Детский сад-6 - Ульяна Каршева

настолько, что, перебей меня кто-то на рассказе, я всё равно буду помнить всё до последней детали.

Ильм помолчал, глядя на неё, потом осмотрелся, и участники похода не сразу, но кивнули ему. Он качнул головой.

— Вот как…Наши воспоминания обрываются на одном и том же месте, — поражённо сказал Ильм и обратился к Колру: — Неужели и у вас то же самое?

Чёрный дракон склонил голову.

— Вальгард с-сказал, что принудительно такие вос-споминания лучш-ше не трогать. Они завязаны на с-столкновении двух видов магичес-ских с-сил. Но предупредил, что в с-снах они пос-степенно восстановятс-ся.

Ильм кивнул и начал рассказывать свои впечатления о походе.

Как и ожидала Селена, Трисмегист слушал не просто внимательно, но так вдумчиво, что прерывал Ильма чуть не каждые несколько минут, уточняя мелкие подробности. И тогда в беседу вступали почти все участники путешествия.

Особенно поразило старого эльфа высушивание древесных трав. Трисмегист дотошно допросил Коннора, каким образом он «убивал» древесные травы, вытягивая из них силу. Так дотошно, что Селена не выдержала и вставила:

— Вообще-то, в сущности, он сделал то же, что и раньше, когда вытягивал силу из машинных демонов. Точно так же. Даже переход вытянутой силы совершался через моего семейного и Колра, а когда Джарри устал, его сменил Ильм.

— И вы передавали силу в стены храма, — рассеянно проговорил Трисмегист, уйдя в собственные мысли.

— Ну, если учесть, что они… — начал было Ильм и внезапно заткнулся, застыв глазами на невидимой точке в пространстве перед собой.

Вереск слушал рассказ путешественников с широко открытыми глазами, удивившись, насколько поняла Селена, лишь раз, когда Ильм сказал про наблюдение большого и мелкого. Хозяйка места, замороченная странностями, о которых думала и раньше, не преминула вставить один из своих вопросов:

— Сила дикой магии легко уходила в стены храма. А перед тем, утром, когда мы проснулись, храмы поменялись местами. Трисмегист, магия — живая?

— До определённой степени — да, — продолжая быть рассеянным на вид, но явно углублённо размышляя, отозвался старый эльф.

— И её пропустили через себя Колр, Джарри, Ильм и Коннор, — вполголоса, словно боясь помешать, заметила Селена.

— С меня дикую магию сняли, — напомнил Джарри.

— Сняли наносный слой, — возразила она. — То, что на тебя налепил Вереск. Вереск, не дёргайся. Всё нормально. Идёт обсуждение.

— А ведь и правда, — задумчиво сказал Коннор. — То, что мы пропускаем через себя, остаётся или расширяет магические способности. Так, например, в Джарри магия машинных демонов раскрыла его потенциал.

Трисмегист будто не услышал этих замечаний-вставок и попросил продолжать. Вскоре рассказ был закончен, а у Трисмегиста не осталось вопросов. И тогда Селена озадачила всех вопросом, обращённым к старшему сыну:

— Коннор, а как ты догадался, что… — И она прокрутила перед глазами мысленный эпизод: Вереск спрыгивает с кровати и разрушает пентаграмму.

— Он думал об этом, — восприняв мысленный посыл, ответил Коннор и сам приподнял брови. — Ты имеешь в виду…

— О чём речь? — сердито спросил Ильм.

— Я позвала вас на осуждение нашего путешествия сюда, потому что Коннор почувствовал желание Вереска разрушить пентаграмму, — напрямую сказала Селена.

— Я не… — запротестовал было мальчишка-эльф, испуганно и возмущённо глядя на Коннора. — Откуда ты?..

Чёрный дракон с интересом взглянул на Коннора.

— Думаеш-шь, твоя с-смес-сь с-сил откликаетс-ся на его с-силу?

— Но у Вереска тоже смесь! — возразил мальчишка-некромант. — Он уже впитал обычную магию, которой пользуются все.

— Если с рассказом о путешествии мы закончили, почему бы не попробовать ответить на такой вопрос: чего хочет дикая сила от Вереска? — предложила Селена. — И почему именно от него?

— Всё взаимосвязано, — медлительно сказал Трисмегист. — Вы сказали, что дальнейшее вашей истории — это какой-то старик, которого вы плохо видели и в руках которого был Рунный Смарагд. Вы помните волну серой силы, вместе с которой ворвались на крышу храма чудовища. Вы помните, что в волне был Вереск. Вы помните, что Колр сумел добежать до старика и вырвать из его рук Рунный Смарагд, который затем взорвался. Но подробностей вы не помните. Что ж. Это даже неплохо, что пришлось вернуться в садовый домик. Вереск, кто был тот старик?

Вопрос ошарашил всех. Никто как-то не думал спросить именно мальчишку-эльфа о старике. Селена даже мысленно обругала себя. Ведь это логично! Вереск прожил в том мире столько лет. Естественно, что он должен знать старика!

Мальчишка-эльф от пристального внимания всех даже плечами передёрнул.

— Преподаватель из храма некромагов, — неохотно ответил Вереск. — Дерен. Он ночью видел, как я пошёл на зов дикой силы, и хотел меня остановить. Но я уже пробрался в подземный город, и ему пришлось идти за мной. Я отошёл слишком далеко, прежде чем он меня догнал. Нам пришлось переночевать в подземном городе. А когда мы проснулись… — У мальчишки перехватило дыхание, говорить он не мог: кажется, слишком сильные воспоминания нахлынули.

И Джарри тихо закончил вместо него:

— А когда вы проснулись, вы не знали, куда идти. Здания поменялись местами, и выхода в Старый город вы уже больше не нашли. Как же вы выжили?

— Мы обменялись оберегами, настроенными друг на друга, чтобы всегда знать, где находится тот, кого приходится искать, — сказал Вереск. — Ну, чтобы не потеряться. Пришлось охотиться. Там было много зверья. И люди были, только очень изменённые. Сначала они охотились на нас. Потом перестали. Когда мы пропитались той магией.

— А потом старик нашёл Рунный Смарагд, — закончил вместо него Трисмегист.

— Скорее — камень нашёл его, — тихо сказал мальчишка-эльф. — Он…позвал. Где-то через полгода — я на дощечке писал примерные дни и ночи. Ну, когда мне сильно хотелось спать — я думал, что наверху наступала ночь…Трое суток искал Дерена и не мог найти. Оберег не работал. Я решил, что чудовища убили Дерена и что я остался в подземном городе один. А потом я нашёл его — когда он выбросил мой оберег, и тот снова заработал. Я прибежал к нему, но Дерен…этот ваш Рунный Смарагд совершенно преобразил его. Он сошёл с ума. И не подпустил меня близко к себе, назвав себя повелителем подземного города. И он вправду повелевал им. Он мог поднимать облака дикой магии и заставлял ему повиноваться. И бывшие люди, чудовища, тоже начали слушаться его. Я пытался говорить с ним, а он меня прогонял. Однажды я его рассердил, когда спросил, не поможет ли нам этот камень вырваться из подземного города. И он чуть не убил меня. С тех пор мне пришлось прятаться от него.

— Он чувствовал себя богом? — недоумённо спросил Ильм.

— Да нет, — пожал плечами мальчишка. — Повелителем. Он и себя так называл.

— Ильм, не