Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи - Оксана Захарова

Заканчивает М.С. Воронцов свой рапорт Императору опровержением мнения, что десятая часть с таможенных сборов уходит на различные заведения Новороссийского края, не имеющие никакого отношения к нуждам Таганрогской торговли. В доказательство ложности данного утверждения М.С. Воронцов приводит сведения о том, что сам Император утвердил устройство в городе набережной дороги на 600 000 рублей, и лишь три года назад до описываемых событий 12 000 рублей из 10-й части таганрогских таможенных сборов в добавление к суммам, поступавшим из Одессы и Крыма, стали использоваться для содержания пароходного сообщения между Одессой, крымскими и азовскими портами, а также и на завершение строительства парохода для плавания в Азовском море (в основном между Таганрогом и Керчью). Все это доказывает, отмечает М.С. Воронцов, что указанная сумма расходуется для развития Таганрога.

Итак, речь вновь идет о степени самостоятельности генерал-губернатора и местных властей. В данном конкретном случае М.С. Воронцов вынужден защищать власти Таганрога и оправдываться за строительство набережной в городе.

Указывая причины упадка торговых отношений с Трапезундом и предлагая конкретные меры к исправлению сложившейся ситуации, М.С. Воронцов продемонстрировал глубокое знание состояния торговли не только своего региона, но и за его пределами. При этом М.С. Воронцов выражал прогрессивный взгляд на развитие мануфактурного производства в России, призывая правительство поощрять тех, кто будет отправлять свои изделия на внешний рынок. Нельзя не согласиться с М.С. Воронцовым, что в условиях зарождавшегося рынка в России регулирование производства и сбыта производимых товаров путем принятия необходимых законодательных актов являлось необходимым условием.

Так, в связи с подъемом текстильной промышленности в Бессарабской области в 20-х гг. появились проекты увеличения вывоза ее изделий за пределы края. Они получили поддержку местной администрации, которая ходатайствовала перед центральной властью о всемерном поощрении этой отрасли производства. В 1826 г. М.С. Воронцов, обращаясь к министру финансов Е.Ф. Канкрину, предлагал: «Для поощрения сих фабрикантов к усовершенствованию их изделий даровать им льготу на десять лет в платеже всяких казенных податей и отбывания повинностей, дозволить им свободный привоз материалов и инструментов из-за границы и отпуск их произведений во внутренние губернии без взимания пошлин. Сим средством можно привлечь более охотников к заведению фабрик в Бессарабской области, нуждающейся в мануфактурных изделиях. Заведения сии не менее будут нужны и для смежных губерний, в коих фабрик вовсе почти не имеется»[615]. Канкрин одобрил эти предложения, в свою очередь подчеркнув необходимость беспрепятственного и беспошлинного перевоза бессарабских текстильных изделий на русские рынки. Всем жителям, в том числе купцам без различия гильдии, в 1826 г. было разрешено вести торговлю с другими губерниями России. В 1830 г. был издан указ о переводе таможенной линии в Бессарабию на реку Прут, после чего таможни на Днестре были ликвидированы. Этот акт устранял существенные препятствия для торговли между Бессарабией и остальными русскими губерниями и создавал более благоприятные условия для участия в торговле зажиточного крестьянства.

Важное значение для развития бессарабской торговли имело предоставление городскому населению края, особенно купечеству, ряда льгот. Так, указ 1830 г. даровал ряд таких льгот на определенных основаниях[616].

Рост торговли вел к накоплению капиталов, увеличению численности купечества. В 1834 г. в Бессарабии насчитывалось 678 купцов трех гильдий, объявивших свой капитал в общей сумме 7128 тысяч рублей, в 1835 г. — 687 купцов с общим капиталом 7044 тысяч рублей[617]. Льготы привлекли в Бессарабию немало русских и иностранных купцов. Расширению торговли в Бессарабии способствовала и общерусская таможенная политика на территории края.

Значительную часть торговых операций составляла купля-продажа промышленных изделий, доставленных из внутренних губерний: шерстяные, шелковые, хлопчатобумажные ткани, изделия из металла и кожи, посуда, пушнина, предметы галантереи и т. д. В 1829 г. в Бессарабию было ввезено товаров из других губерний на 4 142 695 рублей[618].

В Подольскую и Херсонскую губернии из Бессарабии вывозили большое количество свежих и сушеных фруктов: в 1821 г. на 13 775 рублей, в 1823 г. — на 25 732, а в 1826 г. — на 17 901 рублей[619].

В целом экспорт хлеба через черноморские порты в начале правления М.С. Воронцова и в 1845 г. (его отъезд на Кавказ) увеличился: по пшенице — в три раза, по ржи — в двадцать пять раз, по ячменю — почти в пять раз. Кроме хлеба, продавали льняное семя, репное семя, сало (отпуск сала в Англию ежегодно увеличивался), шерсть, кожу, воск, лен, пеньку, мачтовый лес (преимущественно в Испанию и Францию).

Импорт товаров был следующим — в рублях серебром[620]. По стране в целом Через черноморские и азовские порты 1825 47 503 782 2 196 486 1845 81 234 566 7 614 510 Из-за границы привозились хлопчатая бумага, фрукты сухие, вина, мануфактурные изделия, чай и т. д. О степени развития порта в в рублях[621]: Одессе свидетельствуют следующие данные — Отпущено товаров Привезено товаров 1824 13 039 573 6 947 714 1825 20 029 370 5 801 012 1833 24 412 569 15 476 686 1834 19 273 434 14 389 129.

Обороты черноморской торговли, несмотря на неурожай и другие причины, постоянно росли. Через черноморско-азовские порты было вывезено в 1825 г. товаров на 6,7 миллиона рублей, а в 1845 г. более чем на 24 миллиона рублей.

При этом удельный вес черноморского экспорта по отношению к общероссийскому вырос с 11 % в 1825 г. до 28 % в 1845 г.[622] Это означает, что темпы развития черноморской торговли были почти в три раза выше общероссийских.

Как известно, развитие торговли приносит не только чистую прибыль, но и поощряет предпринимательскую деятельность населения. Расцвет торговли содействует процветанию государства и обогащению частных лиц. Еще одним важным преимуществом торговли, особенно внешней, является усиление политического влияния государства, при этом развиваются морские силы, устанавливаются дружеские отношения с другими странами.

М.С. Воронцов внимательно контролировал развитие торговли в регионе: он не только сам лично составлял проекты, необходимые, на его взгляд, для развития торговых отношений, но и доводил до сведения центра мнения местных властей по этому вопросу. Генерал-губернатор, осведомленный о состоянии дел во всех губерниях, входящих в его регион, и способный анализировать ситуацию в целом, являлся важным звеном между правительством и губернскими органами власти, не только контролируя действия последних, но и осуществляя распоряжения высших властей. Отвечая за состояние огромного пограничного района империи, М.С. Воронцов был вынужден оправдываться лично и защищать городские власти Таганрога после строительства там набережной и конной дороги. Таким образом, ни генерал-губернатор, ни городские власти не могли самостоятельно распоряжаться доходами, получаемыми, к примеру, от таможенных сборов в городе. Подобная ситуация еще раз подтверждает ту мысль, что генерал-губернатор должен был прежде всего и непременно обладать талантом политика и дипломата, иметь опыт административной работы, что не исключало, конечно, умения разбираться в конкретных хозяйственных вопросах.

Многое удавалось делать М.С. Воронцову именно благодаря его способностям и опыту в политико-административной деятельности.

Инициативы генерал-губернатора в развитии товарного сельского хозяйства

В первой четверти XIX столетия в экономике южных территорий России сельское хозяйство оставалось ведущей отраслью, а в занятиях большинства переселенцев животноводство преобладало над земледелием. Как подчеркивает в своем исследовании Е.И. Дружинина[623], к концу первой четверти XIX столетия поселенцы овладели новыми отраслями сельского хозяйства; в области животноводства — тонкорунным овцеводством; в области земледелия — разведением винограда и шелководства. Особенно следует выделить развитие тонкорунного овцеводства.

М.С. Воронцов Еще в 1823 г. собрал сведения о развитии овцеводства в регионе и конкретно об увеличении поголовья мериносов. Как оказалось, к 1823 г. их число возросло до 444 900[624] (в 1808 г. примерно 9000).

Можно полагать, что главной причиной особого внимания генерал-губернатора развитию именно этой отрасли животноводства являлась необходимость увеличения торговли шерстью, что видно из отчета М.С. Воронцова на имя Императора 1837 г. В нем М.С. Воронцов пишет, что вывоз шерсти в 1835 г. составил в России около 20 000 пудов, но, учитывая то обстоятельство, что в том же году ввоз шерсти в Англию составил 1 500 000 пудов, М.С. Воронцов подчеркивал необходимость наращивания производства шерсти для сохранения монополии сбыта в руках России[625].