Записки прохожего - Михаил Тапин

— А, забей. У этих зачастую своя фантазия убогая, а эмпатия отсутствует. Проникнуть в мир произведения они не могут, остаётся критиковать общие ошибки. Им бы ведомость приходно-расходную почитать или амбарную книгу. Вот где музыка сфер, как сказала мне одна главбухша в прошлой жизни.

Амстердам просто очень хорош, бесспорно хорош. Здесь можно ходить одетым самым причудливым образом, никто и глазом не моргнет. На мне черный комбез испанских командос и берцы. Пойду погуляю по городу. Гуляю до десяти часов, потом недалеко от порта, достаю саквояж, набитый тряпьем, захожу в большую гостиницу. Бодренький портье, на голландском спрашивает меня, не угодно ли мне снять номер.

— Да, я хочу двухкомнатный люкс на три дня.

— Без проблем, пять долларов в сутки, предоплата, нужен паспорт.

Выдаю итальянский паспорт на Микеле де Коста и пятнадцать долларов.

— Пришлите потом горничную, костюм погладить.

— Непременно пришлем, вот ключ, Ваш номер на втором этаже, коридорный все покажет.

Тащусь по широкой лестнице на второй этаж, нет никакого коридорного, вышел, наверное.

Открываю свой номер, гостиная и спальня, ванна, туалет, все в комплекте. Бросаю на диван кофейный итальянский костюм и бежевую рубашку, горчичный галстук. К порогу двое пар туфлей, черные и коричневые. Оно всё в глажке не нуждается, но пусть будет, живой я человек или что. Снимаю берцы, туда же, небрежно в кучу к порогу. Прохожу в спальню, снимаю комбез и вообще все с себя и бросаю на пол, из саквояжа все тряпье прячу в карман, сам саквояж зафутболиваю в дальний угол.

Падаю на кровать и быстро засыпаю.

Проснулся, потому что выспался и от ощущения направленного на меня взгляда. В метре от кровати стояла горничная и смотрела на меня, скрестив руки под грудью. Ничего так, среднее личико, в белой наколке, в белом передничке, одежда а ля советская школьница, только в красных чулках и юбка коротковата. Стоит, смотрит изучающе, как на экспонат.

— Макс, чего это она?

— Это реально горничная, но также эскортница, но гуляет только с теми кто ей нравится. Сама выбирает, не по вызову. Ты ей нравишься, мечтает заработать сто долларов. Сейчас постояльцев очень мало, туристический сезон закончился.

— А чего это я на неё не реагирую, ты что, отключил чего там?

— Да ничего подобного, просто она плотного телосложения, не тот набор металлоконструкций, который тебе нравится.

Вслух спрашиваю:

— Что?

— Костюм поглажен, все расставлено и почищено. Сеньор желает массаж?

— Сеньор желает.

Переворачиваюсь на живот. Она садится верхом мне на ноги и начинает пытаться разминать спину. Говорит, что у меня просто стальные мышцы. Говорю Максу, чтобы не борзел, а то вызовем подозрения. Следует вопрос везде ли у сеньора такие мышцы.

Переворачиваюсь на спину и массаж плавно переходит в эротический. Показываю на платье и оно чудесным образом отлетает в сторону. А под ним ничего и не было. Одни чулки на липучках.

Вручаю Ханне две сотни и спрашиваю, не сопроводит ли она меня на ужин. А то я тут ничего не знаю. Конечно сопроводит, только переоденется. Через полчаса.

Переоделась в светлый брючный костюм. Ну а я надел кофейный. И вот так, под руку, вышли на вечерние улицы. Сразу сказал, чтобы вела туда, где можно заказать венский шницель и селедку традиционную, с сырной нарезкой. Ханна сказала, что это зависит от повара ресторана, если повар нормальный, то он приготовит хоть чёрта в кляре. Потом перекрестилась в сторону и уточнила, что она имела ввиду рыбу-чёрта. И она знает такое место тут недалеко. Догуляли за десять минут. Сразу заказали графин голландской водки Ketel и филе селедки с солеными огурцами и луком. Попробовал селедку, о ес! Хороша. Разливаю по сто ледяной водки, даю отмашку: делай как я и выпиваю. Закусываем селедкой. Шепчу Максу, чтобы нарезал втихаря под столом черного хлеба. Спрашиваю у Ханны, не хочет ли она попробовать водку по-русски. Она хочет. Если так, то после первой и второй перерывчик не большой, наливаю себе сто, ей двадцать и достав из воздуха два кусочка черного хлеба, угощаю. Ничего, ей селедка с чернягой понравилась. У них такого хлеба просто нет. А то: голландцы обидятся, если вы их селедку будете есть с хлебом. Да они хлеба не пробовали. Веселый народ, питаются сдобными булочками и селедкой. Добиваем селедку с третьей стопкой и тут приносят венский шницель. Нормально, как и положено, во рту тает. Допиваем под шницель водку, Ханна уже изрядно окосела, едим сырную нарезку с кофе.

Потом возвращаемся в отель. Заходим в номер, Ханна садится на диван и вырубается. Приходится раздевать и нести в кровать. Взял каплю крови и намазал синие камни.

Утром Ханна болеет. Она сосредоточенно смотрит в потолок и пытается что-то вспомнить, а пошевелиться опасается. Прикладываю ей ко лбу эльфийский амулет, пряча его в ладони. Ахалай-махалай — громко. Лицо девушки светлеет, она удивлённо смотрит на меня. Потом душ. Потом, потом завтрак. Достаю две пиалы чёрной икры, две скибки черного хлеба, наливаю два стопарика водки.

— Ну, клин клином вышибают. Вздрогнули.

Ханна морщится, но делает также. И скромно пробует ложечку икры. Говорю ей чтоб быстренько уничтожала свою порцию, у нас ещё прорва дел. Разливаю горячий чай по стаканам в подстаканниках, пачка сухого печенья. Обычный завтрак суровых астраханских мужиков. И таких же суровых женщин.

Описываю Ханне наши дальнейшие похождения. Мне нужно в порт. Снять там сараюшку с выходом к причалам и закупить кой-какой товар, селедки там, сыра. Нужен человек, который в курсе всех этих дел. Потом нам будет нужен ювелир, работающий по частным заказам быстро.

Ханна просветлела лицом и щелкнула пальцами.

— Мне нужно переодеться, полчаса.

— Нормально, мне тоже нужно приодеться, встречаемся здесь.

Ханна упорхнула, а я надел белый итальянский костюм тройку, светлую рубашку и кремовый галстук в тонкую полоску. Белую шляпу и белые туфли. Достал трость из светлого дерева с круглым набалдашником. Прилично выглядящие люди, вызывают больше доверия. Ханна нарядилась в строгий деловой костюм черного цвета, юбка карандаш, приталенный жакет, белая рубашка с небольшим жабо. Да мой жеж ты пингвин. Хорошо хоть чулки телесного цвета, а не красные. И туфли черные. На улице плюс восемнадцать, так что шуба не нужна.

— Такси ждет у входа, можно ехать к ювелиру, он дома, ждет.

— Созвонилась?

— Да и в порту тоже нас будут ждать.

Макс забормотал: всё нормально, в порту у неё дядя мелким чиновником, а ювелир тоже очень дальний родственник.

Проехали буквально пять минут, ювелир имел берлогу за квартал от порта. Благообразный