ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят - Энн Санни

Я был ошарашен этим всплеском признаний. Мне не пришло ничего в голову лучше, чем предложить посмотреть клип ещё раз, и когда Намия-сан отказалась, я признался, что ничего не понимаю.

— Зато я всё понимаю. Ты уволен, Хошино. Можешь собирать вещи. Попроси Юрико, пусть она покажет тебе, где дверь.

— Да за что? — я вскочил с кресла.

— Тебе по пунктам перечислить? Хочешь, чтобы всё было официально? Хорошо. Во-первых, куда делся изначальный концепт принцессы Июнь, с которым Томоко пришла ко мне? Ты его выкинул к чертям, хотя я несколько раз намекала тебе, что этого делать не нужно.

— Но он же ей не шёл, — возразил я, хотя меня никто не слушал. — Намия-сан, мы не можем заставлять девушку позориться на сцене, если она не входит в образ.

— Во-вторых, мы делаем весёлую развлекательную музыку. Тебе напомнить, как переводится с английского Shining star? Будет забавно, если после твоих выкрутасов мы вызовем волну суицидов среди подростков. Обвинят в этом, кстати, тебя, а не меня. В-третьих, тебе кто разрешал девочек из другой группы таскать на свой проект? В-четвёртых, и это самое главное. Ты получил чёткий и ясный приказ. Ты ведь получил его, Рюичи Хошино? Я объяснила тебе, что нужно делать. Вот прямо сказала: делай так, так и так, и всё будет хорошо. Возомнил себя самым умным? Захотел делать не то, что нужно, а то, что хочется лично тебе? Вот теперь иди и делай. На улице. Ты уволен.

— Послушайте, — я почувствовал, как меня наполняет злость, — вы мне дали совершенно мёртвый проект. Принцесса Июнь с самого начала выглядела смешно и дико. Никакой помощи у меня не было, ресурсов мне не выделили. И вы всё это прекрасно понимаете. Теперь же, когда я сделал без копейки бюджетных затрат по-настоящему хороший продукт, вы пытаетесь меня уволить.

— Не пытаюсь. Ты уже уволен.

— За что? За то, что я сделал клип, который соберёт миллионы просмотров и про который напишет каждая собака в интернете?

— Хошино, — Намия тяжело вздохнула, — Не корчи из себя идиота. Мы тут не дешёвую дораму снимаем, а актёр из тебя никудышный. Ты получил приказ, который я тебе отдала. Приказ ты не выполнил. Теперь ты уволен, а меня ждёт очень интересное разбирательство с управлением. Причём даже не по моей вине, а потому что ты за пару миллионов йен подкинул проблем лично мне. Но я со своими проблемами разберусь. И начну с самой первой.

Она встала и открыла дверь.

— На выход. Чтобы через час собрал вещи и чтобы тебя тут больше не было. И умоляю, не устраивай дешёвых сцен на прощание.

Я молча встал, сжал кулаки и вышел. Было бессмысленно отвечать и пытаться оправдаться, когда тебя уже признали виновным во всех смертных грехах, осудили, посчитали, измерили и взвесили. Только воздух зря сотрясать, а всё равно виноват.

Вот и закончилась моя карьера, не успев начаться.

Я горько осмотрел родной кабинет и с размаха пнул невесть откуда взявшийся рюкзак в зелено-бело-красной гамме: что-то из пробного мерча Мориямы, который не вышел и теперь, моими стараниями никогда не выйдет. Вещей у меня было немного: захламлять пространство я никогда не любил, а уж держать на столе тысячу стикеров-сердечек и еженедельников мне было совсем противно. Так, одна записная книжка, одна кружка с аниме-девочкой, коврик для мышки.

Мой взгляд остановился на компьютере. Я всё потерял, так что можно прекратить стесняться и прихватить что-нибудь в портфолио для будущего резюме. Я вставил в ноутбук флешку, открыл корпоративный ютуб, пару минут помедитировал над осознанием того факта, что доступ у меня до сих пор не забрали, затем залил видео с песней Томоко и жмякнул на кнопку размещения.

С чувством полного морального удовлетворения я вышел из офиса. Ю-тян молча проводила меня взглядом, но от очередной грубости удержалась. Даже не знаю, что за приступ благородства с ней приключился? Больше никто меня провожать не вышел. Томоко куда-то исчезла — небось, снова заперлась курить в каморке. Токиминэ я давным-давно не видел, но подозревал, что он-то сейчас ликует: ему на поводке у Намии хорошо и комфортно. Девочки из Мориямы жались за углом: я почувствовал, что им хочется что-нибудь мне сказать, но они жутко боятся гнева Намии. Не то что бы я их не понимал, но сделал себе очередную пометку, что надо перестать переоценивать моральные качества людей.

Домой я добрался, закупившись сигаретами и дешёвым ликером, который мне продали каким-то чудом. Видимо, костюм и уставший вид старили меня лет на десять, если не больше. Дома я снова уставился в зеркало.

— По крайней мере ты теперь совсем взрослый. Ты же этого хотел? — сказал я, открыл бутылку и отпил с горла.

Завибрировал телефон. Мой последний аккорд дал результат. Стоило мне доехать до дома, как мой телефон начали бомбардировать сотни сообщений и звонков. Читать я эту гадость не стал, а попросту вынул из телефона симку и выкинул в окно. Волновал меня гораздо больше ликёр. Мне хотелось только прикончить пузатую бутылку, забыться и плевать, что завтра у меня будет болеть голова.

На середине бутылки зазвонил домашний. Его я нигде не светил, но то, что его смогут найти в базах, я даже не сомневался. Сначала мне захотелось попросту вырвать шнур из аппарата и чтобы меня оставили в покое, но алкоголь придал мне смелости и любопытства. Захотелось даже поскандалить и послать какую-нибудь Ю-тян туда, где ей и самое место. С этими мыслями я и сорвал трубку.

— Алло, — произнёс я.

— Поздравляю тебя, продюсер-сан, — прохрипел в трубку Гурудзи. — Ты добился своего. Химефу умерла в клинике. Мы её не спасли. Кровь Звёздной Принцессы — на наших руках. Ты этого добился. Поздравляю тебя, дружище. Ты всё-таки продал душу корпорациям.

— Не-а, — пробурчал я. — Не корпорат. Меня только что уволили. Сейчас я напьюсь. И завтра не проснусь. Мы встретимся с Химефу очень скоро.

— А вот это, кстати, второе, что я хотел узнать, — засопел прогнивший монах. — Твоя гадюка-начальница только что позвонила мне и сказала, что повышает меня до продюсера. Теперь я работаю с твоей Принцессой Июнь. Поздравляю. Сам стал корпоратом, и меня втянул. Спасибо тебе большое, дружище.

— В смысле ты работаешь с кем? — мгновенно протрезвел я. — Что за бред? Ты же не соглас…

Звонок прервался из-за плохой связи, и что ответил проклятый монах, я не услышал — впрочем, мне было уже наплевать. Оглядевшись вокруг, я понял, что моя жизнь кончена. Работы