Оскольки - Джал Халгаев

— Фея, твою мать…

Вдруг я почувствовала на своей шее толстые ледяные пальцы.

Успела я только ойкнуть, а разожравшийся на местных огнях болотный бес рывком поднял меня за горло в воздух и отшвырнул, впечатав мою спину в ближайшее толстое дерево.

Со стонами я медленно сползла на землю.

Очнувшись, я схватила выпавший нож, факел и отпрыгнула в сторону. Через мгновение здоровый кулак анцыбала врезался в болотистую почву и проделал в ней огромную такую дыру размером с его же задницу.

— Косой!

Я поднырнула под следующий удар и выбросила вперед руку с клинком.

Анцыбал взревел. Он попытался прихлопнуть меня ладонью, но я уже давно отбежала в сторону и сейчас прицеливалась в его круглую рогатую морду, сплошь покрытую бородавками и старым плющом.

Раздался выстрел.

Один из его горящих зеленым глаз на секунду потух, но особо ничего больше не произошло — свинцовая пуля только раззадорила проклятущую тварину, жрущую всех подряд направо-налево, и сделала ее еще злее.

Рокот беса породил настоящее такое землетрясение, от которого застучали даже зубы во рту. Сильный, чтоб тебя Холхост побрал!

Жаль, они разговаривать не умеют. Так бы попили себе чайку, тихо-мирно решили бы все вопросы, да и делу конец. Вон, как с тем оборотнем из Дэна. А не, стоп, его же все равно пришлось кокнуть… Ну, что поделать, тупой попался, тварюга. От этой вшивой псины до сих пор волосы чешутся, и мне уже начинает казаться, что я по-настоящему слышу писк моих родных блох.

Я вытащила из-за пазухи мешочек с солью. Размахнулась и-и-и!..

Мелкие бело-желтые гранулы мягко приземлились на его приплюснутом носу с одной ноздрей и посыпались в воду. Анцыбал задумчиво чихнул. Фыркнул.

— Вот гад, — прошипела я. — Даже солью не проймешь, что ж ты за человек-то такой?

В ответ на мои возмущения он медленно поднялся, и теперь над водой оказалась не только его верхняя часть туловища, но и нижняя. Сразу скажу: смотреть там особо было не на что. Нет, вы не подумайте, я совсем не про то… Ай!

В следующую секунду мне пришлось уворачиваться от здоровенного кома грязи, летящего прямо в меня.

— Сволочь!

Неудачно приземлившись, я потеряла факел. Я попыталась его догнать, но тот быстро скатился вниз по горочке и плюхнулся в топь, на прощание выбросив в воздух пару красных искр.

Насмехается еще, говнюк.

Наверное, вы сейчас подумали, что я за такой криворукий проводник, да? Но дело в том, что весь этот год я только и делала, что бродила в одиночестве по захолустьям в самой попе человечества и занималась всем, чем только могла, начиная с «изгнания» бесов и обряда экзорцизма (конечно, никакого одержания не существует, но во что только не верят эти тупые олухи) и заканчивая выпалыванием сорняков во дворе у церкви. Нормальная работа попадалась, как ни печально, редко и обычно уходила в руки настоящих проводников, которые как будто жопой чуяли, куда я пойду, и всегда успевали раньше. Короче, практики у меня не было ровным счетом никакой.

И если бы я тогда не поверила Морису и не убила Йена…

Нет! Все, хватит об этом думать. У меня, между прочим, сражение кипит полным ходом, а тут опять на сопли тянет.

Его длинная загребущая рука, сотканная сплошняком из вьющихся растений, вновь проплыла мимо, размахивая кулаком-кувалдой.

Я прыгнула вперед, занося над головой свой нож.

Вонзив клинок в его запястье, я подтянулась и встала ногами на большой палец.

Анцыбал злобно взвыл. Он мотнул свой лапищей, но я держалась крепко и уже медленно стала подбираться к его голове. Тогда он решил сделать лучше. Лучше для меня, разумеется.

Что именно? Этот идиот просто стал поднимать ее вверх.

Вытащив клинок, я решила довериться своему пятидесятикилограммовому весу и как на чертовски придурошных горках покатилась вниз.

В последний миг оттолкнувшись ногами от его предплечья, я резко выдохнула.

Секунды длились целую вечность. Я уже находилась в метре от его безобразной головы, готовая нанести решающий удар в череп (как ни обращайся, а мозг все равно остается мозгом), но болотный бес внезапно пропал, и я с криком и руганью хлопнулась обратно в зеленющую жижу.

Отплевываясь от всего чего только можно, я выбралась на берег и упала на спину, безрезультатно пытаясь отдышаться.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Ответ пришел сам собой. Вернее, его принес долбаный бурый медведь, которому вдруг взбрело в голову забраться на болота, но его горящие неестественным потусторонним светом глаза выдавали в нем моего противника.

— Интересно, а в следующий раз ты станешь кем поменьше? — застонала я и, когда медведь заревел и на четырех лапах побежал на меня, с криком припустила в противоположную сторону.

Прыгнув за дерево, я приземлилась на задницу и прокатилась так еще пару метров. Потом резко вскочила на ноги, перекинула кинжал в левую руку и выудила из ножен полумеч, принимая угрожающую боевую стойку.

Но медведя, похоже, это не очень напугало: он так и продолжил со всей дури нестись на меня, разевая клыкастую красную пасть и капая слюной на скудную травку.

Я размахнулась. Я была готова встретить натиск чудовища (да не самоубийца я!), но в последний момент мишка вдруг снова испарился, обратившись в белый пар, а в следующий миг мне в спину впились маленькие острые коготки, и в шею вонзились четыре мощных клыка, раздирающих горло.

Я вскрикнула. Кровь хлынула из раны, и я поняла, что еще чуть-чуть — и мне капец. Непонятно как извернувшись, я схватила-таки проклятущую летучую мышь-переростка за голову и дернула ее на себя, падая спиной на землю, чтобы если что придавить ее своим весом.

Бес взвизгнул. Теперь его голос напоминал больше скрежет стекла по стеклу, но в злобности не потерял ни чуточки. Наоборот, стал даже гаже.

В тот же миг он вновь обратился. Теперь он слепил из себя громадную рогатую жабу размером с теленка, которая прыгнула мне на грудь и в один присест проглотила половину туловища.

Долбаные слизняки!.. Всегда их ненавидела.

Я задохнулась. Все вокруг было скользким, вонючим и настолько омерзительным, что меня, кажется, стошнило прямо внутрь. Я брыкалась, но жаба продолжала заглатывать меня все сильнее и сильнее, и мне ничего не оставалось, как сделать последний рывок навстречу своей свободе.

Что я сделала? Я просто цапнула ее зубами за склизкий язык, свернутый в трубочку.

К ее горлу вдруг подступила едкая желчь. Эта тварь меня срыгнула, корчась и издавая противные булькающие звуки.

— Черт, — я сплюнула забившуюся в легкие слизь и вытерла рукавом лицо. — Мразь.