила Дамарис.

— Книги заклинаний, свитки, волшебные кольца, браслеты, зелья, палочки, посохи, перчатки, мечи…

— Я понял, — сглотнул Финес. Пожалуй, предложение исследовать башню было с его стороны опрометчивым поступком. Они продолжали взбираться вверх.

— А может наверху башни живет злой волшебник, покинутый — нет, изгнанный! — так лучше — своими же собратьями, — продолжала предаваться фантазиям Дамарис.

— Одинокий и печальный, он практикует свое искусство на кендерах! Кто знает, плохо или хорошо быть околдованным?

— Если убрать отсюда магию, ты только что описала Винсинта, — съязвил Финес.

— Что-то подобное я и ожидала от тебя услышать, — буркнула Дамарис.

— Я вот не был околдован с тех пор, как поцапался с тем проклятым козлодоем, — задумчиво встрял в разговор Трапспрингер.

— Ты встречал козлодоя? — с завистью переспросила Дамарис. Среди кендеров козлодои считались птицами легендарными. — До сих пор я не знала никого, кто их видал! Я даже не представляла, что они волшебные. А как он выглядел? Он не пытался выклевать твои глаза?

— А как же! — важным голосом принялся рассказывать Трапспрингер. — Конечно они волшебные! Именно поэтому козлодои такие свирепые. Этот накинулся на меня из мрачного болота (они там живут, верно?). Он…

Ноги Финеса уже ныли, а дышать становилось все труднее и труднее. Через некоторое время после начала подъема он подумал, что неплохо бы считать ступени, но даже без этого по его прикидкам они уже одолели без отдыха свыше трехсот ступенек. Тяжело дыша, он опустился на пол.

— Начинаю думать, что Винсинт действительно говорил правду: здесь больше ничего нет. Мы могли бы вернуться. Это если не думать о том, что он с нами сделает после того, как обнаружил наше исчезновение.

Мужчина содрогнулся при мысли о бугрящихся мышцах огра.

Но нетерпеливые кендеры уже его не слышали. Опасаясь слишком отстать от них, Финес с трудом поднялся на ноги и побрел вверх. Крепко сжимая в руке факел, он мечтал увидеть наконец потолок. Внезапно ступени вытолкнули его в комнату, ненамного больше той, что осталась далеко внизу. Здесь Финес и обнаружил Трапспрингера и Дамарис, суетливо рыскающих по роскошно убранной комнате.

Финес нахмурился. Было странно, что комната, которую столетиями навещали воровитые кендеры, все еще сохранила былое великолепие. Финес сунул факел в канделябр на стене и оглянулся вокруг.

Открыв рот, человек уставился на огромный деревянный стол, испещренный непонятными знаками, который стоял у стены справа от входа. За ним просматривался обитый кожей стул, высокая спинка которого увенчивалась деревянной драконьей головой. На стопке писчей бумаги хозяин оставил перо и склянку с высохшими чернилами, рядом на столе валялись очки и опрокинутая бутылка из-под вина, все под слоем вековой пыли.

Он с восхищением смотрел на примостившиеся по периметру комнаты тома в кожаном переплете. Их тоже тронула пыль, но и только. Мужчина неистово щурился, пытаясь разглядеть названия на корешках книг, пока не нашел одну, заслуживающую, на его взгляд, внимания — "Лечебные травы".Он стянул ее с полки и незаметно сунул за пазуху.

Дамарис с Трапспрингером сновали туда-сюда в поисках потайных ящиков, в которых (они надеялись) могли быть спрятаны драгоценные камни и другие не менее интересные вещицы.

Неожиданно Трапспрингер поднял вверх указательный палец.

— Что-то в этой комнате мне сразу показалось знакомым, и теперь я вспомнил. Она выглядит точь-в-точь как на картинке со второй половины карты, которую я отдал Тассельхоффу!

Из-за стола, довольно жмурясь, выглянула Дамарис.

— Я тут отыскала какой-то переключатель!

Финес насторожился. Но не успел он сформулировать вопрос, как услышал громкий щелчок.

Тотчас же комната заполнилась мутным фиолетовым туманом, исчерченным изумрудно-зелеными полосами. Туман погасил оба факела: и в руках у Транспрингера, и на стене. Но комната не погрузилась во тьму; туман будто светился изнутри.

— Что ты наделала, Дамарис? — зарычал Финес, прячась за стол.

— Не знаю, — вздрогнула она. Даже в тумане он видел ее глаза, огромные и круглые, как две оловяные тарелки. — Но, по-моему, это забавно.

По ту сторону облака поднялся свирепый ветер, в два счета развеяв туман, и оставил за собой пылающий след, который прожег большую квадратную дыру в каменной стене. В глубине бесформенного туннеля продолжали клубиться фиолетовые и зеленые облака.

Ужас овладел Финесом. Он не мог двинуться, мог только крикнуть:

— Стойте! Не ходите туда!

Конечно же, будучи кендерами, Трапспрингер и Дамарис и не думали останавливаться.

— Мы собираемся испытать на себе колдовство! — это были их последние слова перед тем, как оба исчезли в тумане.

Несмотря на то, что ноги человека буквально примерзли к полу, мозг его лихорадочно соображал. Он видел два выхода из ситуации. Он мог вернуться назад и встретиться лицом к лицу с очень страшным, очень разъяренным огром, которому, похоже, не очень нравились люди, как, впрочем, и кендеры.

Второй вариант предполагал прыгнуть в туман вслед за Трапспрингером и Дамарис; если уж речь зашла о вопросе жизни и смерти, здесь кендеры отличаются необыкновенной везучестью. Сцепив зубы, Финес приказал своим ногам обойти стол. Набрав в легкие побольше воздуха, мужчина швырнул себя в холодное клубящееся марево.

ГЛАВА 18

"Дорогой Флинт", — с удовольствием выводя каждую букву, начал Тассельхофф. Приостановившись, он оценивающе изучил написанное. Кендер чрезвычайно гордился своим почерком. Не зная, что писать дальше, Тас задумчиво разрисовывал кончиком одолженного пера подбородок. Ему никогда еще не приходилось писать «такихдлинныхписем», как сказал Лигг, когда по просьбе Таса принес перо, чернила и пергамент.